Старенький автобус, дребезжа всеми стеклами, неспешно катился по лесной дороге. Толстая муха, неожиданно для себя оказавшаяся пассажиркой, упорно пыталась вылететь на свободу. Надя боролась с дремотой, но монотонная беседа двух попутчиц на соседнем сидении действовала как колыбельная. Да дело даже не в попутчицах, просто сказывалась хроническая усталость. Дома маленькая дочка, неустроенный быт военного городка, работа — обычная история. Муж, молодой офицер, занят службой, а все бытовые проблемы оказались на ее не таких уж крепких плечах.
Наконец автобус, сделав финальный «круг почета» на пыльном пятачке, остановился около покосившейся будки. «Все, приехали. Кто спрашивал Мишино?» — объявил водитель. Немногочисленные пассажиры торопливо покинули салон и направились к видневшимся за соснами домам военного городка. Автобус, взяв новых пассажиров, укатил в обратном направлении. Чрез пару минут Надежда осталась на остановке одна. Вздохнув, она подняла тяжелый пакет и зашагала по дороге вдоль высокого глухого забора воинской части в противоположную от городка сторону.
Стоял чудесный сентябрьский денек. Солнышко уже не припекало, как летом, а ласково согревало. Под ногами шуршали первые опавшие листья. Кроны деревьев, еще зеленые, но уже тронутые позолотой, тихо шелестели, играя с ветерком. Где-то рядом посвистывала птица. Вот она вспорхнула — и все стихло.
Наде вспомнилось, как они с мужем впервые приехали в эти места. Это было четыре года назад. Они едва успели выйти и выгрузить свои вещи на перрон маленькой станции, как поезд тронулся и, набирая ход, скрылся вдали. Позади остались годы студенчества, дворцы и набережные Питера, театры, музеи, толчея в метро, зачеты и экзамены, съемная комнатка в коммуналке на Выборгской стороне. Кто-то теперь поселится в этой счастливой для них обители? Впереди была новая, незнакомая жизнь.
Подхватив свои чемоданы, Надя и Артем вышли на «привокзальную площадь» — хорошо утоптанное пространство между вокзальчиком и деревянными домишками. В центре «площади» красовалась приличная лужа, с одной стороны которой наслаждалась жизнью свинья, а с другой мирно отдыхал местный пьянчужка. Автобусная остановка представляла собой скамейку под чахлым деревом, к которому была прибита облезлая жестяная табличка.
— Ты посиди, — сказал Артем, — а я схожу, узнаю, когда будет автобус на Мишино.
Наденька посмотрела вслед мужу и залюбовалась его стройной высокой фигурой, воинской выправкой. Военная форма шла ему чрезвычайно, хоть для плаката фотографируй. Сама Наденька была миниатюрной шатенкой с короткой стрижкой и зеленовато-карими наивными глазами. На вид ей было лет семнадцать, не больше, хотя стукнуло уже двадцать один. Артем ласково называл её Варежкой. Шутил: «У меня жена удобного размера, в случае чего сунул в карман, и все, всегда при себе».
Автобуса пришлось дожидаться целый час. Наконец приехала дребезжащая развалюха на колесах.
— Слушай, а он не рассыплется дорогой? — с опаской спросила Надя, усаживаясь на сидение полупустого автобуса.
— Не успеет, тут ехать минут двадцать, всего ничего, — ответил Артем, пытаясь пристроить чемоданы в тесном проходе.
Ехали все сорок, дорога в душном автобусе казалась бесконечной. Наконец водитель объявил:
— Мишино. Приехали.
Пока выгружали чемоданы, пассажиры разошлись, и Надя с Артемом остались на дороге одни. Осмотрелись. Вокруг лес. Сквозь сосны виднелось желтое двухэтажное здание, как потом выяснилось, гарнизонный Дом офицеров. За ним еще одно кирпичное двухэтажное здание — офицерское общежитие. Вдоль дороги тянулся бесконечный серый забор. И больше ничего…
Артем с беспокойством поглядывал на растерянно озиравшуюся жену — как бы не расплакалась!
— Тут хороший городок, просто его за лесом не видно. Ребята рассказывали, здесь неплохо.
Но Надежда и не думала плакать, она хорошо помнила поговорку: «Назвался груздем — полезай в кузовок». Раз уж она вышла замуж за офицера, значит, придется привыкать к гарнизонам, какие тут могут быть слезы?
Через несколько минут они занесли вещи в прохладное фойе офицерского общежития. Навстречу вышла вахтерша, полная тетка с мелкими кудряшками шестимесячной завивки на голове.
— Ну куды, куды? Местов нет. Все комнаты заняты.
— Мы только что приехали. Можно жена посидит здесь, в коридорчике, пока я в часть схожу? — попросил Артем.
— Ну что же, пусть посидит, — милостиво согласилась тетка.
— Ты не скучай, я быстро. И не переживай, на улице нас не оставят.
Артем убежал, а Наденька уселась на чемодан и приготовилась ждать мужа.
Через несколько минут скучающая вахтерша снова вышла в коридор.
— Ну и зачем ты приехала сюда, девонька? Что, у тебя мамы-папы нет?
— Есть… — растерялась Надя. — Я же с мужем, его сюда служить направили…
— Ну, его же направили, пусть бы он и ехал. А ты бы ехала к маме с папой, жила бы там спокойненько и ждала, пока мужу квартиру дадут. Так разумные люди-то делают. Вот где жить будете? Свободных комнат нет. И квартир в городке свободных нет, очередь там на жилье.
