– Пап! – дочь оторвала отца от планшета. – Я к подруге схожу?
– Иди, я посижу, подумаю. Выборы, а за кого голосовать не пойму.
– Проводи меня. По дороге расскажешь что-нибудь из прошлого. Ты так интересно рассказываешь. Ну, пожалуйста…
Отец вздохнул, выключил планшет. Они оделись и вышли из дома.
– Что тебе рассказать? Как жили раньше? Про дедушку с бабушкой?
– У них в школе русские в классе были?
– Что значит были?! У них в классе все русские, ну или украинцы, белорусы. Татары. Один таджик, узбечка, армянин. Дружно жили.
– Какая-то особая русская школа?
– Обычная школа. Других тогда не было. Потом уже началось, в начале двухтысячных.
– Что началось?
– Завоз этих, которых теперь большинство. Поначалу тихие были. Работали дворниками. Все радовались.
– Кто радовался?
– Начальство. Платили им меньше, чем нашим. Без выходных работали. Тихие, непьющие. Потом они освоились и стали родных завозить. А начальство и радо. Говорили: «Чтобы нас больше стало, дадим им гражданство». И все новые идеи придумывали, чтобы больше их завезти. Дома строить. Дорогу скоростную.
– Зачем?
– Кто его знает зачем? – пожал плечами папа. – Чтобы из Сызрань-аул в Омск-кишлак за день доехать можно было. Двадцать лет прошло, у каждого строителя по пять-шесть детей выросло. Все граждане России. Все говорят: «это моя земля, я тут родился». В моем классе в тридцатые годы уже половина русских была, половина приехавших. Тут нас и задавили.
– Вас же поровну было.
– Поровну, только у нас в любом конфликте первый вопрос: «Кто прав?». А у них сразу: «Наш прав»! Мы по одиночке, а они вместе. У нас по одному ребенку в семье. У них пять-шесть, а потом у этих пяти-шести тоже пять-шесть… Геометрическую прогрессию знаешь?
– Что это? У меня ведь женский класс. Только считать и писать. Подготовка к родам. Говорят, больше не нужно.
– Может и не нужно. Это раньше они сами по своим законам жили, а потом стали указывать, как мы жить должны. Бородатые ученые откуда-то повылезли, объясняя, что это их исконная земля по праву набегов в средние века, а мы их столетиями угнетали. Ну, а когда в классе, как у тебя, русских лишь пятеро, чего рыпаться.
Помню, в две тысячи пятидесятом году иду по центру Москвы и последний памятник Пушкину сносят. Летом дело было. После рамадана, но до ураза-байрам. Снесли. Во-первых, без бороды стоял. Во-вторых, написал когда-то: «И дикие сыны степей…» Ты и не знаешь, кто такой Пушкин… Да что Пушкин?! Шорты в жару не наденешь. Что там в сквере? Опять на клумбе барана режут? Поправь хиджаб! Иди за мной, смотри в землю. Одна домой не возвращайся, вечером встречу.
– Хорошо, ата!
Папа довел дочь до дома подруги и пошел домой. Вздыхал, причитал, бормоча сам себе:
– Выборы? Что толку от выборов? Два кандидата в последний тур прошли. Мулла и боец ММА. Голосуй не голосуй…
На правах фантастики. Или нет?
Андрей Макаров
04.2024
Книга автора этого канала – «Дома и люди на Счастливой улице» – вышла в Санкт-Петербурге.
592 страницы вместили сто рассказов разных лет. Рассказы, получившие литературные премии, звучавшие на радио, публиковавшиеся в литературных журналах, впервые собраны под одной обложкой. Рассказы о нашей жизни, о девяностых годах и днях сегодняшних.
Покупайте и читайте. Обещаю, что скучно не будет.
Для тех, кому это важно – книга с картинками! Рисунками известного питерского художника Евгения Осипова.
Книгу продает «Издательство ДЕАН», город Санкт-Петербург. Его адрес и телефон на фото.
Жители Петербурга могут купить ее в издательстве, москвичи в столице, ее можно заказать с доставкой почтой или транспортной компанией.
