Вероника была очень зла. Так зла, что, если бы оба виновника сейчас попались ей под руку, мало бы никому не показалось.
«Никому нельзя верить! Даже самым близким! Ладно брату, но матери! Родной матери!» – в отчаянии думала девушка.
Три года она снимает комнату в четырнадцать метров пополам с еще одной девушкой. Комнату в коммуналке, которую хозяева сдают по самой низкой цене, потому что в таких условиях никто долго жить не может. А она живет. Каждую ночь они с подругой запирают дверь на замок и еще подпирают изнутри старым креслом, на которое ставят пакеты со стеклянными банками. Потому что на кухне весь вечер и ночь идет гулянка, куда собираются «синяки» со всего района. А когда у вечно празднующих заканчиваются деньги, они начинают ломиться в двери других комнат и требовать взаймы.
Кто-то скажет, что в Москве легко можно снять комнату в более приличной квартире. Да, можно. Только это будут совсем другие деньги. А Веронике надо и за комнату заплатить, и жить на что-то, и главное, из-за чего она вообще приехала в столицу, - внести в банк очередной платеж.
В городе, откуда Вероника приехала в Москву, у нее была хорошая работа. Только зарплата была такая, что накопить те самые двадцать процентов, которые надо принести в банк в качестве первого взноса, она могла разве что к пенсии.
А здесь девушка сумела сделать это за два года. Правда, она почти совсем не тратила на себя и работала на предприятии, не отказываясь от дополнительных смен, да еще по утрам или вечерам ходила убирать в две небольшие фирмы, расположенные недалеко от дома.
Зато теперь у нее есть двухкомнатная квартира в новостройке. Чистая, с ремонтом от застройщика, но пустая. Для того, чтобы купить новую мебель и внести несколько внеочередных платежей, она решила продержаться в столице еще один год.
И тут совершенно неожиданно ей позвонила бывшая одноклассница с вопросом, когда из ее квартиры выезжают квартиранты и будет ли она и дальше ее сдавать. Сказав однокласснице, что она еще не определилась с этим, Вероника схватилась за телефон, чтобы позвонить матери. Но потом передумала.
– Я возьму отпуск, и сама поеду разбираться, – решила девушка.
Дело в том, что она, покупая новую квартиру, не планировала ее сдавать. Ей хотелось, чтобы там все оставалось чистым и нетронутым, чтобы не надо было ни за кем отмывать и красить.
Вероника так и сказала матери, когда на всякий случай оставляла ей ключи от новой квартиры, за которую уже больше полугода выплачивала ипотеку и в которую вскоре рассчитывала вселиться. Но мать, кажется, решила по-другому.
Приехав в родной город, девушка направилась не к матери, а в свою квартиру. Было воскресенье, поэтому квартиранты, если они там действительно жили, должны быть дома.
Вероника не стала церемониться и открыла дверь своим ключом. То, что она увидела, войдя в комнату, ее не обрадовало: на светлом ламинате ярко-синим фломастером были начерчены какие-то иероглифы. Тут же сидели два мальчика лет трех-четырех и продолжали рисовать еще что-то.
В квартире пахло какой-то едой.
Вероника оглянулась: мебель в комнате явно была не новая. В лучшем случае ее приобрели с рук, а скорее всего предыдущие хозяева просто отдали ее, чтобы самим не заниматься утилизацией.
Открылась дверь кухни, и оттуда вышла женщина лет тридцати в трикотажных бриджах и футболке.
Увидев Веронику, она вскрикнула и бросилась к детям. Женщина прижала к себе мальчиков и только после этого спросила:
– Вы кто? Как вы сюда попали?
– То же самое я бы хотела спросить у вас, – ответила Вероника, – как вы попали в мою квартиру?
– Уходите! Я сейчас позвоню мужу, и он вызовет полицию, – пригрозила женщина.
– Звоните, вызывайте, а я, если вы позволите, подожду вот здесь, на стульчике, – сказала Вероника и села на стул.
Всем своим видом она показывала, что никуда не собирается уходить. А женщина действительно стала звонить мужу:
– Костя, тут к нам ворвалась какая-то женщина и заявила, что это ее квартира. Что делает? Ничего не делает. Села в комнате и сидит.
Женщина положила телефон в карман и сказала:
– Через пятнадцать минут здесь будет мой муж со своим приятелем. Вам лучше уйти до их прихода, потому что они просто спустят вас с лестницы.
– Отлично, – ответила Вероника, встала и направилась к двери. Но она не ушла, а стала звонить в соседние квартиры.
Обе двери открылись. Вероника поздоровалась с соседями и попросила их:
– Вы не могли бы минут через десять-пятнадцать выйти сюда и посмотреть, как муж вот этой женщины со своим приятелем будут вытаскивать меня из квартиры и скидывать с лестницы. Камер здесь нет, а мне будут нужны свидетели.
Любопытство, как известно, не порок. И, кроме того, еще с времен Древнего Рима широко известно выражение «Хлеба и зрелищ!». С тех пор мало что изменилось – зрелища хотелось всем. А здесь оно обещало быть интересным.
