Человек-оркестр
Знаменитый французский композитор, аранжировщик и дирижер Поль Мориа известен каждому из нас больше, чем может показаться на первый взгляд, а оркестр, который он основал и возглавил в 1965 году, без преувеличения был самым популярным иностранным оркестром в СССР.
Музыкой Поля Мориа, его знакомыми с детства и узнаваемыми с первых нот мелодиями была буквально пропитана наша жизнь. И сейчас, спустя много лет после ухода композитора в 2006 году, его мелодии звучат постоянно, везде, их используют в качестве саундтреков в кино и на телевидении, их знает молодежь, часто даже не подозревая, кто их автор. Музыка Поля Мориа стала неотъемлемой частью, вдохновением и отдохновением нашей жизни.
В исполнении оркестра Поля Мориа звучали сочинения самого композитора, а также инструментальные обработки популярных песен и классической музыки. Основой фирменного стиля оркестра, то, что называлось «звучание Мориа» стало исполнение музыки с помощью развивающихся инструментальных технологий.
Угадай мелодию
Поль Мориа был одним из самых почитаемых в Советском Союзе музыкантов и без его мелодий не обходился ни один концерт по заявкам. Пластинки с его композициями «запиливались» меломанами буквально до дыр.
Музыка оркестра звучала на радио и телевидении в таких телевизионных передачах как «В мире животных» – композиция «Alouette» («Жаворонок»), «Кинопанорама» – композиция «Pardonne-moi ce caprice d`enfant» («Прости мне этот детский каприз»), на фоне нескольких композиций шел прогноз погоды в конце информационной программы «Время» («Yesterday», «Abrazame», «Toccata», «Un etranger sur la terre» и др.).
Инструментальная версия композиции «Мама» вошла в советский художественный фильм «Был месяц май» и в заставку телепрограммы «От всей души». Мелодии оркестра Поля Мориа звучали в мультфильмах «Ну, погоди!» и «Заколдованное слово» («Tante Аgathe»), «Контакт» («Godfather») и др.
«Интерпретация – свободная прогулка по твердой земле»
На протяжении 30 лет Мориа создал около 1200 аранжировок к музыке других авторов. О том, что Мориа был блестящим аранжировщиком, говорит то обстоятельство, что ему приписывали авторство композиций, инструментальные версии которых стали хитами именно в его исполнении.
Это относится к композиции из рождественской контаты аргентинского композитора Ариэля Рамиреса с оригинальным названием «La peregrinacion» («Паломничество»), ставшей в аранжировке Мориа игривой песней про жаворонка. Мелодия «Pardonne-moi ce caprice d`enfant» («Прости мне этот детский каприз») итало-бельгийской певицы и композитора Патрисии Карли в редакции Мориа звучит мольбой о прощении.
Жизнерадостная самба французского композитора Гастона Роллана превратилась в нежную романтическую Токкату в фирменном стиле Поля Мориа. Композиция «Мама» авторов Сонни Боно и Жака Монти в интерпретации Мориа звучит настолько проникновенно, что от невыносимой тоски по матери можно задохнуться.
Кажущаяся простота перуанской песни «El Condor pasa» («Летит кондор») в его обработке звучит завораживающе, почти волшебно. В каждую инструментальную обработку Мориа вносил свою лепту, обогащал звучание мелодии, подняв его на новый уровень. Любая музыка, аранжированная Полем Мориа, становилась прекрасной, иногда даже слишком прекрасной.
Музыка нас связала
С Советским Союзом Поля Мориа связывали самые дружеские отношения. Свой собственный оркестр, Le grand orchestrе de Paul Mauriat, он создает в 1965 году и одним из первых у него выходит альбом, посвященный России с 12 аранжировками знаменитых русских песен под названием «Russie de toujours» («Россия вечная») или «Русский альбом».
