Москва − не Париж и не Петербург, это город, который питерцы раньше обзывали «большой деревней», ну, не секрет, она с точки зрения архитектуры хоть отчасти таковой является.
Старый город здесь — это чаще неорганизованное скопление домов разных стилей и этажности, времени постройки и степени сохранности. Питерские доходные дома соседствуют с одноэтажным особняком двухсотлетней давности и советскими хрущевками, брежневками и тому подобным чудом. «Жуть!» − скажет последователь Ле Корбюзье, и по-своему будет прав.
Это чаще — архитектурная анархия, да простят меня любители этого города, к которым и я, как бы ни показалось странным, отношусь.
Дело в том, что Москва — типично восточноевропейский город и за это ее и нужно, можно, важно, достойно любить. Экскурсии по Москве — всегда поход в эту специфику.
И что же тут любить
Да, настоящие ценители-москвоведы обычно все же говорят о типично европейских улицах, вроде Петровских линий и Мясницкой или о старых церквях, но не о тех улицах, где поналеплено что попало и как попало. Кстати, есть и другие, но все же первые скорее преобладают.
Но в общем дело в том, что аналогично пословице «любовь зла, полюбишь и козла», можно полюбить и слегка несуразную архитектуру старой Москвы. Это, конечно, шутка.
Дело в том, что прекрасно как раз вот это типично восточноевропейское своеобразие, как бы несуразное нагромождение домов разных стилей и веков, церквей и больших домов, заборов и монастырей, всего того, что и образует настоящую старую Москву.
Она вот такая, не гламурная, не европейская, не парижская, не питерская, она московская и такой останется. Это своеобразие старых, горбатых и кривых переулков, где из-за угла может появиться что угодно, и есть великолепие старого города.
Да, есть кое-что, что портит стопроцентно. Это хрущевки и брежневки, да и прочие типовые уродцы, воткнутые посреди старых улиц и переулков. Но их все же не очень много. Чаще это более изящные дома вроде «кремлевок» или оригинальных зданий как на Новокузнецкой, где снимали «Иван Васильевич...». Так что образ старой столицы не изгажен полностью. Почти во всех районах он сохранился с конца девятнадцатого века и будет жить.
В чем же особая прелесть
Конечно, она не в несуразности, хотя отчасти и это работает. Архитектурная эклектика в применении к улице и району теперь уже не считается ненормальной, это как бы стиль времени, то, что уже сложилось.
Прелесть прежде всего в том, что все же зодчие прошлого, особенно девятнадцатого века, чаще сумели построить именно то, что было нужно. Они не налепили доходных домов на Кулишках, не нашлепали одноэтажных павильонов на Кузнецком, хотя один все же есть, не застроили бульвары сплошными линиями торговых рядов. Ума хватило. Спасибо им за это.
Квинтэссенция этой старой Москвы — видимо, Таганка, в общем сохранившаяся примерно в том же виде, что и 150 лет назад. Туристы ее не очень любят, а вот москвоведы обожают. Это как раз те самые жутко кривые и неясные переулки, по которым идешь в одну сторону, а приходишь как в анекдоте «Как дойти от Шелапутинского переулка до Большого Факельного…?». Ответ, кто не знает: «Двенадцать раз налево и пять направо. А как придете опять об это место, так снова спросите, потому уже недалеко.» То самое многообразие стилей, которое есть лишь здесь, да в Костроме, Владимире, Торжке да Боровске.
Вряд ли Москву можно считать архитектурным чудом, уникальным феноменом. Но любой старый город по-своему неповторим. И ругать за отсутствие единого стиля, разнообразие и как бы несуразность, что сложилось исторически — видимо, самое глупое занятие. Прогулки по Москве — это радость вне всяких сомнений.
Вот, что вышло, то и вышло. Как ребенок у матери, так Москва у России получилась на первый взгляд странная, но русские диковатой своей почти азиатской любовью лелеют именно ее, потому что, хоть у страны и две столицы, но вторая нерусская, а все равно великая, и Москва — она одна, второй не будет никогда.