«Так, на соседей я точно могу рассчитывать», – подумала Вероника, глядя на заинтересованные лица мужчины и двух женщин.
– А что случилось? – спросила одна из женщин.
Вероника решила подогреть интерес:
– Да вот, пришла в свою квартиру, а тут какие-то посторонние люди живут. Грозятся мне полицией.
– Здесь Костя с Ритой живут, – сказал мужчина. Уже давно. Месяцев семь или восемь.
«Значит, мать сдала квартиру сразу же, как я уехала», – подумала Вероника. А вслух сказала:
– А я, настоящая хозяйка, все это время жила в Москве и даже не подозревала, что в моей квартире без моего ведома поселились совершенно посторонние люди.
В это время раскрылись двери лифта и из него вышли два высоких мужика, причем оба уже слегка навеселе.
– Это ты тут на мою жену наехала? – грозно поинтересовался один из них, безошибочно вычислив Веронику среди людей, стоящих на лестничной площадке.
– Ни на кого я не наезжала, просто спросила, что она делает в моей квартире, – ответила Вероника.
Мужик схватил ее за рукав куртки и поволок к лестнице:
– Сейчас ты ступеньки з@дницей пересчитаешь и больше сюда не сунешься.
Вероника, упираясь, обратилась к соседу:
– Не могли бы вы все это снять на телефон, чтобы я могла предоставить в полицию доказательства?
Но она могла бы этого и не говорить, потому что из-за спины мужчины всю сцену снимал на телефон подросток лет тринадцати.
– Спасибо, мальчик! – поблагодарила его Вероника. – Вы, кажется, хотели вызвать полицию? – спросила она уже у Риты. – Так вызывайте.
– Я уже вызвала, – выглянула женщина из квартиры напротив. Вон, уже к подъезду подъехали.
– Отлично, – сказала Вероника.
После появления полицейских дело пошло быстрее.
– Вы проследуйте в квартиру, – сказал один из них Веронике и квартирантам, а остальных попросил разойтись.
– Нет, – сказала Вероника, – вы соседей тоже допросите. Они свидетели того, как этот мужчина угрожал мне, схватил за руку, тащил к лестнице, хотел столкнуть вниз. Мальчик из этой квартиры все на видео записал, посмотрите.
–Это позже, – сказал полицейский. – Сейчас пройдите в квартиру и приготовьте документы.
Оказалось, что квартиранты зарегистрированы в заводском общежитии на окраине города.
– Но вы поймите, там жить невозможно, особенно с детьми, – жаловалась Рита. – Поэтому мы и сняли эту квартиру.
Вероника тоже предъявила паспорт и документы на квартиру.
– Кто вам сдал жилье, если по документам хозяйка – вот, перед вами? – спросил полицейский.
– Валентина Васильевна, у меня есть ее телефон. Я ей каждый месяц тридцать тысяч перевожу, – ответила Рита.
– Вы знаете эту женщину? – обратился полицейский к Веронике.
– Да, только я понятия не имела, что она мою квартиру сдает. Я ей, когда в Москву уезжала, дала ключи и просила присмотреть – мало ли, авария какая, – ответила Вероника.
– Будете на нее заявление писать?
– Пока нет, поговорю сначала.
Константин все это время сидел молча, а Рита, которая поняла, что хозяйка может прямо сейчас выставить их на улицу, стала умолять Веронику не делать этого или хотя бы дать им время на поиск другого жилья.
– А вы какой-нибудь договор с Валентиной Васильевной заключали? – спросила Вероника.
– Нет, она просто дала нам ключи и сказала, чтобы мы перечисляли ей деньги пятого числа каждого месяца.
– Хорошо, – сказала Вероника,– я планирую прожить в столице еще полгода. Вы можете остаться в квартире, но мы с вами завтра заключим официальный договор.
Накануне Вероника позвонила риэлтору – той самой однокласснице, от которой узнала о сдаче квартиры, и попросила ее подготовить договор.
– Перечислять плату будете мне на карту. Надеюсь, что за шесть месяцев вы найдете новое жилье. Если съедете раньше, я не против, только предупредите меня. Раз в месяц, предварительно позвонив, в квартиру будет приходить риэлтор, чтобы проверить, все ли в порядке. Вас это устраивает?
Полицейские, составив и подписав протокол, уже ушли, и этот разговор шел уже без них.
– Значит, завтра встречаемся в агентстве, – сказала Вероника Рите. – И еще: у меня к вам просьба – не звоните Валентине Васильевне. Я прямо сейчас пойду к ней, хочется в глаза посмотреть. Не хочу, чтобы она была готова к разговору.
Договорившись обо всем с квартирантами, Вероника поехала к матери. Та не ожидала, что дочь приедет без предупреждения, и, словно что-то почувствовав, занервничала.
– Давай сразу решим вопрос, когда ты мне вернешь двести двадцать пять тысяч, – сказала Вероника.
– Какие тысячи, за что? – мать сделала удивленное лицо.
– Те самые тысячи, которые ты брала с квартирантов.
– А что, квартира должна была простаивать? – возмутилась мать.
– Да, я купила новую квартиру и не хотела никого в нее пускать, и ты это прекрасно знала.
