-Пправда? – Лёлик обрадовался.
Он, как истинный лис, всегда точно помнил, куда и зачем он шел, цепко держа в уме конечную цель.
Целью было проверить стал ли он говорить лучше, а тут – надо же, как удачно всё совпало – и человек для этого имеется! Причём, не просто так человек, а явно готовый с ним пообщаться.
-Так какой вы чай предпочитаете? – уточнила Таня.
-Лллюбой, ггглавное с мммолоком! – признался Лёлик. – А ещё лллучше ббез ччая… тттолько ммолоко, ессли мможно.
-И хлеба можно не давать! – подумала Таня, припомнив незабываемый ответ Винни-Пуха на подобный вопрос.
А вслух ответила:
-Ну, конечно, можно!
Молоко полилось в чашку, в другую – ароматная заварка с мелиссой, посверкивали золотые ободки блюдец, вокруг заварочного чайника уютно сгрудились тарелки с печеньем, пряниками и сушками. Таня, прикинув, что лис-то поел, конечно, но не очень уж много, достала из холодильника ещё тарелку с колбасой и сыром.
-Усиленное питание ему точно не повредит! Вон, пижама болтается как на вешалке. Уй, и цвет… красный в сочетании с ярко-рыжими волосами - странный выбор, - рассуждала она про себя.
– Хотя… ну, что я знаю о лисьих вкусах? Что мы вообще знаем о том, что им нравится или не нравится, если эти знания не касаются еды и самых основных потребностей?
Она машинально подвинула к Лёлику тарелку с едой, а он, так же машинально взял кусок сыра, задумчиво глядя на чаинки и листики мелиссы в прозрачном чайнике.
-Я ссппросить ххотел! Ббабушка сскзала, ччто я гговорить сстал лллучше, а я нне ззнаю… нне ппонял ппока.
-Это правда, действительно лучше! – Таня говорила не напористо, а спокойно и даже чуть задумчиво – не хотелось как-то спугнуть это ночное чаепитие с малознакомым лисом, прошедшим сквозь кухонную стену. Да и самого лиса было жалко…
-Эттто хххорошо! – обрадовался Лёлик. – А тто мменя сслушать ппротивно!
-Вот уж нет. Что тут противного? Ну, заикаетесь – бывает. Несоизмеримо хуже, когда говорят-то хорошо, может, даже и красиво, а вот по сути – гадости.
-Оннна ддумала по-ддругому, - почти беззвучно выдохнул лис.
Таня не стала делать вид, что не расслышала или не поняла его слова или переспрашивать, о ком именно речь – и так понятно.
Начало этой книги ТУТ
Начало первой книги серии "По эту сторону" ТУТ
Начало второй книги серии "По эту сторону" ТУТ
Все остальные книги и книжные серии есть в Навигации по каналу. Ссылка ТУТ.
Короткие "односерийные" публикации можно найти в навигации по отдельным публикациям. Ссылка ТУТ
Ссылки на книги автора можно найти ТУТ
Все фото в публикациях на канале взяты в сети интернет для иллюстрации
-Знаете, бывает, что рядом оказываются лишние люди… ну, или лисы, не важно. Они притворяются близкими, потому что им по какой-то причине удобно или выгодно быть с вами. Но они – чужие, им плевать на вас. На вашу жизнь, на то, что вам может быть плохо, больно… И не надо вспоминать слова таких – не всё ли равно, что говорит тот, кому вы безразличны, кто по-настоящему вас не знает, не понимает и не хочет понимать?
-А кккак их ууузнать? – Лёлик ни с кем об этом не говорил – сил не было. Эти самые силы уходили из лап, словно прозрачные прохладные струи ручья – не удержать, не поймать, не вернуть обратно.
Почему получилось заговорить с практически незнакомой человеческой девушкой, он и сам не знал, наверное, именно потому, что она была малознакомой, но не безразличной. А потом… потом она знала, кто он на самом деле, но не испугалась, не смутилась, не отпрянула в ужасе, когда он из лиса стал человеком прямо около её ног.
Да и сейчас – если бы она хоть немного подалась назад, когда он появился из стены, Лелланд не решился бы с ней заговорить о самом больном, самом мучительном для себя.
Но Таня выглядела так, словно это в полнейшем порядке вещей, словно так и надо – прийти сквозь стену в красной пижаме, усесться за стол, попросить молока… и заговорить о том, что он и вымолвить не мог – не получалось.
-Узнать? Ну, я вот узнала, когда увидела мужа со своей лучшей подругой… - Таня задумчиво помешивала чай, на Лёлика не смотрела, поэтому и не видела, как он моментально покраснел.
Нет, не от смущения – с чего бы? А просто от злости.
Лисы – верные существа. Если уж вместе, то вместе до конца жизни. Если кто-то уходит раньше… всякое бывает, тогда да, вдовец или вдовица могут найти себе пару, но так, чтобы при живом муже или жене хвостом крутить с другими? Нет, этого Лелланд абсолютно не понимал и не принимал.
Да, конечно, с людьми он наобщался довольно, с самого раннего детства бок о бок рос, так что людские обычаи он знал преотлично, но за Татьяну стало обидно!
-Она-то явно не такая! Сама ничего подобного не делала – уверен. Фрррякен какой-то, этот её бывший муж, и подружайка - фряка! – лис поморщился.
Фрякой лисы называли самую омерзительную падаль, которую даже в жутчайший голод обойдёшь как можно дальше, не принюхиваясь, а то вытошнит!
И тут он сообразил, что вот сидит перед ним человек, которому, точнее, которой, досталось гораздо хуже, чем ему самому. Он-то не был женат. Ну, действительно, чего тут горевать из-за той глупой и расчётливой вертихвостки, которая, к его превеликому счастью, слишком много вылакала ликёра со сливками и мёдом, вот и выдала всё, что было на уме!
-Тттаня, а кккак ты? – неловко и несмело спросил он. – Кккак ппережжила?
-Сначала очень трудно было, - негромко ответила Таня. – Но, если честно, не очень долго – я пришла сюда, чтобы снять квартиру. И тут встретилась с Шушаной. А потом выяснилось, что мне, на самом-то деле, очень повезло. Вот так и жила бы я дальше с мужем, не зная, что он меня обманывает и использует… Жила до момента, пока не перестала бы ему быть удобной. А потом так и оказалась бы выброшена из его жизни. Лучше уж раньше, чем позже. Да и потом… я бы могла тогда с Шушаной не встретиться, с Враном, со всеми своими…
-Сссвоими… - Лелланд почесал за ухом, отпил молока и закусил сыром.
Получалось, что он-то везучий – у него эти самые «все свои» были непосредственно под лапой – и не надо кого-то искать!
-Пполуччается, что этто мне пповезло, что я зззаикаюсь! – вдруг выдал он.
Но Таня вовсе не удивилась и переспрашивать не стала – поняла, к чему это было сказано.
-Получается, что так, - кивнула она спокойно. - Это сработало, как твоя личная крепостная стена. Те, кто тебя любят, её и не замечают, а кто не любит – с размаху лбом в неё врезался и показал свою натуру.