5 место
Находка в подвале
Я давно мечтал о собственной даче, и вот наконец моя мечта сбылась. Я смог купить дом за городом по довольно небольшой цене.
В доме было несколько комнат, кухня, спальня и подвал, в котором хранился всякий хлам.
Такой, например, как шкаф, стоявший в углу, коробки с книгами, одеждой и сломанными вещами. И стол, на котором стоял маленький старый телевизор. Похоже, хозяин либо думал, что все это может ему пригодиться, либо просто поленился выбрасывать.
Я решил остаться в своем новом доме на ночь. Прибрался немного, поужинал и лег спать.
Только вот уснуть мне никак не удавалось: все вокруг было таким непривычным. И не просто «непривычным» — чужим! Будто я был не у себя дома, а в гостях. И с наступлением темноты это чувство только возрастало. Стены давили на меня, а ветви деревьев за окном отбрасывали на пол длинные, постоянно двигающиеся тени, напоминающие змей.
Но спустя долгое время, я, наконец, задремал.
Спал я не крепко и проснулся от тихого шума, словно бы помехи на телевизоре. Я проверил телевизор в комнате, но он оказался выключен.
Я выглянул в окно и увидел, что дверь подвала была приоткрыта, а звук шел именно оттуда.
Одевшись, я взял телефон, чтобы включить на нем фонарик, и пошел проверять, что же меня разбудило.
В подвале было светло — это включился старенький телевизор. Мне стало интересно, почему он вдруг заработал, и я подошел ближе.
Поначалу на экране не было ничего, кроме серых полосок, но потом появилась картинка.
Я застыл в изумлении: это оказалась комната, которую я сразу же узнал, ведь это комната моего нового дома! И в ней, на стульях, сидело три человека: мужчина, женщина и девочка лет семи. Видимо, семья, которая жила здесь до меня. Но все они были связаны, а рты заклеены скотчем.
В тот момент у меня даже не возникло мысли выключить телевизор. Я не верил, что запись настоящая и, убежденный, что это чей-то розыгрыш, продолжил смотреть.
Человек, снимавший видео, подошел к жертвам и резко отодрал скотч от лица женщины.
— Зачем вы это делаете?! — закричала она, и камера приблизилась к ней.
— О, я просто снимаю фильм, — ответил ей хриплый голос. — Хороший фильм сейчас снять очень сложно.
Человек снова отошел назад, чтобы снять всю семью вместе.
— Ну, что, кто из вас хочет начать? Обещаю, вы все войдете в историю кино!.. Кажется, ты хочешь быть первой? — он опять направил камеру на женщину.
Подойдя к ней, он схватил ее и потащил в ванную.
Я с ужасом смотрел на то, как он толкнул ее в ванну, наполненную водой. А через мгновение в его руке оказался толстый провод, разрезанный напополам.
Женщина закричала.
Провод упал в воду.
Все ее тело некоторое время дергалось, а потом замерло. Голова упала вниз, полностью погрузившись под воду.
Меня трясло всем телом. От мыслей, что запись — всего лишь розыгрыш, не осталось и следа.
Человек, державший камеру, рассмеялся.
— В каждом фильме должно быть немного классики.
С этими словами он вышел из ванной.
— Ну, что, уже заждались? — спросил он у оставшихся жертв.
Девочка тихо плакала, а мужчина молчал.
— Почему так тихо? Вы уже заскучали? Не волнуйтесь, ведь сейчас в моем фильме самое время кульминации!
Сказав это, он достал нож.
Маньяк заставил девочку смотреть на то, что делал с ее отцом.
Сначала он вырвал ему глаза и язык, швырнув все это к ногам девочки, а потом принялся разделывать еще живое тело, вырезая с него куски мяса.
От увиденного у меня потемнело в глазах. Я протянул дрожащую руку к телевизору, чтобы выключить его, но здесь видео внезапно оборвалось, и моя рука так и застыла в воздухе. Через несколько секунд запись включилась уже на другом моменте.
Куски мяса жарились на сковороде, а человек с камерой переворачивал их, что-то тихо напевая себе под нос. Откуда-то слышались охрипшие крики ребенка.
Видео снова оборвалось и возобновилось. На этот раз на экране появилась девочка.
Она сидела на цепи, которая была прикована к стене. Рук у нее уже не было — человек отрезал их полностью, до самых плеч, и обрубки были грубо перевязаны.
Перед ней стояла металлическая миска, в которую и полетели жирные куски мяса.
— Ешь, — приказал человек.
Она плакала и умоляла, но ей пришлось это сделать. Мяса была полная миска, но она съела все.
