Однажды в жизни

Чудеса! В каталоге между носками с двойной пяткой и сушеной айвой – «Счастье». На фото непонятный мешочек, перевязанный ленточкой. Недешево, но сегодня акция и персональная скидка. Беру! Спустя два дня в пункте выдачи забираю коробку. – Айва? Что-то еще было. – «Счастье»? Задерживают! – равнодушно бросает девушка за монитором. Через неделю прилетели из Китая носки в пакете с иероглифами. – «Счастье»! – капризно напоминаю. – Переадресовано. Ждите. До полуночи ползал по каталогу. Выкинул из корзины шампунь, игрушку для кошки, ортопедические стельки...

В парке спрятан игрушечный город. Домики с острыми крышами жмутся друг к другу, будто им холодно. Мальчик лет пяти зачарованно разглядывает их. – В них прячутся маленькие человечки, – подсказываю я. Он недоверчиво смотрит на меня. – Днем они спят, выходят ночью. Где ты живешь? – С папой в санатории. Мальчик садится на корточки, заглядывает в окна. – Там никого нет! – Вокруг листья, а в городке чисто, ночью они все убрали. – Я построил замок из песка, а его смыло. Там, где дяденька ходит в море, ищет что-то...

Папа может многое. Взял и подарил сыну Сереге фотоаппарат. Счастливый Серега с утра ходил и щелкал все подряд. Хвастал снимками. – Давай, – одобрил отец, – пробивайся. Станешь папарацци. Деньги лопатой грести будешь. – Папа, кто такой папарацци? – поинтересовался Серега. – Это который голых баб фотографирует. Нащелкает исподтишка, а снимки в газету продает. Неделю Серега технику осваивал, потом решил зарабатывать. В интернете нашел конкурс «с ценными призами», куда детишки присылали фотографии папиных поделок...

Нас с Владленом в центре занятости то и дело посылали. Разгрузить что-то. Яму вырыть. Владлен филонил. – Не приспособлен трудиться физически, – пояснял. – Я не лошадь, а человек с верхним образованием. Мешок с цементом меня оскорбляет. Не только на плечи давит, но и на самосознание. Копнет раз другой, лопату с отвращением бросит. Пальцами пошевелит. – На клавиатуре рояля, пардон, не умею, зато на компьютерной готов работать за достойную меня оплату. Могу и восемь часов, если с обеденным перерывом… Давно это было, еще при безработице...

–Свергнуть хунту! Прорычал Серега, сжав кулаки. Мы одни на трамвайной остановке. Дождь вот-вот начнется. Ветер налетел непонятно откуда. –Как свергать будешь? – уточнил я. –Качаю систему. Последнее голосование на сайте города – выбирали имя бегемоту в зоопарке. Ты какое выбрал? –«Толстяк» из предложенных. – Из предложенных! Идешь, куда гонят. Ниже пустая строчка была. Свой вариант. Я вписал… – он оглянулся и хихикнул: – «Единорос»! – Но выбрали-то «Толстяк». –Из-за таких как ты. «Оцените домики для белок в парке «Кузьминки!» От одного до пяти...

С сегодняшнего дня (17.07.25) в продаже книга: Эта книга о Петербурге и его людях. Самых обычных, которых вы видите каждый день. Об их жизни, проблемах, мечте о счастье. А еще о городе, который их окружает. Нева и Фонтанка, Васильевский остров и Коломна — ее полноправные герои. Места, где и сегодня рыжий кот идет по ржавым крышам, заглядывая в окна коммунальных квартир. В книге собраны повести и рассказы Андрея Викторовича Макарова, опубликованные в разные годы в журналах «Юность», «Русский переплет», «Воин России»...

В гастрольный номер меня взял Фокусник. Номер «Машина времени» или «Кабина будущего». Я среди зрителей в школьной форме с ранцем читаю учебник геометрии. Униформист Семен выкатывает на арену что-то вроде кабинки для переодевания на колесах. Фокусник показывает всем, что она пустая, приглашает любого в будущее. Замечает меня и говорит: «Мальчик! Хватит геометрию зубрить, иди сюда». В кепке с ранцем и учебником захожу в кабину. Фокусник закрывает её, достает что-то вроде больших часов, только на циферблате годы...

Книга "Дома и люди на Счастливой улице" на Санкт-Петербургском международном книжном салоне! Четыре дня (22-25 мая) книгу автора этого канала можно купить по отпускной цене издательства. Если автор окажется рядом, он ее и подпишет...

Сон был славный. На новеньком москвиче ехали к морю. Сам за рулем. Жена молодая красивая. Дочь к окну прилипла. Море за деревьями густо-синее. За плечо тронули. Обернулся – сзади темно, ни жены, ни дочери… С неохотой открыл глаза. Жалко такой сон упускать. Посмотрел на будильник. Семь утра. Жена снова затормошила. – Коль! – виновато протянула она, – беляши хотела сделать, мясо с вечера разморозила, а оно тухлое. – Блинов напеки, – потянулся, хотел снова заснуть. – Муки немного осталось, но ни масла, ни сахара...

– Сто тысяч злотых! – достал пожелтевшую листовку пожилой хохол. – Миллион гривен! Двадцать пять тысяч евро! Сам бы все обстряпал, но дюже Ковпак тяжелый. Микола, гроши не треба? Микола прочитал листовку. Глаза его забегали. – Грицко! Гроши всегда треба! Где тот Ковпак? – В парке. Стоит, никому не нужен. Грицко и Микола прошлись мимо бюста партизанского генерала. Потолкали его плечами. Бюст стоял твердо. Монументально. Присели на скамейку. – Батька помирал, – вздохнул Грицко, – сказал: оставляю тебе коляску от мотоцикла Днепр и дедову листовку...

В девятнадцатом веке правители ездили просто, в каретах. Впереди верховой скачет. Кого на дороге увидит, крикнет: – Берегись!.. Если дорога широкая – в сторону примут, а узкая – съедут на обочину и пропустят царский кортеж. Так всегда было, но не в этот раз. Пылит на южной дороге телега, дорога узкая, не обогнать, на телеге малоросс. – Сворачивай!.. – кричит верховой. Тот и ухом не ведет. Лошадка едва плетется. – Сворачивай, тебе говорят! Хохол обернулся, глянул равнодушно. – Зачим? Що я москаль, що ли? Лицо у верхового от такой наглости покраснело...