Костя закатил глаза и опустил глаза в книгу, делая вид, будто сильно занят чтением. Но Света слишком сильно злилась на него, гнев обуревал её так сильно, что она не могла сдержать себя. Женщина подскочила к мужу и выхватила книгу из его рук, бросив в стену.
— Я не так часто прошу тебя о чем-то, – наклонила она голову и прошипела. – Твои родственники – паразиты. Они умеют только одно – жить за чужой счет, будто не умеют зарабатывать свои деньги. Я слишком долго это терпела, но теперь не собираюсь этого делать. Из-за них нас ненавидят соседи, у нас огромный долг и куча проблем. Просто поговори с ними.
Костя закатил глаза. Он был удивлен срывом жены, Света никогда не позволяла себе подобного, она старалась спокойно себя вести и не повышать голос, но, кажется, эта ситуация слишком сильно вывела её из себя.
— Моя мама…
— Костя!
— Хорошо. Понял.
Он действительно понял, что сейчас лучше не спорить с женой. Она была так сильно зла, что не замечала ничего вокруг, начиная с подгоревшего в духовке пирога и заканчивая книгой, которая попала прямо в её любимую герань. Впрочем, с этой геранью история была ещё более длинная.
Два месяца назад тетя и дядя Кости приехали в Москву. Их дом в Челябинске пострадал во время грозы, жить было негде, и родители Кости попросили приютить их у себя.
Буквально на пару недель, пока они не накопят денег на ремонт дома.
Тем более они всегда хотели переехать в Москву, Борис Николаевич и так работал вахтовым методом там, а его жена Зоя Степановна всегда мечтала о жизни в столице.
Костя и Света были не сильно рады приезду родственников в их двухкомнатную квартиру. Их дочери Маше пришлось переехать в родительскую комнату, чтобы Борису Николаевичу и Зое Степановне было где жить. Впрочем, они клялись, что это ненадолго.
Но всё пошло не по плану. Бориса Николаевича совершенно не за что уволили с работы – по крайней мере так утверждал он, – и они потеряли доход. Он, конечно, нашел себе что-то вроде новой работы, но зарплата была там такой маленькой, что её не хватило бы даже на жизнь в Челябинске, что уж говорить про Москву.
Света и Костя тихо намекали им, что пора бы вернуться в родной город, где жизнь будет проще и дешевле, а дом в деревне можно выкупить вообще за бесценок, но они почему-то не хотели даже думать об этом.
Однако их "временное проживание" затянулось на долгие и ужасно невыносимые два месяца, каждый день из которых заставлял Свету ненавидеть их всё больше и больше.
— Я только вчера ходила в магазин и купила продуктов, – как-то вздохнула Света, открыв холодильник. – Где всё это?
— Светочка, ну ты чего ругаешься? – елейным голоском пропела Зоя Степановна. – Это просто продукты, ничего страшного нет в том, что их съели. Семья у нас большая, людей много.
— Эти продукты были куплены на деньги, заработанные мной и моим мужем для меня, для него и для нашей дочери. Но пусть. Куда делась целая палка колбасы. Неужели кто-то так плотно завтракает?
— Ой, Светочка, – отмахнулась Зоя Степановна, – разве можно эту гадость назвать колбасой? – женщина говорила с одесским говором, поскольку сама была родом оттуда.
А внешне напоминала скорее циклопа-переростка из мультфильмов Маши. Зоя Степановна ходила в огромном растянутом халате, сама была почти два метра ростом, говорила весьма грубым голосом, который постоянно пыталась понизить, и ещё носила сломанные очки только с одной линзой.
— И куда же вы дели эту гадость? – спросила Света, сжимая руки в кулаки.
— Отдали Басику, конечно же. Хотя, мне кажется, такое даже Басику давать не стоит. Он у нас благородный и…
Света, не дослушав вышла из кухни. Она посмотрела на подоконник, где стояла её любимая герань и застонала от ненависти. Её любимая герань, заботливо выращенная собственными руками, сейчас напоминала подобие съеденной колорадским жуком ботвы картофеля, которая пожелтела от солнца. Только съел её не жук, а огромный лохматый кот, а пожелтел цветок из-за его мочи, которой провонял весь дом.