– Если ты по глупости не хотела заработать, я сделала это вместо тебя. Мне были нужны деньги, – сказала мать.
– Зачем, интересно? Ты заболела? – Нет. Ты сделала ремонт? – Тоже нет. Может, ты слетала отдохнуть в Турцию? – Опять нет. Значит, ты все мои деньги снова отдала любимому Виталику.
– Ты не понимаешь, как сложно мальчику выжить в современном мире! – воскликнула мать.
– Ага! Мальчику сложно, а для девочки прямо путь розовыми лепестками выстлан! Я уже три года работаю по шестнадцать часов, живу в клоповнике, и, оказывается, что все это для того, чтобы мой двадцатилетний братишка не испытывал в жизни трудностей. Вот здорово!
– Но ты так и так не получила бы этих денег, потому что твоя квартира стояла бы пустая! – возмутилась мать.
– В твоих словах только одно верно: эта квартира моя. Так что деньги придется вернуть – мне после квартирантов надо будет ремонт делать, а я это не планировала, – сказала Вероника.
– Виталик подрался с кем-то в ночном клубе, и мне пришлось заплатить потерпевшему, чтобы он не писал заявление в полицию, – сказала наконец мать.
– Кто бы сомневался! Все осталось, как прежде. В четвертом классе он вытащил из ящика учительского стола косметичку, в которой лежали деньги всего класса на экскурсию. Ты извинилась и возместила ущерб. В седьмом классе он попросил у приятеля велосипед – просто покататься. Уехал со двора, а когда вернулся, сказал, что велик у него отобрали взрослые парни. А потом выяснилось, что он по дешевке загнал его на рынке. Ты, помнится, тогда тоже компенсировала стоимость велосипеда. Я тогда не получила новую куртку – не было денег. А в девятом классе Виталик со своим дружком Лешей в школьной столовой, пока учительница первоклассников заказывала завтрак на следующий день, подошли с пустыми тарелками к ее классу и сказали, что в подвале школы сидят голодные котята. И шестнадцать из двадцати пяти первоклассников отдали этим двум наглецам свои котлеты. Дети остались голодными, а Виталик и Леша жрали эти котлеты и ржали над первоклассниками. Что-то изменилось?
– У меня нет этих денег, я их не отдам, так что тебе придется смириться, – сказала мать, выслушав Веронику.
– Отдашь. Первый вариант – самый безболезненный – ты просто отдаешь мне деньги. Где ты их возьмешь, меня не волнует. Возьми кредит. Ты работаешь, тебе дадут, лет за пять рассчитаешься. Второй вариант – я обращаюсь в суд. Все доказательства, что ты сдавала мою квартиру без моего согласия, у меня есть: протокол, который полицейские составили, свидетельские показания квартирантов. В банке придется взять справку обо всех суммах, которые тебе Рита пятого числа семь с половиной месяцев переводила. Договор ты не составила. Я проконсультировалась: это считается незаконным обогащением плюс неуплата налогов. Тебе придется полностью вернуть мне деньги, заплатить штраф в размере сорока процентов от всей суммы, а это еще девяносто тысяч. И судебные издержки.
– И тебе не стыдно будет с родной матерью судиться?
– Ну, тебе же не стыдно было обобрать родную дочь.
– Ну, хорошо, штраф и издержки эти я заплачу, а тебе буду выплачивать по тысяче с каждой зарплаты. Лет через двадцать рассчитаюсь. Если доживу. Тебя это устроит? – усмехнулась мать.
– Нет, поэтому у меня есть третий вариант, – сказала Вероника. – Если ты решишь выплачивать мне по тысяче в месяц, я выделю через суд свою долю в нашей общей трехкомнатной квартире и продам ее. Конечно, долю дорого не продашь, но я смогу закрыть значительную часть ипотеки.
– Ну ты и бессовестная! – воскликнула мать.
– Учителя хорошие, – ответила Вероника. – Я буду в городе еще три дня, потом уеду.
Мать отдала ей деньги, но сказала, что больше не собирается общаться с дочерью.
Через полгода Вероника вернулась в родной город. Она сделала ремонт в своей квартире, купила самую необходимую мебель, устроилась на работу и продолжила выплачивать ипотеку.
Прошел уже год с тех пор, как девушка не видела мать и не разговаривала с ней. Но как-то вечером мать пришла к Веронике сама.
– Виталик задолжал каким-то людям огромную сумму, они угрожают ему. Дай согласие на продажу квартиры – этих денег как раз хватит, чтобы погасить долг.
– Мама, я могу дать согласие, с условием, что заберу свою треть. Мне этого хватит с лихвой, чтобы закрыть ипотеку, и еще останется. Но я этого делать не буду, потому что тогда ты останешься без квартиры.
– Неужели тебе не жалко родного брата? – воскликнула мать.
– Тебя жалко, его – нет.
Мать ушла, посылая на голову дочери всевозможные проклятия.
Как потом выяснилось, никакого долга не было, просто Виталик хотел таким образом выманить у матери как можно больше денег.
Но мать и здесь нашла оправдание сыну, а с дочерью так и не помирилась.
Автор – Татьяна В.