оглавление канала, часть 1-я
Мир, на который я смотрела глазам совы, преобразился. Контуры деревьев стали четче, а белый снег стал казаться почти ослепительно белым, обнаружились даже легкие тени от неяркого света звезд. Моя посланница летела низко над лесом, и я с легким восторгом смотрела на этот изменившийся мир. Слух у совы очень чуткий, и, через некоторое время, послышалось ржание лошадей. Спустилась еще ниже, в самую гущу леса, бесшумно и ловко лавируя меж колючих веток и цепких кустов, похожих на протянутые тонкие руки с острыми когтями шипов. Увидела, горящий ярким бездымным пламенем, костер на берегу небольшого ручья. Несколько палаток на снегу защитного цвета, людей, суетящихся между ними. С трудом узнала в этой полузамерзшей струйке воды, когда-то полноводную реку Ёрза. Сделала круг над большой поляной. Ни шамана Тургуна, ни самого Мормагона видно нигде не было. Тратить время и силы на их поиски я не стала. К чему? И так было понятно, что они где-то здесь, рядом. Это подтверждала и темная, невесомая и едва заметная дымка их энергии. Мысленно усмехнулась. Куда они от своих рабов денутся? А то, что эти люди их рабы, я не сомневалась ни минуты.
Лошади испуганно шарахнулись по сторонам от взмаха больших тяжелых крыльев ночной хищницы. Только привязанные повода удержали их на месте. Сова, повинуясь моему приказу, села повыше на толстый сук на сосне с широкой кроной. С потревоженных веток вниз посыпался снег. Человек внизу схватился за оружие, испуганно вертя головой по сторонам. А у меня мелькнула насмешливая мысль. С такими перепуганными людьми, всего лишь от полета обычной лесной птицы, только в опасные путешествия и пускаться. Второй человек вышел из палатки и строго спросил:
- Что тут у вас?
Тот, что держал оружие в руках дрогнувшим голосом ответил:
- Не знаю… Кони волнуются. Может зверь какой…
Дальше мне стало не интересно. Я уловила мысль совы, скорее даже просто сожаление о том, что добычи здесь нет. Заставила пернатую охотницу отправиться дальше. Птица тяжело поднялась с ветки, и хлопанье ее крыльев опять заставило лошадей испуганно заржать. Погнала ее своей волей дальше, на северо-восток, вверх по течению. Через несколько минут полета увидела внизу нагромождение скал. Но не обнаружила величественного водопада, некогда свергавшегося здесь с высоты своими водами. Хотя, эти скалы узнала сразу. Еще бы мне их не узнать! Но что-то здесь изменилось, помимо отсутствия большой воды, что-то здесь было неправильно. Заставила птицу сесть на самый высокий камень, чтобы внимательно оглядеться. Мне потребовалось немного времени, чтобы восстановить в памяти это место таким, каким я его запомнила в своем времени. Все верно. Огромный валун, вокруг которого темные когда-то создавали Круг Силы, теперь был расколот надвое, будто неведомый великан разрубил его своим мечом точно посередине. Причем, судя по оплавленным и закругленным краям обеих половинок, меч этот был раскален добела. Я знала только одну силу, способную на такое. Перунов Огонь! Но кто это сумел сделать?! И в моем времени подобной силой владели лишь немногие Волхвы. А здесь, в подслеповатом, утратившим знания, мире я даже и предположить не могла, кто был бы на это способен. Даже Мормагон владел только Стихией Воды. Я задумалась. А ведь, кто знает, чего он сумел достигнуть за это время?
Пока я раздумывала, упустила немного контроль над птицей. А сова увидела какого-то грызуна, выбирающегося из своей норы. Малиновое пламя предстоящей охоты, разгоревшееся в подавленной моей волей сущности пернатого хищника, чуть не выкинуло меня вон. Я попыталась опять взять контроль над разумом своей посланницы. Но тщетно. В последней вспышке я все-таки сумела увидеть большой плоский камень, будто крышка какого-то огромного колодца, когда-то скрываемый валуном, и все. Снова почувствовала себя сидящей на берегу небольшого, едва журчавшего ключика. От такой резкой перемены у меня закружилась голова и тошнота подступила противным горьким комком к горлу. Попеняв на свою некоторую рассеянность, которая была недопустима в подобном деле, я с трудом поднялась с бревна, со стоном расправляя затекшее на морозе тело, и, едва переставляя ноги, добрела до воды. Умыла лицо, сделала несколько глотков живительной ледяной влаги, и сразу почувствовала себя лучше. Теперь у меня не оставалось никаких сомнений, куда направлялись люди, ведомые Мормагоном. Оставалось еще понять, точнее, увериться, в цели этого похода. Догадки, которые приходили мне на ум, бодрости духа не прибавили. Но печалиться я не собиралась. Нужно было сначала все, как следует проверить. Значит, опять в путь.
Я покрутила головой, высматривая Лютого. Волка нигде видно не было. Ну что ж… Волк – зверь вольный. Если захочет, то всегда сможет меня найти. Хотя, почему-то стало немного грустно. Здесь, в чужом мне времени, я оказалась совсем одна. Без своего Учителя, без друзей, которые заменили мне семью. И тут, мои мысли приняли совсем другой оборот. Что-то каверзное, сидящее в темном уголке сознания, прошептало: «Одной проще. Не нужно бояться ни за кого, ни о ком не нужно заботиться. Живи себе вольной птицей, лети, куда надобно!» Я усмехнулась. А кто это сказал, что проще – значит лучше? Ощущать себя оторванным листком, гонимым озорником ветром. Нет… Не хочу я «проще»! Пропадает цель и понимание самой жизни. А это не для нас! Встряхнулась. Почему так происходит? Когда требуется действовать решительно и без оглядки, выползает какая-то змеючка и начинает нашептывать, рисовать всякие соблазны, стараясь зародить в душе сомнения по поводу правильности собственного выбора. И тут главное – устоять, не поддаться на лживые уговоры и наветы. И поддержку в борьбе с самим собой оказывает только одно – ответ на вопрос «кто ты?». И сразу все становится ясно и понятно, и кривда проявляется во всей своей лживой неприглядности высвеченная Светом Истины. Я вздохнула. Тоже мне, нашла время. Нужно идти своим Путем, уверовав в то, что белое – это белое, а черное – это черное. И тогда, никакие искушения не смогут сломить или отравить своим ядом душу.