— А вы не знаете, кто-нибудь поблизости сдает комнату?
— Тут километров в трех отседа поселок есть, там поспрашайте, может кто пустит… — с сомнением покачала головой вахтерша. — Пойдем-ко, чайком тебя напою, голодная, небось, с дороги. Да вещи-то оставь, никто их здесь не тронет.
За чаем с баранками да разговорами время пролетело быстро. Вскоре вернулся озадаченный Артем.
— Все хорошо, Варежка. Вопрос с жильем обязательно решат в ближайшие дни. Но пока нас разместить негде… Надо что-то самим придумать…
— Ну, что же делать, пойдем в поселок искать частное жилье… Тетя Валя объяснила, где это, — вздохнула Надя.
— Да вы вещи ко мне в дежурку занесите, налегке пойдете, — кивнула та, и поспешила к зазвонившему телефону.
Надя и Артем уже шагнули за порог общежития, когда их догнала запыхавшаяся тетя Валя.
— Стойте, стойте! Везучие вы, нашлась вам комната в старом общежитии! Поспешайте туда, пока не заняли. Это вот по той дороге все время прямо — километра полтора будет. Как мимо свинарника пройдете, увидите барак, это и есть старое общежитие.
Сегодня, спустя четыре года с того памятного дня, Надя шагала по той самой дороге. Ручка полиэтиленового пакета врезалась в ладонь. И сам пакет казался все тяжелей. Дорога повернула налево и метров через сто лес кончился. Поодаль все так же расточал «ароматы» свинарник, а ближе, у самой дороги, стоял знакомый барак. Надежда поставила пакет на скамеечку и заглянула через штакетник. Все было так же, как четыре года назад, только стены еще больше облупились, крыша еще больше просела, а дворик перед бараком зарос крапивой и лопухами. Во дворе, под березой, стоял знакомый дощатый стол и две длинные лавки. Вспомнилось, как погожими вечерами жильцы собирались за этим столом, играли в карты, сплетничали, обсуждали новости. Для многих барак был временным пристанищем. Люди жили ожиданием квартиры в военном городке, это и было основной темой вечерних разговоров.
Надя вспомнила, как они с Артемом впервые переступили порог этого барака. Действительность превзошла самые мрачные предчувствия. Войдя внутрь, они увидели обшарпанные стены, щелястые, скрипучие полы, облупившийся потолок. Прямо перед входом находилась общая кухня. На длинном столе стояло несколько электроплиток. На двух из них что-то булькало в кастрюльках. Слева у стены торчали три железных раковины, а справа, на некрашеной лавке, громоздилось несколько перевернутых корыт. В дальнем углу бросался в глаза переполненный мусорный бачок. На кухне хозяйничали две женщины в домашних халатах и бигуди, одна стирала в корыте, другая колдовала с поварешкой над кастрюлькой. Обе, как по команде, повернулись и принялись с любопытством разглядывать «новеньких». Наконец появилась комендантша, очень похожая на тетю Валю из офицерского общежития, с такой же шестимесячной завивкой на голове.
— Соланцовы, что ли? Придется обождать, девятая комната пока занята. Там лейтенант живет. Вернется со службы, переселится в одиннадцатую, к холостякам, а вы займете девятую.
— А долго ждать? — спросил Артем.
— Откуда ж я знаю? — удивилась комендантша. — Может, час, а может, три, а может, и позже явится. У него жена уехала, чего ему сюда торопиться?
Надя почувствовала, как глаза её наполняются предательской влагой. Слезинки одна за другой закапали на пол. Артем растерялся, он уже не знал, какими словами успокоить свою молоденькую жену. «Вахтерша была права, надо было сначала ехать одному. Один бы я и на раскладушке где-нибудь переночевал. Устроился бы, потом забрал Варежку. А ну как с перепугу насовсем уедет?» — думал он.
— Слушай, Наденька, а давай сходим пока в кафе, в Дом офицеров? Может, в кино попадем. Чего нам тут голодными сидеть? — предложил Артем.
— Пойдем. Я тоже есть хочу, — всхлипнула Надя.
И они, оставив чемоданы у дверей девятой комнаты, отправились в обратный путь.
Через три часа, сытые и повеселевшие, они снова шли по ночной дороге к своему новому пристанищу. Молодость и любовь брали свое. После вкусного ужина в приятном кафе, после веселого фильма и прогулки по городку, который действительно оказался довольно уютным, все выглядело не таким ужасным. А луна и несколько нежных поцелуев сделали вечер даже романтичным.
Комната оказалась свободной. Кто-то занес внутрь их чемоданы. Надя мужественно выдержала все, что предстало её взору: окно без штор, две железные солдатские койки, почему-то стоящие посреди комнаты, стол без скатерти и шкаф без дверцы. На все ножки кроватей почему-то были обуты поллитровые банки с водой. У стола стояли стул и табурет, а в углу — колченогая вешалка. С потолка на проводе свисала голая лампочка. Замызганные обои и грязный пол довершали картину. К тому же выяснилось, что получить чистое постельное белье не у кого, кастелянша давно ушла домой. Но расстраиваться у Соланцовых сил уже не было. Они улеглись одетыми поверх солдатских одеял и через десять минут крепко спали. Так закончился их первый день в гарнизоне.
Продолжение следует...