Продолжение романа.
Начало тут.
Сашка последовал приглашению и вошел, ступая по мягкому ковру в полутемную прохладную прихожую.
Пахло чем-то приятным, каким-то освежителем. Слева - две небольшие дверцы вели, очевидно, в туалет и ванную. Чуть дальше, справа, желтела ещё одна закрытая дверь. А прямо Алекс увидел вход в большую просторную комнату.
- Налево – удобства, направо – спальня, а прямо – наш салон, - Алексей бросил Сашкин чемодан куда-то в недра, встроенного в стену, шкафа, и хлопнул входной дверью. Они вошли в салон, и взгляд Сашки сразу же наткнулся на человека, сидящего в огромном низком кресле.
- А вот и мой сюрприз! - Алексей хлопнул в ладонь, потирая руки, - что, не узнаете друг друга?
Незнакомец плавным, медленным движением поднялся из кресла. В первое мгновение Сашка не разглядел в полумраке его лицо, но вдруг в голову ударило.
- Бог ты мой! Колычев! - вырвалось у Сашки, и руки их соединились в рукопожатии. - Какими судьбами?
- Да такими же, как и ты, - улыбнулся Колычев.
Алекс отчётливо помнил его - Сашку Колычёва, дружка Алексея. С Лёшкой тот, кажется, вместе учился на телемастера, и втроём они иногда ходили на пляж или в кафе. Сашка никогда не дружил особо с этим красавцем-атлетом (одно время Колычев занимался атлетической гимнастикой), считал его в глубине души неумным, самолюбивым и избалованным человеком. Да и тот, как Сашка чувствовал, не особо его жаловал. Постоянно подкалывал за костлявое телосложение и вообще считал его мальчишкой, ничего не мыслящим в этой жизни. После отъезда Алексея Рыжев не видел больше качка, так прозвал он Колычева. И вот теперь...
— Лёха, ты что устроил встречу старых друзей? — спросил Алекс, удивлённо и радостно вскидывая брови.
- Именно, братец, - Алексей опустился в кресло, утонул в подушках, закинув ногу на ногу. Безукоризненный серый костюм на нём отливал сталью, как и глаза его хозяина, блестевшие в полумраке комнаты.
— Садитесь, что вы встали? — оба Сашки опустились в кресло напротив Алексея.
— Это что, мы тут жить будем? — простовато спросил Сашка Рыжов, с интересом и долей восхищения, оглядывая салон.
— Да, это будет нашей гостиной, спальня в другой комнате, — ответил Князев. — Как, ничего вроде номерок?
— Да, не слабо, - подал голос Колычёв, - я смотрю, тут и видак есть, — он указал на подставку с цветным телевизором.
Наверху действительно стоял видеомагнитофон.
- Электроника ФМ, - продолжил атлет, презрительно скривившись, - туфта.
- Ну, - Алексей развёл руками, - узнаю, былые амбиции. Ты всё такой же, ничуть не изменился.
- Нет, почему же? - Колычёв произнёс это с нотками нравоучения и чуть-чуть даже хвастовства, - у меня руки уже 47 см.
- Ничего себе,- с иронией, даже не скрывая её, протянул Рыжов. Он перегнулся, протянул руку и пощупал двумя пальцами мощный бицепс Саши.
- Здоров, здоров, всё та же чёрная футболка, как же, помню!
Колычёв чуть улыбнулся, самодовольно, гордо, он уже умел владеть собой. Только его красивое лицо приняло обычное презрительно безразличное выражение.
- Знаете, мужики, а я всё-таки страшно рад нашей встрече.! - Алексей ещё больше развалился в кресле. В его позе было что-то раскованное, даже изящное., - подумать только, пять лет прошло, целых пять лет, и мы снова вместе.
- Ну чего, рассказывай, как жизнь? — спросил Колычёв, - помнишь свою записку «Не могу так жить»? - передразнил он Алексея, и все рассмеялись, вспомнив былое.
- Дурачок! — как-то ласково добавил Колычёв, - ну, и сбылись твои мечты, неисправимый ты идеалист?
— Как знать? — загадочно ответил Князев. — Я никогда не надеялся на манну небесную, всегда работал, пытался что-то сделать.
— Знаем, знаем! — весело крикнул Колычев. — Знаем, как ты работал.
— А работа работе рознь, — заметил Алексей, — ты же знаешь, что я всегда хотел работать, но не за прожиточный минимум.
Колычев опустил глаза и Лёшка продолжил.