Впервые маэстро посетил Советский Союз в 1967 году как аккомпаниатор Мирей Матьё, музыкальным директором которой Мориа стал в 1966 году и для которой он написал около 50 песен.
За одну из этих песен «Viens dans ma rue» («Приди на мою улицу») Мориа удостоился приза французских врачей, который считал самой дорогой из имеющихся у него многочисленных наград. С такими её хитами как «Mon credo» («Мое кредо») и «Quand fera-t-il jour, camarade?» («Когда рассвет, товарищ?») певица выступила впервые на борту легендарного крейсера «Аврора» в Ленинграде.
Второй раз в 1978 году Поль Мориа приехал уже со своим собственным оркестром и был поражен не только своей популярности, но и наличием на прилавках музыкальных магазинов Москвы его пластинок, выпущенных фирмой «Мелодия», с которой композитор никогда не работал. Пластинки были копиями зарубежных записей без соблюдения авторских прав.
Считая себя счастливым человеком, который занимается любимым делом, и обладая удивительной широты душой, Мориа не стал предъявлять официальных претензий по этому поводу. Он был тронут теплым приемом публики, его выступления проходили с оглушительным успехом.
Концерт Поля Мориа воспринимался на государственном уровне – маэстро лично принимал сам Л.И. Брежнев. Говорят, слушая Мориа, генсек не мог сдержать слез. А некоторое время спустя после этого визита Мориа навел символический мост между Францией и Советским Союзом: музыкант создал великолепную инструментальную версию песни бардов Виктора Берковского и Сергея Никитина на стихи Александра Величанского «Под музыку Вивальди».
Деятельность Поля Мориа может служить примером того, как поп-культура может быть своего рода дипломатией.
Песня, ставшая судьбой
Поль Мориа родился в Марселе в 1925 году в семье, где очень любили музыку, наверное, поэтому ребенок в 3 года играл на фортепиано, в 14 лет закончил с отличием Марсельскую консерваторию, а в 17 лет создал свой первый оркестр джазовой и популярной музыки.
В 1962 году Поль Мориа вместе с другом и коллегой известным французским композитором и дирижером Франком Пурселем сочиняет свой первый международный хит «Chariot» (в англоязычной версии «I will follow him»). Именно встреча с Пурселем, которого Мориа считал своим духовным отцом, подтолкнула его к созданию своего эстрадно-симфонического оркестра - гранд-оркестра, как называют подобные коллективы во Франции.
1968 год стал поворотным в судьбе Поля Мориа: он записывает аранжировку композиции Андре Поппа «l`amour est bleu» («Любовь – это грусть»), сделав из нее настоящий инструментальный шедевр, с которой начинается его невероятный успех во всем мире.
Начиная с 1969 года оркестр Поля Мориа делает концертные туры в США и Канаде, Японии и Южной Корее, Бразилии и других странах Латинской Америки. Его работоспособность потрясала: он полгода проводил на гастролях, а остальные полгода писал мелодии в студии, примерно по 50-60 новых композиций за 6 месяцев. На протяжении 30 лет Полем Мориа были написаны более полутора сотен произведений.
Последний концерт оркестра Поля Мориа с его участием прошел в его любимой Японии в 1998 году. С 2000 года он больше не ездил на гастроли, коллектив оркестра выступал без любимого дирижера, однако, как и прежде, Поль Мориа лично готовил концертные программы, подбирал музыкантов, репетировал с оркестром. Мориа умер в 2006 году практически в забвении, но мелодии – «вечная музыка, незримый божественный свет» – живы.
Смешенье французского с санкт-петербургским
20 марта 2024 года, желая насладиться малой толикой того, что осталось жить на века, я отправилась на концерт Большого эстрадно-симфонического оркестра Санкт-Петербурга с программой «Оркестр Поля Мориа – Золотая коллекция из репертуара маэстро».