И вот сейчас это огромное чудовище, смотря в глаза хозяйке дома, обгладывало остатки драгоценной сердцу герани. Светлана разозлилась так сильно, что швырнула в кота тапок и повернулась к Зое Степановне и Борису Николаевичу, которые прибежали на визг любимого котика.
— Мне надоело вас терпеть в своем доме! – крикнула она. – Вы живете уже два месяца, а за это время умудрились заставить меня тратить на продукты столько денег, будто в этой квартире живет не пятеро человек, а рота голодных солдат. Ваш кот сожрал мой цветок, у нас в квартире воняет его мочой, а счета за электричество просто поражают воображение, ведь вы даже телевизор на ночь не выключаете.
Зоя Степановна и Борис Николаевич молча слушали и ничего не сказали. Зато к вечеру домой прибежала мама Кости и накричала на Свету за то, что она обидела её сестру с мужем.
Свете было обидно, но ради того, чтобы не портить отношения со свекровью, она решила потерпеть. Борис Николаевич всё обещал на днях договориться с другом о хорошей работе. Зоя Степановна тоже пыталась найти какую-то подработку. Казалось, что это безумие должно скоро закончится.
Но с тех пор прошло ещё три месяца.
Но самое ужасное случилось, когда Костя и Света уехали на несколько дней к её родителям в Саратов.
Вернулись они из-за звонка соседей... Оказывается, Зоя Степановна включила воду в ванной и забыла. Забыла, что поставила пробку, забыла, что хотела искупаться. Через пару часов несколько квартир снизу были залиты. Новые ремонты были испорчены, а Костя теперь был должен им всем крупную сумму.
Несмотря ни на что Костя и правда не хотел портить отношения со своими родственниками и со своей мамой. В конце концов он помнил Бориса Николаевича и Зою Степановну с детства, они часто дарили ему подарки и забирали к себе в гости. Своих детей у них не было, поэтому нянчились с племянниками.
Он даже хотел дать им денег на первое время, чтобы они вернулись в Челябинск и начали восстанавливать свой дом. Но передумал, когда застал ужасную картину, придя на крики своей пятилетней дочери. Когда Костя зашел на кухню, то увидел, что Зоя Степановна держит девочку своей огромной рукой за ухо.
— Ты должна спрашивать, прежде чем брать чужое! Вырастишь воровкой! Мелкая хамка!
Костя толкнул тетю в сторону и выхватил ребенка, приказав ей идти в свою комнату.
— Какого черта вы делаете с моей дочерью?
— Она взяла наши вещи, – пожал плечами Борис Николаевич. – Если она хотела поиграть, то можно было спросить. Это были вещи…
— Мне плевать, – зло произнес Костя. – Это моя дочь, вы не смеете её трогать. Никто из вас. Вы живете в моей квартире пять месяцев, едите за мой счет, создаете нам проблемы. У моей жены начался нервный тик из-за вас.
— Светочка слишком нервная…
— Нет! – закричал Костя. Он и сам не ожидал от себя такого. – Света – моя жена, вы ничего про неё больше не скажете. Она отличный человек. Добрый, чуткий и понимающий. А я всё это время закрывал глаза на всё, что вы делали. Вы испоганили нашу квартиру, залили соседей. Так что мне плевать, где вы возьмете деньги. Завтра вас не будет в моей квартире, а через месяц у меня на столе будет сумма, которую мы должны нашим соседям. Иначе я заявлю в полицию. И поверьте, я найду на вас управу.
— Ох и каким же ты вырос, – покачала головой Зоя Степановна. – А я-то тебя на этих руках нянчила. Ты… Не ожидала такого.
— Вон! – крикнул Костя. – Хватит. Можете возненавидеть меня, перестать общаться. Даже моя мать может это сделать, но больше такое терпеть я не намерен. Это квартира моя, моей жены и моей дочери, но уж точно не паразитов из Челябинска. Понятно?
Зоя Степановна и Борис Николаевич кивнули. Они действительно уехали на следующий день, а спустя два месяца вернули все деньги. Откуда они у них взялись? Вряд ли они были так бедны, как говорили всем. Им нравилось жить в чужой квартире, за чужой счет.
Света сначала не поверила, что её муж способен на такое. Да и Костя сам не думал, что может так. Но дело было в том, что он не мог терпеть такого отношения к своей семьёй. Он пытался сохранить отношения с матерью, тетей и дядей, но нужно было выбирать. И он выбрал: свою семью. Жену и дочь.