Мне до ужаса хотелось опять столкнуться с Даром и продолжить так странно оборвавшийся разговор, но он как будто специально избегал меня целый день. Лишь один раз попался на глаза в холле, пройдя мимо, сделав вид, что не заметил. А потом, ближе к вечеру, выходя из офиса, едва уловимым движением холодно кивнул и сразу отвернулся, обсуждая что-то с Марком.
Два дня он почти не появлялся в офисе, а я мучилась вопросом, неужели, всё-таки, ему всё надоело, и больше Родин искать встреч не будет? Было обидно. Это что, из-за того, что я ему сказала в понедельник вечером? Вспомнила, как полыхнули изумрудные глаза жгучей обидой. Я его задела. Сильно. Всё изменилось, и обещание своё Родин держал. Бесспорно, я ощущала его резко переменившееся, мягко говоря, прохладное отношение, но дальше неприятной отчуждённости и периодически бросаемых колких замечаний, которые я старалась не замечать, дело не заходило, оставляя между нами только рабочие моменты.
Марина предупредила, чтобы никто не расходился, в пять будет внеплановое совещание, все ждали Даниила Ароновича и Романа Аркадьевича. Снова сидела в кафетерии, вяло ковыряла греческий салат в тарелке, погрузилась в себя, прокручивая засевшую в голове фразу. «С ума по тебе схожу. И всё остальное не важно, Лиль», – звенело внутри уже, наверно, в миллионный раз. Чёрт! Как заткнуть этот навязчивый внутренний голос. Отпила минеральной воды. «С ума по тебе схожу». Невозможно, так и самой свихнуться недолго.
Наконец-то, начальство соизволило вернуться в офис, все причастные быстро встали и поспешили наверх.
– И когда ты уезжаешь в Казань? – Злата нажимает кнопку нужного нам этажа, и металлические двери лифта начинают плавно закрываться.
– Завтра утром… Ой, Марина, мы думали, ты уже у Родина! – придерживаю почти сомкнувшиеся створки для спешащей к нам коллеги.
Марина, чуть запыхавшись после небольшой пробежки на каблуках, влетает в кабину и награждает меня благодарной улыбкой, поправляя невидимый выбившийся локон из идеально гладкой прически.
– Спасибо, Лиля, пришлось вернуться, кое-какие документы забыла, – водружает на место съехавшие с переносицы очки, – Эльза Альбертовна передала мне вчера твоё личное дело, чтобы я оформила командировочные, отгулы, забронировала гостиницу и билеты, ты знаешь?
– Правда?! – я хлопаю глазами, розовея, и кошусь на Златку, едущую с нами.
Нет, на самом деле я знаю! Но вот даст ли Родин добро на пару дней отгулов – ещё нет. В голове лихорадочно крутится, что вряд ли бы Марина сказала об этом вслух, ещё и при Злате, если бы он решил отказать…
– Думаю, всё получится, – улыбается тем временем Марина, и я чуть ли в не ладоши начинаю хлопать. Да!!!
– Спасибо! Спасибо большое!
– Рано радоваться, пусть Даниил Аронович одобрит сначала, – отмахивается та.
Лифт дёргается, останавливаясь. Створки разъезжаются, и мы втроём направляемся в переговорную рядом с кабинетом Родина поучаствовать во внеплановой оперативке. Первые двадцать минут, как обычно, отчитываются главы отделов, а я сижу с серьёзным видом и тихо вывожу бессмысленные узоры в своём блокноте, улетая мыслями далеко-далеко…
Туда, где асяй испечёт мои любимые уч-почмаки, а атай привезёт ледяной кумыс с ближайшего конезавода. Думала, придётся отпрашиваться на работе на неделю, чтобы провести время у родителей, как обещала, но очень удачно подвернулась эта пятничная выставка в Казани, и поэтому, просто, согласилась на неё и добавила к последующим выходным ещё два отгула, и вышло целых пять дней.
Мне надо попасть в родные стены и спокойно всё обдумать. Чувствую себя капризной невестой, порог которой обивает настойчивый ухажёр, и по-женски мне это льстит, что скрывать. После нашего очень стремительного сближения, практически отсутствующего, конфетно‑букетного периода, бурной ссоры в понедельник и сегодняшнего признания в любви – это очень необычные ощущения, которые хочется переварить.
– Так, на выставку у нас едут Маслова и Ирханова, – перечисляет Дар, уткнувшись носом в список, и я вздрагиваю, услышав свою фамилию.
Устремляю на него взгляд. Вот сейчас может что-нибудь и спросить, хотя Родин старается избегать обращений ко мне лично…
– Всё заказано, проблем нет? – интересуется, так и не поднимая глаз от документов и рассеянно потирая подлокотник кресла.
– Да, всё хорошо, – откликается Марина Маслова.
– Хм-м-м… А у Ирхановой потом сразу отгулы, – бормочет себе под нос Даниил.
– Два дня, по личным обстоятельствам, – с готовностью отзываюсь.
Родин быстро поднимает на меня глаза, в них мелькает что-то нечитаемое, но тут же отводит взгляд.
– Не рано ли для отгулов, Лилия Анваровна? Сколько Вы у нас работаете? Три недели? – спрашивает с философским видом куда-то в воздух.
Поджимаю губы и молчу. Я точно уже знаю, что дальше этого укола Родин не пойдёт. Если его, конечно, не провоцировать… Но я не настолько дура. Марина, сидящая напротив, ободряюще подмигивает. Его придирки заметны всем, их причина неизвестна никому.