Открывала и вела концерт конферансье-женщина – этакая «булочка-калорийка» в бесцветном брючном костюме, больше похожем на рабочую робу, чем на элегантный туалет ведущей музыкального концерта. Музыка Мориа – такой же символ Франции, как лучшее вино, изысканная парфюмерия, элегантная мода. И представительнице музыкального мира Санкт-Петербурга можно было бы с большей тщательностью продумать свой визуальный сценический образ в соответствии с содержанием и стилем программы.
Манера ведения концерта и характер сценической подачи композиций также оставляли желать лучшего. Сразу после своего второго выхода конферансье буквально потребовала от зрителей, чтобы они аплодировали «поактивнее».
Вместо того, чтобы каждой музыкальной композиции предпослать подобающее слово, комментировать программу, что-то пояснить, что-то подчеркнуть, связывать композиции между собой, диалог с публикой велся на примитивном уровне с какой-то заискивающей интонацией, с придыханиями, призванными, видимо, имитировать человеческую душевность ведущей. Например:
- мелодию «Alouette» («Жаворонок») конферансье объявила так: «Дирижер по каким-то причинам отказывался добавлять ее в репертуар, но здесь наша любимая публика победила»;
- реплика конферансье перед антрактом: «Мы, конечно, понимаем, что после такой композиции захотелось обнять свою вторую половинку тем, кто парами пришел, признаться в любви. Захотелось? Но мы понимаем, что в концертном зале делать это не очень тактично, для этого придуман перерыв»;
- верхом бестактности прозвучало ее заявление перед тем, как дирижер Антон Тетерин за роялем исполнил знаменитую Токкату: «Мориа часто сам садился за рояль. Мы тоже так можем»!!!
Во-первых – «так» не можете, а во-вторых, вместо подобной саморекламы уместнее было бы посвятить исполнение данного произведения, да и весь концерт маэстро Полю Мориа.
Анонсирование исполняемых произведений, которое должно было быть на первом месте, в планы ведущей вообще не входило: в течение всего концерта, кроме композиции «Любовь – это грусть», не была названа ни одна другая не только на языке оригинала в стиле концерта, но даже в переводе.
Она легко обходилась терминами «эта мелодия» или «эта композиция», считая, что провинциальной публике этого должно хватить. Трактовка композиции «Pardonne-moi ce caprice d`enfant» («Прости мне этот детский каприз») была просто искажена и преподнесена как шутливая вещица о том, почему «нам, девочкам, прощают капризы». При этом фамилия суперзвезды французской эстрады Матьё была произнесена неправильно – Матье.
Ни слова не было сказано о других звездах французской эстрады, с которыми сотрудничал Мориа, об его известных аранжировках музыки мирового кинематографа, которые звучали на концерте. Не были представлены зрителям и талантливые музыканты оркестра, за исключением тех, кто исполнял номера соло.
Другими словами, не были продемонстрированы ни широкая образованность, ни эрудиция, ни личная талантливость, ни актерское мастерство, ни чувство меры. Во втором отделении концерта дирижер зачем-то начал читать не самый лестный отзыв о своем коллективе, при этом, видимо, продолжая считать себя «хранителем и почитателем великих французских традиций».
Художественный и интеллектуальный уровень концерта абсолютно не соответствовал той планке, которая была задана самим Мориа. Было невозможно безраздельно погрузиться в музыку, получить заряд обновляющих впечатлений, эстетического воодушевления и хоть сколько-нибудь духовно подрасти.
И последнее: Поль Мориа не оставил музыкального преемника. Его последней волей был прямой запрет на то, чтобы оркестр после его смерти носил его имя. Это неоднократно подтверждала в официальных заявлениях и вдова Поля Мориа Ирен.
Однако выступления музыкантов из Санкт-Петербурга проходят под маркой того оркестра, который перестал существовать в связи со смертью композитора в 2006 году. Не берусь давать юридическую оценку происходящему, но с человеческой точки зрения считаю это неуважением памяти маэстро.