Волчью личину накидывать на себя не стала. Ни к чему тратить силы понапрасну. Довольно будет и того, что побегу поверху сугробов, обретая легкость. Вся ночь впереди. Если те остановились на ночлег, то у меня будет время спокойно дойти до места, где был когда-то водопад, где прошла моя битва с темными, где мои стрелы поразили Мормагона. Конечно, не там все началось, но во мне крепла уверенность, что все закончится именно там. И в этот раз я постараюсь, чтобы подменыша не миновала расплата за сотворенное им зло.
Дорога до места заняла у меня не так много времени, как я боялась. Ночь была уже на исходе. Звезды в небе мерцали холодно и загадочно. Небо на востоке светлело. Тонкая, похожая на острозаточенный клинок, розовая полоска отделяла на горизонте землю от небес. Я стояла на вершине скалы, с которой когда-то падал бурный поток, и смотрела на небо. Где-то там, в этой ярко сверкающей россыпи ждет меня Крылатый волк Симуран, который по Звездному Мосту, коий наш народ называл Лебединой Дорогой, отведет меня на суд богов. И все мои ушедшие Родичи будут смотреть мне вслед, когда я пойду по этой дороге, и благословлять с надеждой, что бог-Управитель Варуна определит мне правильное место в дальнейшей моей судьбе. И я была уверена, что мне не будет стыдно взглянуть прямо в глаза грозного бога, и что моим Пращурам не будет зазорно за меня.
В лесу раздался громкий треск лопающихся от предрассветного мороза осин. Это привело меня в чувство. Что за мысли мне лезут в голову в последнее время. Негоже отвлекаться воину от выбранной цели! А я была не просто Знающей, я была еще и воином. Осторожно ступая по обледенелым камням, спустилась вниз, к тому месту, где видела глазами совы разрубленный пополам камень. Валун лежал, раскатившись на две половинки, будто разрубленная мечом огромная репа. Я внимательно присмотрелась к камню. В предрассветных сумерках его можно было уже хорошо разглядеть. Черные потеки были видны по его круглым бокам, въевшиеся меж слюдяных зерен тяжелого гранита. Легко касаясь пальцами, осторожно потрогала края камня. Они, и вправду, были гладкими, почти отполированными. Прикрыла глаза, положив плотно ладонь на гладкую поверхность, чтобы послушать, что мне может рассказать эта твердь, пролежавшая в образе валуна не одну сотню тысяч лет. Камни ведь тоже умеют говорить, только не каждый умеет их слушать.
Меня спасла моя извечная осторожность, над которой изредка подсмеивались мои друзья. Яркая вспышка откинула меня назад, и я бы разбила голову, падая на каменистое дно обмелевшей Ёрзы, если бы перед этим не облегчила собственное тело, опять представив его решетом, сквозь которое вольно проходят волны воздуха. Но меня, все же, хорошенько шибануло о ближайший ствол дерева так, что перед глазами замелькали красные кровавые круги, а в ушах зазвучал колокольный звон. Присев прямо на землю тут же, под могучим стволом кедра, я едва сумела отдышаться и прийти в себя. Когда снег перед глазами опять стал чуть голубовато-белого цвета, я с шумом выдохнула. В голове все еще стояли вопли несчастных. Их умертвили не сразу, полосонув, к примеру, точным ударом по горлу или вонзив острый клинок в сердце, даруя чистую смерть. Их убивали неторопливо, со знанием всех особенностей человеческого тела, применяя черные заговоры так, чтобы кровь вытекала из них медленно, по капле, подтачивая твердую гранитную глыбу. Ох, как я ошиблась, думая, что камень раскололи при помощи Перунового Огня! Его раскололи муками умирающих жертв, их горячей кровью, которая при извращенном действе темного, капля за каплей протачивала камень. И происходило это все не один час, и не один день. Сколько же злобы должно было скопиться в том сердце, чтобы пойти на такое?! И сами Кащеи никогда не прибегали к подобным заклятьям, понимая, что расплата за содеянное будет слишком высока, потому как, даже их черные боги проклянут аж до трехсотого колена потомков тех, кто осмелился свершить такое!
Меня душили слезы. Закусив губу до крови, я сдерживала рыдания изо всех сил. Схватила горсть снега и растерла лицо, пытаясь избавиться от желания заорать, срывая голос, во все горло, чтобы содрогнулся мир вокруг, и небеса обрушились на землю. Я терла лицо снегом до той поры, пока не смогла спокойно дышать. Пальцы онемели от холода и уже почти не гнулись. Горькая мысль пришла мне в голову. Ну вот… Я и нашла пропавших людей.
Я с трудом сумела подняться и пошатываясь побрела опять к камню, стараясь не думать о том, что я почувствовала в момент прикосновения к холодной глыбе. Плоский камень, и я была теперь в этом уверена, открывал ход, ведущий в потаенные подземелья темных. Мне, во что бы то ни стало, нужно было взять себя в руки, если я хотела победить это зло, которому не должно быть места ни в этом, ни в каком другом из миров.
