Жизнь в зимнем голодном Петрограде становилась все сложнее и опаснее. И умереть бы Муре от холода и недоедания, если бы не ее необыкновенная способность: западать в мужское сердце с первой встречи.
Голод в Петрограде
В 1918-1819гг. Петроград оказался в крайне непростом положении: поставки топлива и продовольствия становились все менее регулярными, зимой трещали нестерпимые морозы, денег не было ни у кого, хлеб исчез еще в 1917, а тут еще и эпидемия тифа нагрянула. У хлебных лавок выстраивались длинные очереди — «хвосты», как тогда говорили. Немного еды можно было получить лишь по продуктовым карточкам, а карточки выдавали лишь тем, кто работал.
Вскоре Муру арестовали: она обменяла свою соболью муфту на две продовольственные карточки, а те оказались фальшивыми. Несчастная просила позвонить Якову Петерсу, но над ней лишь посмеялись. Через две недели ее снова вызвали на допрос, и она опять настаивала на звонке на Лубянку. Через четыре дня ее внезапно освободили.
Как Мария Закревская-Бенкендорф оказалась в таком положении и при чем тут глава ВЧК Яков Христофорович Петерс, можно почитать в первой части тут:
Затем бедняжку настигла еще одна страшная новость: крестьяне из соседней деревни пришли ночью в имение Муриного мужа графа Бенкердорфа (который все это время находился в Эстонии), зверски его [у б и л и] и [с о ж г л и] дом. Гувернантка едва успела спасти детей, укрывшись у соседей.
Свет в конце туннеля забрезжил, когда Мура случайно узнала, что Корнею Чуковскому в издательстве «Всемирная литература» требуются переводчики. Чуковский обошелся с нею ласково, работу правда не дал, но сделал кое-что большее: познакомил ее с Максимом Горьким.
Роман с Горьким и тюрьма
Максим Горький взял Муру на работу секретарем-переводчиком, перевез к себе жить, и уже через две недели безоглядно в нее влюбился. Мурино некрасивое крупное лицо с мужским носом (а в старости вообще шнобелем) и тонкими губами обладало необыкновенной, мягкой и лукавой мимикой и произвело на знаменитого писателя неизгладимое впечатление. Еще она в совершенстве знала несколько европейских языков и несмотря на то, что ни в чем глубоко не разбиралась, могла уверенно поддержать любой разговор.
А главное, она обладала уникальным качеством, сразившим великого писателя на повал. Кошечка Мура была великолепным слушателем: она внимала писателю так, как будто в ее жизни не было и быть не могло ничего важнее его речей, вовремя задавала нужные вопросы, а когда надо, завороженно молчала.
Горький буквально никогда не оставался в одиночестве (в его доме постоянно жили еще несколько разных человек) и постоянно был занял помощью тем, кто попадал в беду: благодаря его близкому знакомству с Владимиром Ильичом Лениным он мог успешно вступаться за безвинно пострадавших представителей интеллигенции. Неудивительно, что поток просителей в его жилище не иссякал. И также не вызывает вопросов, почему он так проникся к единственному человеку, который готов был выслушать его самого, понять и посочувствовать.
Кстати, Горький 2 раза вытаскивал из заключения и саму Муру: первый раз, когда по приказу Зиновьева к ней пришли с обыском и арестовали по причине подозрения в шпионаже в пользу Британии. Второй раз она попала в заключение при попытке незаконного пересечения границы с Эстонией – Мура отчаянно скучала по детям и попыталась к ним прорваться.
Вместе с тем, Горький ревновал Муру, и повод у него был весьма существенный – конкуренцию ему составлял ни много ни мало, известный английский фантаст Герберт Уэллс.
Не совсем второй мужчина
Сама Мура любила рассказывать, что познакомилась с Уэллсом еще во времена своей бурной юности, когда она поехала с мужем по работе в Лондон. Может это и так, хотя гораздо более вероятно, что женщина слегка лукавит – более вероятно, что с Уэллсом ее свел все тот же Горький.
Когда в 1920 году Уэллс приехал в СССР, он остановился в доме Максима Горького, ведь гостиниц в то время не было. Мура была выделена высокому гостю в качестве сопровождающего и переводчицы. Надо сказать, что Петроград, все еще не оправившийся от ужасов войны, произвел на писателя ужасающее впечатление – от увиденного он впал в мрачное угнетенное состояние.
Спасла его Мура: эта невероятная женщина обладала волшебной способностью делать жизнь окружающих легче и проще, просто улыбаясь своей нежной, теплой, «кошачьей» улыбкой и пару раз стрельнув озорными глазками. Поговаривают, что накануне своего отъезда то ли Уэллс ошибся комнатой, то ли Мура зашла к нему попрощаться слишком поздно (свидетельства расходятся), но так или иначе они провели вместе ночь. Эту ночь Уэллс, который сам никогда не жаловался на отсутствие женского внимания, потом называл главным событием своей жизни.
Однако, когда Максим Горький попытался предъявить ей достаточно робкие претензии, она просто засмеялась и игриво ответила:
«Даже для самой любвеобильной женщины сразу два знаменитых писателя – это слишком много!»
Бегство из СССР и последующее возвращение
Все же ей, как и самому Горькому, удалось уехать из молодого Советского Союза, чтобы вскоре туда вернуться и снова отправиться в странствие. Впереди Муру ждали еще несколько тюремных заключений, знакомство со Сталиным, сотрудничество с генералом де Голлем и потеря всех близких людей.
Об этом, однако, я напишу в следующей части (потому что сейчас устали и вы, мои дорогие читатели, и я).
Пожалуйста, если было интересно, поставьте лайк и поддержите статью комментарием!