— До тех пор, пока я решил порвать со старой жизнью, официально моя зарплата колебалась от 130 до 200, да и то грязными. Ну, были времена, когда я имел по 300, но ведь риск за лишние какие-то полторы сотни был большой, и я дрожал, как осиновый листок.
- Ну, конечно, это несерьёзно, — вставил Колычев.
- Если уж рисковать, то знать за что! - Алексей улыбнулся и подмигнул друзьям., - но лучше жить честно. Живёшь, как все, да и спишь спокойно. Правда, шеф?
- Так я никогда и не жил иначе, – ответил Рыжов. И как бы, вспомнив, что-то добавил неспешно - да, Мерзликин, фу ты чёрт, Князев, бизнесмен ты наш! Сколько я тебе за всё это должен?
Сашка обвёл рукой каюту.
- Знаешь что? По старой дружбе, - начал было Алексей, но осёкся. И с весёлым любопытством, глянув на Сашку, произнёс, ехидно так, по-иезуитски,
– А сколько у тебя есть?
С невозмутимым видом Алекс запустил правую руку в боковой карман и вынул довольно внушительную пачку смятых замусоленных дензнаков.
- Пятьсот, – сказал он, бросая пачку на журнальный столик. Нарочито небрежно, по-купечески. Мол, знай наших, тоже мне прожиточный минимум нашёл.
Лицо Князева оставалось спокойным, лишь в глазах промелькнула искорка. Он отодвинул деньги к Сашке.
- Обижаешь, начальник! Это моё приглашение, моя инициатива и моё обеспечение, само собой. Конечно, твоих денег хватило бы, чтобы оплатить путёвку, посидеть вечерок в ресторане и осталось бы даже, наверное, на такси от порта до дома, когда вернёмся. Впрочем, в первый класс, да и тем более в этот номер, ты не достал бы бронь. Могу поручиться. Ведь это интурист, ребята! - Алексей похлопал по креслу.
– А зачем нам интурист? Обычный второй класс – это для советских тружеников, как мы, – ответил Сашка, – а деньги-то возьми, пожалуйста, я привык сам платить за себя.
– Ого! – Алексей удивленно поднял брови. – Шеф впадает в амбицию. – А ты, Шурик, обратился он к Колычеву. – Тоже хочешь за свой счёт?
– Я же предупреждал тебя, что у меня нет таких денег, – неохотно ответил атлет, поморщившись.
– Так что, шеф, придётся принять подарок от меня! – Алексей как-то ласково похлопал Рыжева по руке., – Забирай свои банкноты. Мы же друзья, друзья старые и верные. А я, к тому же, всегда был меценатом, когда водились денежки.
– У тебя, я смотрю, сейчас водится немало, – добавил Колычёв, – как там в книжке? Сбылась мечта идиота?
Друзья рассмеялись, и Князев продолжил.
- О сбывшихся мечтах говорить рано, хотя кое-чего я достиг. Впрочем, жизнь она как синусоида, то вверх, то вниз, а у некоторых как прямая линия, всё время ползущая по графику где-то в районе нуля, - Алексей глянул на Сашку, - но не в этом дело. Друзья должны помнить друг о друге. Сегодня я на гребне, мой взлёт, моя удача. Почему я не могу сделать приятное своим товарищам? Ведь я уверен, что, окажись вы на высоте сегодня, то тоже помогли бы мне.
- О чём речь? - Колычев улыбнулся, - ты молодец, что появился. Дело не во взлётах и падениях, просто рад тебя видеть.
- Конечно, - добавил Сашка, - всё-таки, чёрт возьми, как хорошо, что мы снова вместе!
— Боже, сколько сантиментов! - Алексей развёл руками., - вы меня растрогали. Итак, денежные вопросы решены.
Сашка сгрёб со столика свои деньги и положил их обратно в карман. Однако же Лёшка шикует. Не слишком ли дорогие он делает подарки? Хапнул, хватанул деньжат. Толстый франт! Александр посмотрел на Князева. В детстве Алекс был действительно толстенький, хотя полнота его скрадывалась в некоторой степени высоким ростом. Сейчас, однако, он похудел, но не осунулся. Нет, просто согнал жир, стал как-то изящнее, стройнее, что ли.
- Ну, Лёха, рассказывай, как жизнь? — спросил Колычёв, устроившись поудобнее, - как там на гребне, а?
