– Что за запах? Почему не отвечаешь на звонки? – услышала откуда-то из безразличной невесомости Наташа. – Чем от тебя воняет? Когда я вошла, то подумала, что в квартире труп разлагается! Но ведь Виктора, слава богу, здесь не оставили, а похоронили!
Злая Баязет. Ни капли жалости. Конечно, ведь не у неё же кто-то умер... Наташа не собирается здесь оставаться. Она так решила. Всё, хватит. Хватит.
– Молчишь? Ну, тогда держи одно средство. По наказу Вити, имей в виду!
Несносная подруга вжала её в диван – и вдруг стала хлестать по щекам! После четвёртой оплеухи Наташа, наконец, включилась. Взгляд стал ясным.
– Воскресла? Слава всем богам. Вставай, давай! Мать моя, ты на ногах не держишься, ты очумела, что ли? Ну и разит от тебя, едрён-батон!
Душистое мыло, обильная пена, какую в детстве делала мама, когда купала своих девчонок, немного резковатая мочалка, способная оторвать кожу, если слишком уж рьяно тереть... Баязет с её силищей тёрла что есть мочи.
– Больно... – пролепетала Наташа.
– Больно? Ты смотри! Значит, действительно, живая ещё.
Потом она хозяйничала на кухне и орала оттуда:
– Да что за транжира такая! Витя бы голову оторвал! В холодильнике всё пропало, хлеб позеленел, мусор смердит нещадно! Что ты вообще ела, идиотка? Хорошо, что я вот такая предусмотрительная женщина, взяла своё... Витя, Витюша, правильно ты мне говорил!
Баязет крутилась у плиты, и, обернувшись, едва не уронила сковородку: на кухню буквально на четвереньках приползла подруга. Видно, она очень давно не ела, и Марья Семёновна, конечно, пеняла себе, что не пришла раньше. Но всё же не смогла удержаться от смеха.
– Что он говорил?
– Кто?
– Витя... Что он говорил?
Баязет повернулась обратно к плите, подавив желание помочь подруге подняться.
– Виктор сказал, что не надо тебя жалеть.
Кое-как Наташа приподнялась и, быстро устав, упёрлась в прохладную стену.
– А он всегда жалел меня.
– Знаю. Говорил: был бы он бабой, давно отлупил бы тебя. И передал мне все права на твою персону. Только попробуй заплачь, поняла? Сначала еда, потом – слёзы.
Жевание тоже требовало сил. Но мятая картошка на воде оказалась очень вкусной, и Наташа не могла остановиться.
– Сначала – самая непрезентабельная еда. Витя – молоток! Предвидел всё, оставил вагон ЦЕУ!
– Постой... А как ты вошла? – замерла подруга.
– Говорю же, всё предусмотрел твой гражданский. Дубликат ключей ещё два года назад мне оставил. Сказал: как придёшь, первым делом отхлещи её по самое не могу, а потом разговор веди. Вот так!
– А письма никакого не оставлял? Или хоть записочку?
– Какую тебе записочку, чумовая? Чтобы ты над ней в соплях утонула или кровь себе пустила от тоски? Ну нет. Он не дурак. Я бы и то сообразила... Ну, так вот, по поводу завещания...
– О нет... Я же ни в чём не нуждаюсь, он знает.
Баязет замотала подругу в душистое одеяло, как когда-то делал Эрвин, и села рядом с ней.
– Витя оставил экземпляры мне и своему главврачу. Он знал, что к юристам тебя не затолкать. Итак, неблагодарной сволочи в лице пасынка, который даже не пришёл проводить его в последний путь, он оставил весьма кругленькую сумму. Тебе – и сумму, и эту квартиру. Но есть и ещё одна квартирка – на другом конце Ленинграда. Я там была! Поменьше этой, две комнаты, но жутко уютная.
– И что мне с ней делать? Мы жили в этой, тут – его мир, тут были мы...
– Молчи, дурында, дай же сказать! Вы посмотрите! Еле языком ворочает, а ведь умудряется перебивать умных людей!
Наташа виновато захлопала.
– Это не тебе. Это маленькой девочке.
– Какой девочке?
Баязет пристально посмотрела на неё, после чего довольно улыбнулась.
– Молодчина, Наташка! Я в тебе не сомневалась.
Её слабой подруге, согретой новым любопытством, очень хотелось приподняться, но кокон из одеяла не позволял и пальцем шевельнуть.
– Предполагала, что ты сразу плохое о нём подумаешь: про детей, прижитых на стороне, про измены и всё такое... Поверь, он не просил меня тебя испытывать. Я сама захотела. Хоть единое сомнение в таком мужике – и многолетняя наша дружба врозь! Не зря он сох по тебе, я бы сама сейчас ниц перед тобой упала...
– Да ты чокнулась, что ли? – округлила глаза Наташа.
– Вот есть в тебе это, подруга. Такое хорошее, чему бесконечно веришь. Даже не знаю, как это называется. Полный ноль задних мыслей с приправой чистоты и тонкой-тонкой нежности с приятным запахом – что-то вроде того... Вот я бы, если мне такое сообщили, сразу про внебрачных детишек подумала и мужика прокляла.
– Всё, я засыпаю...
– Так слушай! Витя завещал ту квартирку маленькой девочке, которая появится в твоей жизни. Так и сказал. Так и записал.
Конечно, на какое-то время растерялись все слова.
– Ну, родить не смогу, как ты знаешь, – размышляла Наташа вслух. – Да и время вышло рожать... Выходит, внучка. Это ведь может быть внучка?
– Теоретически да, но твой сын и дети у меня как-то даже вместе не монтируются... Поразительно, что у тебя и у Вити вырос такой экземпляр. Который, кстати, своё уже забрал.
– Ты о чём это?
– Я узнала от Алексея Ивановича, так как мы оба с ним – хранители завещания. Сразу после похорон он позвонил Эрвину, который уже на следующий день к нему приехал. Они сходили к юристу, сделали все дела, и твой сынок благополучно исчез! А ведь он даже не спросил у главврача, где Витина могила.
– Он очень изменился после поездки. Я боюсь за него.
– Такой не пропадёт. Да, кстати! Об этой квартирке ему – ни слова! Это было отдельной просьбой.
Друзья, если вам нравится мой роман, ставьте лайк и подписывайтесь на канал!
Продолжение читайте здесь: https://dzen.ru/a/ZgnHzVayZ1qFQbkq?share_to=link
А здесь - начало этой истории: https://dzen.ru/a/ZH-J488nY3oN7g4s?share_to=link