– Так, ладно… – после выдержанной театральной паузы Родин демонстративно вздыхает и переходит к следующему пункту для обсуждения, – Марк Ефимович…
Всего лишь один день на стенде медицинского форума. Основное – всем улыбаться, рассказывать о наших преимуществах и с достоинством пережить вечерний фуршет, не зацепившись с Даром. С ним у нас пока напряжённые отношения, но, честно говоря, я была уверена, что будет хуже. И я снова утыкаюсь в блокнот, думая, что больше ничего интересного здесь со мной не произойдёт.
Однако, как же я ошибаюсь!
Потому что, именно, в этот момент Родин просит у Марка список кандидатов на освобождающиеся в офисе должности в связи с открытием нового филиала и переездом части сотрудников в Казань. Замираю, вытягиваясь в струну. Я почти уверена, что он не будет это обсуждать при всех, просто, бумаги попросил, но мало ли…
И Даниил, правда, не озвучивает своё мнение по поводу предложенных перестановок… кроме одной.
– Так, а почему на место Масловой только Ирханова? – раздражённо выгибает бровь, переводя взгляд с Марка на Марину и обратно, – Больше желающих нет?
– Хм-м-м…– Марина откровенно теряется от его тона, а я начинаю ожидаемо краснеть, чувствуя на себе с дюжину косых взглядов.
Класс!
– Эльза Альбертовна считает, что Лиля справится, и она сама вызвалась, – отвечает твёрдо, собравшись духом моя подруга.
– Ясно, но… – Родин стучит музыкальными пальцами по столу, – Но мне на эту должность нужен кто-то другой.
Откладывает список, этим закрывая вопрос. Поворачивается к главному юристу, а я, как облитая помоями, сижу, и лихорадочно пытаюсь успокоиться и держать себя в руках. Чудом досиживаю оставшиеся пятнадцать минут оперативки. И, когда Дар всех отпускает, даже не думаю вставать со своего стула. Ловлю на себе его вопросительный взгляд.
– Даниил Аронович, можно поговорить?
– Ну, давайте, дорогая Лилия Анваровна, поговорим, – устало сжимает переносицу и падает обратно в своё кресло.
Молча дожидаемся, пока останемся в переговорной одни. Родин что-то смотрит в телефоне, я мну уголок блокнота. Дверь за моей спиной захлопывается с глухим стуком, и тут же Дар устремляет на меня препарирующий взгляд.
– Что ж… – поднимается с кресла и присаживается на край стола, разом теряя весь холодный недоступный лоск моего работодателя, – Чем обязан?
Набираю воздух прежде, чем выпалить то, что уже минут двадцать вертится у меня на языке.
– Если у тебя есть претензии к моей работе, то лучше, просто, уволь, чем вот так прилюдно унижать!
Смотрит внимательно, держа паузу, а у меня щёки горят.
– У меня нет претензий к твоей работе… К сожалению.
– К сожалению?
– Да, иначе бы, как раз, с чистой совестью уволил, но не хочется прослыть самодуром, знаешь ли, – поднимается и отходит к окну.
Я в растерянности наблюдаю, как Дар раздражённо ослабляет узел галстука, дёргает пуговку на воротнике, расстёгивая, разминает шею, сверкая стильными часами.
– То есть хочешь, чтобы я сама ушла, – заключаю.
– Было бы неплохо… – тихо отзывается.
– И повышать меня не будешь, именно, поэтому.
– Нет, почему же, я не против повышения, – оборачивается и сглаживает свои слова кривой улыбкой, – Но не на должность Масловой, нет. Ты знаешь, сколько мне приходится с ней общаться? Каждый день минимум минут по тридцать, а то и по три часа. Я не собираюсь собственными руками устраивать себе такой ад, Лиля. С тобой я столько не выдержу.
Чувствую, что краснею гуще, но это уже не гнев. В изумрудных глазах Даниила мелькает такое горькое сожаление о несбывшемся, что мне кажется, я могу его потрогать, и чувство вины неприятно ворочается в животе.
– Я думала, мы эту страницу перевернули, – бормочу.
– Ты перевернула, – с плохо скрываемым укором, а потом ещё язвительно, – Если открывала, вообще. Как там твой «шейх»? Ещё не сошлись? Раз ты в Москве…
– Ещё нет, – облизываю губы, выдерживая осуждающий взгляд, хоть это и нелегко.
Чётко осознаю сейчас, что он считает себя «использованным пластырем». Родин тем временем делает пару шагов от окна и упирается кулаками в стол, разглядывая меня исподлобья.
– Если так хочешь должность Масловой, можешь вместо неё поехать в Казань, – вдруг вкрадчиво предлагает.
– Это шутка? – мои губы дёргаются в улыбке, которая медленно сползает с лица, потому что Дар отрицательно мотает головой, не отводя от меня взгляд.
– У неё там другая должность…
– Да, даже выше, – кивает Даниил и добавляет с усмешкой, – Не привлекает?
– Она уже собралась, вроде… – я теряюсь окончательно.
– Предложу ей здесь такую же… Романа порадую… Ну что?!
– У меня и опыта такого нет…
– Ну, тогда, если не справишься, я спокойно тебя уволю, – хмыкает на это Дар, а потом трёт лоб, становясь серьезным, – На самом деле твоя главная задача – быть на подхвате у регионального шефа, а это у тебя хорошо получается, Лиля. И все в плюсе, да? У тебя – головокружительный карьерный рост, новые подружки обзавидуются, родители будут счастливы твоему возвращению в отчий дом, «шейх» поймёт, кого потерял. Ну, а я, наконец-то, перестану мечтать напиться перед каждым чёртовым рабочим днём. Идеально, да?
Молчу, потому что я в шоке. Дар ждёт пару секунд моей реакции, но так её и не получив, раздражённо вздыхает и делает мне отмашку рукой в сторону двери.
– Подумай, Лиля, сразу можешь не отвечать. До конца месяца ждёт.
