Словосочетание «психологическая травма» у многих на слуху уже больше двадцати лет. Много говорят о детских травмах, довербальных травмах, травме свидетеля и прочих. При этом до сих пор не каждый, кто говорит о травме, понимает, что же это такое.
Травмы часто приравнивают к травмирующему событию, но одно не равняется другому, травмирующее событие вовсе необязательно приводит к травме. Это как с телесными травмами: падение с высоты своего роста может стать последним событием в жизни человека, оборвав эту самую жизнь, может оставить небольшие следы в виде пары царапин или лёгкого ушиба, о которых человек быстро забудет, будто ничего и не было, может привести к долго заживающим синякам и даже переломам, а может инвалидизировать на всю жизнь. Многое зависит в данном случае и от общего состояния человека на момент падения, а также и от того, в насколько поддерживающей среде человек находится, от того, есть ли у него ресурс соблюдать покой при переломах или сотрясении, есть ли рядом те, кто будут ухаживать, поддерживать. Аналогично и с травмами психологическими.
Травма возникает тогда, когда человек сталкивается с чем-то сильно большим, чем он сам. Обычно здесь существенную роль играет фактор внезапности.
Как функционирует психика в обычном режиме? По мере того, как человек сталкивается с новым опытом, она встраивает этот опыт в знания человека о себе и о мире. Событие — переваренный опыт — новое знание. Событие — опыт — знание. Но иногда либо событие настолько большое, что его невозможно переварить, или времени на обработку нет, или ресурсов недостаточно. Тогда и возникает травма.
Травма — это следствие события, влекущего за собой опыт, на переваривание которого у психики здесь и сейчас не хватает ресурса, соответственно нет возможности на изменение картины своего мира, включив в неё травматический опыт.
В обычной жизни произошедшее событие человек может осознать, наделить смыслами, человек может увидеть результаты события, свой вклад в него и вклад других участников, оценить, что в событии и его результатах подходит, а что нет, хочется ли повторить. Самый простой пример: человек, который впервые съел банан, становится человеком, который более-менее знает о том, как есть бананы, вкусны ли они ему, приятны ли, не вызывают ли изжоги или аллергии, хочет ли он впредь есть бананы или постарается держаться от них подальше.
Когда происходит травмирующее событие, которое существенно влияет на человека, у него нет возможности проделать это всё, человек оказывается дезориентирован, он не понимает масштаб потерь, не видит, что утрачено или повреждено, а что осталось, не может оценить свой вклад в событие, и был ли он, вообще.
Психологическая травма, хоть и подразумевает травму психики, на самом деле, всегда очень про тело. Причина травмы заключается именно в том, что у тела не хватает долгосрочного количества ресурсов, чтобы поддерживать психику пока она переваривает полученный в ходе события опыт и перестраивает картину мира.
Поскольку травма — это про тело, именно фокус на телесность может помочь в травмирующей ситуации.
В травмирующей ситуации очень легко застыть, заморозиться, перестать чувствовать. Это защитный механизм, который оберегает психику и тело от разрушения, которое может повлечь себе слишком интенсивная боль. Но иногда боль выносима, интенсивность переживаний выносима, но человек сознательно не даёт телу проделать необходимую работу — сдерживает слёзы или крик, удерживает себя на месте, когда хочется рвать и метать, обесценивает происходящее, не говорит о том, о чём хотелось бы, убеждает себя в том, что ему не больно, когда больно, что не страшно, когда страшно, что нет повода для слёз, когда слёзы катятся по щекам, пытается побороть свои чувства, устранить те переживания, которые обозначены, как неуместные или неправильные. Человек зажимает себя, не давая телу делать то, что нужно.
Любое чувство — это телесный процесс. Страх, голод, жажда, злость, скука, вина, любое другое — всё это можно описать, как набор телесных проявлений, когда что-то напрягается, что-то расслабляется, как-то меняется сердцебиение, дыхание, куда-то приливает кровь, откуда-то она отливает, что-то опускается или поднимается, трепещет, замирает, ускоряется, замедляется. То, что мы чувствуем, сигнализирует о том, что происходит с нами. Тело при этом откликается на происходящее таким образом, чтобы решить наилучшим образом все актуальные задачи. Любой импульс, возникший в теле, возникает зачем-то, возникает в ответ на что-то и для решения тех или иных актуальных задач.
