13
Нападавшие тем временем уже обступили своих жертв. Пока воинов сдерживала возведённая Радой стена. Подойдя совсем близко к молодым людям, дружинники уставились на них пустыми глазами. Несмотря на опасность, Радамиле было больно видеть своих друзей такими. Ведь они сейчас не принадлежали себе. Выполнить наказ, звучащий в голове, им мешала преграда.
Светозар в это время докатился до подножья холма и к нему тут же подбежали воины. Они помогли княжичу подняться. Все его тело болело. Острая боль в руках и ногах говорила о том, что он сильно ушибся.
- Я должен вернуться наверх, - прохрипел он, сбитым дыханием, выплевывая изо рта оказались комья земли и травы.
- Там слишком опасно, Светозар, - сказал воевода, оставшийся внизу за старшего, - вам лучше быть здесь. Демид с Белозаром и воинами помогут Радамиле. Если ближайшие к ней охранники не придут в себя, то их придётся уничтожить, а значит, там будет много крови и огня. И я не могу отпустить вас туда.
Княжич попытался вырваться, но резкая боль в спине остановила его. В глазах потемнело и он рухнул на поставленные руки дружинников. Те отнесли его в тень и начали отпаивать водой. Осмотреть его было некому. Местным лекарям северяне не доверяли, а Рада и Милославом сами были в опасности. Селяне же с интересом смотрели на происходящие, события разворачивались даже интереснее, чем они ожидали.
На вершине холма шло противостояние. Омороченные чужой злой волей воины застыли перед стеной, выставленный Радамилой. Но она держала не только стену, мысленно накинув на нападавших сети, она будто связала ими бывших охранников.
Такой приём пришёл ей в голову спонтанно, желая спасти себя она искала возможность повлиять на разум обезумевших, но подобраться к нему не могу. Сырая земляная стена, заслонявшая их не поддалась ей, оставалось надеяться, что Милослав сможет преодолеть заграждение и подавить волю колдуна. Зато Радамила вспомнила, как была окутана сетью, когда её похитили по поручению Тихобора. В тот момент Калиса применила свою магию и моя дочь была обездвижена в повозке, в которой её везли в Южные земли.
Возродив в памяти свои ощущения, она нашла внутри себя способность сделать также. Силу Юга, дремавшая в ней, поднялась, и моя дочь накинула на стоящих напротив неё воинов липкую паутину, крепко замотав их руки и ноги.
Находясь под мороком, а значит будучи наполовину в мире магии, дружинники остро почувствовали свою обездвиженность. К сожалению, свалить с ног Рада их не смогла, но связать нападавших получилось.
Взрослые мужчины делали не умелые движения плечами и телом, пытаясь вырваться из сковывающих их сетей. Пока безрезультатно.
- Главное, чтобы тот, кто стоит за их безумием не помог им освободиться, - подумала Радамила. - Он точно владеет местной магией и может скинуть мою сеть, как я когда-то скинула ту, что была наброшена Калисой.
Моя дочь видела, что снизу к ним на выручку уже стремится отец со своими воинами, и это придавало ей сил. Но им предстояло ещё одолеть крутой подъем, а время наверху текло очень странно. Оно будто замедлилось.
Краем глаза Рада видела брата, и чувствовала, что с ним что-то происходит. Пройти еще и в его сознание, чтобы помочь справиться с колдуном, уже могла. Надеясь, что Милославу поможет Богдана.
Волхв же тем временем находился внутри магической земляной стены, в которую провалился, идя по следу колдуна. Воздуха вокруг него становилось всё меньше. Комья земли душили, проникая внутрь. То, что казалось стеной, на самом деле было мороком, магической завесой, защитой неприятеля. И частички его магии проникли сквозь защиту самого Милослава, заставляли его видеть и чувствовать то, чего нет. Но тело не понимал этого и поддавалось разрушению.
За время наблюдений за волхвом, враг изучил слабые места моего сына. Ими оказались не до конца зажившие шрамы и частички яда, вылитого на него Калисой, которые разложились на коже и в крови. Несмотря на то, что физическое воздействие этого вещества прекратилось, но память тела осталась.
Столь агрессивное воздействие не могло пройти бесследно. Каждая клеточка помнила, как разрушителен яд, как болезненно его влияние. Да и сам Милослав с неохотой вспоминал тот период слабости и беспомощности. Это было его уязвимое место. Показывающее, что он такой же человек, как и все остальные, и его тело также смертно при негативном воздействии.
Даже то, что он ходил по приграничных мирами, выходил их каменного лабиринта в прошлое, умел слышать и понимать животных и творить заговоры, не делало его бессмертным. Он также зависело от воздуха, воды и был подвержен смерти от яда.
Этим страхом вновь оказаться слабым и беспомощным и воспользовался колдун. Он заключил Милослава в такие условия внутри земляной стены, когда тот вновь ощущал безвыходность ситуации. А задыхаясь в тонком мире, он переставал дышать и в реальном.
Сделать шаг вперёд, преодолеть стену у него не получалось. Тело не слушалось. Оно замерло, попав в условия недавней травмы, и оставалось неподвижно.
Богдана, шагнувшая внутрь преграды вслед за волхвом, не чувствовала себя внутри так плохо, как было моему сыну. Дышать ей было не комфортно, но комья земли не душили и не парализовали её волю. Собственная сила, замешанная на змеином яде, помогала ей противостоять магии Юга, в котором тоже было много ядовитого.
Увидев, что Милославу плохо, она сначала пыталась помочь ему, передать свое дыхание, но поняв, что это не работает, просто вытолкнула его дальше, за стену, так как назад волхв бы не пошёл, ему надо было сразиться с противником. И сама шагнула следом.
Они оказались на выжженой земле. Это был приграничным мир. Где-то между Явью и Навью. Впереди, перед молодыми людьми был вихрь из пыли. Это был морок, на тонком плане колдун может принимать любое обличие.
Внутри вихря чувствовалось живое сознание. Оно изучало их, оценивал опасность. Было понятно, что неприятель готовился к противостоянию. И был очень зол на Милослава с Богданой.
"Он ненавидит нас не только за вторжение на Южные земли, а больше по какой-то личной причине, - подумала Богдана, потянувшись к вихрю своим восприятием, - интересно, что мы ему сделали? Ведь мы не знакомы?"