- Да ничего себе, — ответил Алексей, — жить можно. Ведь я уже два с половиной года, как в Москве, живу. Но, правда, времени свободного не было совсем. Я замотался, некогда было и позвонить вам. Да и на ноги не встал еще тогда прочно. Во Владивостоке я пахал больше двух лет. Кем я только не был - и слесарем, и рабочим в порту, фарцевал бывало по мелочевке разной дешевкой. Постепенно масть покатила, появились связи, блат кое-где. Там ведь каждый шурин в своем роде. Вспомнил я, что был когда-то фотографом четвертого разряда. Не без протекции кое-кого открыл халтуру. Ну, деньжата завелись, сунул кому надо, и взяли меня обратно в столицу. Фотографом, оформителем выставок всяких, главным образом автомобильных, - Шеф, помнишь Гуковского?
- Ну ещё бы, - ответил Сашка, - правда, тоже давненько не слышно про него , а ты с ним работаешь?
- Отчасти, - продолжил Князев, - иногда видимся. Он там средней величины шишка. Дальше не пошёл. Так вот, от него кое-что зависело. Например, загранкомандировки, зарубежный рынок машин. Последние два года я не вылезал из загранки. Ну, не то, чтобы постоянно там торчал, но побывал раз 15. Италия, Франция, Штаты пару раз, ну и так, разные соцстраны.
- Ну, поздравляю, - сказал Сашка, - вот ты и сделал карьеру! Денег поди, куры не клюют?
- Фотограф! - с нотками удивления вскинул брови Колычев, - я не думаю, чтобы такая специальность особо котировалась и оплачивалась. Правда, загранка, конечно.
- Шурик, сто восемьдесят рублей за шестой разряд. Только за счёт заграницы и выезжаю. Впрочем, не только за счёт неё. Но это уже неважно. Другой разговор. А вы-то как? По телефону я не понял. Не женаты оба?
- Я разошелся два года назад. - ответил Колычев.
- А я и не сходился, - улыбнулся Сашка Рыжов, - работаю все там же, пишу диссертацию помаленьку, правда все опостылело до чёртиков, надоело жутко, замотался, слава богу вот эта прогулка! Только я хотел писать заявление на отпуск, не знал дадут или нет, как вдруг, вот странно, подходит ко мне начальник , ласковый, выкопал откуда-то три недели отгулов и предложил их использовать, я даже удивился!
Алексей чуть заметно, уголками губ, улыбнулся. Искорки юношеского задора появились в его глазах.
- А ты, Шурик, красавчик ты наш, как поживаешь?
Колычев улыбнулся, горько как-то, трагично, по-колычевски. Правда, былой самодовольности поубавилось в этой улыбке, сводившей когда-то с ума девиц на дискотеках.
- Да как живу, хреново. Статья у меня в трудовой книжке. Вот гады, залепили 33-ю за то, что поймали на халтуре. Без квитанции ремонт, Приложили, припомнили старое, что-то приписали. Надо было ведь показать начальству, что администрация не дремлет. Устроили показной товарищеский суд и выкинули как щенка. Пару кусков я скопил, конечно, к тому моменту, пока стал работу искать. Промотал почти всё, не брали меня никуда со статьей. А ведь всего за три сотни в месяц рисковал задницей. Ну, как ты, Лёха, в своё время в ателье. Слава Богу, год назад устроился. В больнице работаю, в психушке санитаром при ненормальных. Имею почти две сотни. Работа халявная, сутки через трое. И двойной отпуск за вредность. Моя-то баба, как попёрли меня с ателье, заканючила. Пришлось нам расстаться. Да мне и не жалко теперь. Дрянь она была, жилы из меня тянула. Целыми днями не вылезал из халтуры и погорел.
Сашка выругался и закончил.
- Да, нет в жизни счастья. Одно болото. Это ты прав, - подхватил Рыжов, - болото, оно и есть.
- Да, - протянул Алексей, - вам, конечно, не позавидуешь. Но хочу вас обрадовать, чтоб не слишком горькой судьба казалась. Живут люди и хуже вас, и неплохие люди. Это еще не дно, поверьте. Я много поездил, много повидал. И скажу, ох, и плохо же, ребята, жить простому человеку.
- Ну ладно, - Алексей вдруг резко, как пружина, встал из кресла. - Ладно, давайте располагаться, осматривайтесь тут. Можно и душ принять для начала. Тебе, шеф, вон ящик, смотри свой футбол или что там. Шурик, послушай что-нибудь. Видишь, вон кассетник. Короче, будьте как дома. Весь сервис к вашим услугам. А в 7 часов мы осчастливим своим присутствием ресторан.
Грустные мысли за борт! Путешествие начинается!
Продолжение следует...