В норме любые наши чувства свободно протекают в теле, реализуясь через действия или вербализуясь. Мы оплакиваем, когда грустим, мы пытаемся что-то менять, защищаемся или нападаем, когда злимся, отодвигаем, отходим подальше, если замечаем своё отвращение, становимся внимательнее, замираем, убегаем или пытаемся напугать в ответ, когда боимся... Иногда импульс, который зарождается в теле, реализуется наилучшим способом, иногда сливается не по адресу, тогда мы, например, много говорим о том, как прекрасна будет жизнь, когда мы начнём работать, вместо того, чтобы начать, орём на ребёнка, замахиваемся на собаку, остервенело стучим по мясу, готовя отбивные, и колотим грушу в спортзале вместо того, чтобы поставить на место коллегу на работе или сменить место работы.
Но иногда импульсу нет хода. Движение энергии, которая из-за чего-то и зачем-то возникла в теле, останавливается. Импульс может быть заблокирован травмирующим событием, потому, что слишком высока была интенсивность чувств, они захлёстывали, затапливали, причиняли боль, ощущались во много раз больше тебя самого. Но дополнительно и сам человек может останавливать те процессы, которые происходят внутри него.
Если мы проживаем событие, все чувства чувствуются. Энергия течёт. Запрет на эмоции ставит заслонку. Запрет на те или иные проявления проявления эмоций и невозможность найти альтернативные способы ставит заслонку. Энергия блокируется. Процесс не протекает, как должен был.
Мало того, что психика, оберегая себя, ставит заслонки, блокирующие часть импульсов, так ещё и человек, удерживая себя от проживания того объёма, который он мог бы прожить, самостоятельно расставляет дополнительные заслонки, не дающие телу, а значит, и психике, обработать хоть часть происходящего.
Любой импульс, любое переживание, он появляется, протекает и выходит. «Войти, пройти и выйти». Если не препятствовать, всё выйдет. Если пытаться что-то сделать с болью, с чувством, оно зажимается и остаётся. Остаётся в теле. Потом приходится или жить с расставленными заслонками, которые часто будут мешать протекать важным и нужным процессам, или возвращаться к каждой заслонке и убирать одну за другой.
Заслонки, поставленные психикой для самозащиты, она попытается убрать самостоятельно, как только накопится достаточный ресурс для переваривания травматичного опыта и встраивания его в картину мира. Так проявляется ПТСР: человеку становится очень плохо, хотя травмирующая ситуация позади, и сейчас всё уже хорошо — психический ресурс для переваривания случившегося накоплен, и внешняя среда благоприятна, значит можно и начать проживать всё то, что прожить было невозможно. И здесь тоже может помешать сознательное вмешательств человека, если он будет себя останавливать, запрещая себе чувствовать, действовать, реализовывать возникающие в теле импульсы, если он будет обесценивать свои переживания, стыдить, ругать, наказывать себя.
Травма по сути своей — это набор расставленных и не убранных заслонок, которые заблокировали какие-то импульсы.
Соответственно, чтобы помочь своей психике справиться с травмой, стоит уменьшить количество самостоятельно устанавливаемых заслонок и не пытаться возвращать на место те заслонки, которые психика установила самостоятельно, а потом пытается убрать за ненадобностью.
Что всё это значит? Это значит, что нужно разрешать своим импульсам пройти сквозь себя и выйти, найдя для реализации этих импульсов подходящую форму. Если хочется плакать,себе плакать, находя для этого возможность и место, если хочется орать, найти себе лес для ора или, к примеру, начать петь (петь — это как поорать, только экологично; рекомендую), если хочется топать ногами, топать или, например, танцевать либо делать упражнения, которые будут содержать соответствующие движения, если хочется рвать и метать, найти себе способы это делать (хоть через баскетбол, хоть через уничтожение стопки ненужных бумаг на рабочем столе), превращать ужас и отчаяние в молитвы своим богам или ритуалы, тревогу за себя и близких в заботу о них и о себе в доступной форме, выплакивать боль, греть себя, когда пробирает леденящий страх... Формы у каждого будут свои. Важно именно дать течь той энергии, которая может течь. Всё, что не по силам, психика заблокирует самостоятельно.
Впереди будет долгая работа по перевариванию, если ей не мешать, она пройдёт легче и успешнее. Изначально травма больше, чем человек, больше, чем то, что человек может вместить, но постепенно человек становится больше своей травмы и в состоянии вместить в себя весь травматический опыт целиком, видя, что утрачено, а что осталось, что изменилось, а что неизменно.