Я отвернулся и прикрыл рот рукой, но меня все же вырвало. Когда я снова повернулся, то увидел, как маньяк взял цепь и потащил девочку в подвал. Он столкнул ее вниз по лестнице и, спустившись внутрь, подошел к шкафу и открыл его.
На этом видео оборвалось, и на экране опять появились помехи.
Едва отойдя от шока, я включил на телефоне фонарик и кинулся к шкафу, от волнения, не слыша ничего вокруг. И, похоже, из-за него я и не услышал позади себя осторожные шаги.
Я надеялся ничего не найти.
Но открыв шкаф, я увидел тело девочки. Запах разложения был еще не слишком сильным, но от него повторно скрутило живот. Ее повесили на цепи. Белые глаза широко раскрыты. Зрачки закатились. Изо рта капала кровь, но она уже давно запеклась. Когда свет фонарика попал на ее тело, я услышал писк, а потом мимо пронеслось темное пятно. Крысы. Они ползали по ней, вгрызаясь мелкими зубами в ее плоть.
У меня закружилась голова. Я попятился в ужасе, но неожиданно наткнулся на что-то спиной.
Руки в черных перчатках схватили меня за плечи, и я услышал знакомый хриплый голос.
— Ну, что, тебе понравился мой фильм? Только он еще не готов, осталось снять финал.
4 место
Кладовка в школе
В детстве все кажется совсем другим. Обычные, казалось бы, вещи могут пугать, а загадочные или мистические быть совершенно нормальными и вполне логичными. Взрослых пугает неизвестность, в то время как дети с интересом познают ее.
Я говорю все это лишь потому, что совсем недавно, разбирая старые фотографии, наткнулась на фото, где изображена я и моя подруга, с которой мы учились в одном классе, когда ходили в начальную школу.
Именно с ней и связана моя загадочная история.
Это произошло, когда я училась то ли во втором, то ли в третьем классе — я уже не помню точно. Жили мы тогда в деревне. Я — в пяти минутах ходьбы от школы, а вот Вере — так звали мою подругу — добираться нужно было гораздо дольше. Поэтому зимой, когда стояли сильные морозы, она оставалась дома.
Я совсем не удивилась, когда в один из таких морозных дней моя подруга не пришла на уроки.
Конечно же, это меня расстроило, но я быстро забыла об этом, ведь в тот день я была дежурной, а у них работы много. Именно по этой причине мне и пришлось остаться после уроков. Нужно было помыть доску, парты, пару полок и полить цветы.
А учились мы со второй смены, и уроки заканчивались вечером. На первом этаже, где были наши параллельные классы, уже погасили свет — все разошлись по домам. Осталась только я одна, выполняя обязанности дежурного и иногда замирая, чтобы полюбоваться кружившимися в свете фонаря снежинками за окном.
Закончив, я уже собралась уходить, как вдруг вспомнила про стопку тетрадей, которая стояла на столе. Я должна была занести ее в кладовку, находившуюся прямо в нашем кабинете. Едва подняв тяжелые тетради, я поднесла их к двери и положила на последнюю парту, чтобы открыть дверь.
Но поднеся руку к ручке двери, я услышала, как изнутри щелкнул замок. Не понимая, как такое могло случиться, я замерла, задержав дыхание, чтобы слышать каждый шорох.
— Не заходи сюда, — шепотом произнес кто-то.
Голос шел прямо из кладовки. От неожиданности я отпрыгнула в сторону, но быстро пришла в себя. Особого страха в тот момент я не испытывала, ведь этот голос был детским. Скорее всего кто-то из класса решил пошутить.
— Там кто-то есть? — с интересом спросила я, прикладывая ухо к двери.
Послышался шорох, а затем голос зазвучал вновь. Так, будто человек говорил прямо в замочную скважину.
— Это я. Я здесь, — после этого девочка отошла от двери, затаившись внутри кладовки.
По голосу я сразу же узнала свою подругу Веру. Но как она могла здесь оказаться? Она ведь не пришла в школу из-за морозов!
— Что ты там делаешь? — удивленно спросила я.
— Меня тут заперли.
— Как это заперли? — не поняла я и снова подергала ручку двери, убеждаясь в том, что та действительно закрыта.
— Меня еще вчера заперли, — взволнованно зашептала Вера, ее голос сбивался. Она сделала паузу и на секунду даже перестала дышать, явно прислушиваясь к чему-то.
— Так ты провела тут целую ночь? — вскрикнула я. — И весь...
— Говори тише! Пожалуйста! Вдруг он еще здесь?..
— Кто? Тот, кто тебя запер? Может, мне лучше поискать ключи? Они должны быть где-то здесь, — сказала я, отходя в сторону, к учительскому столу.
С другой стороны двери послышалась череда оглушающих ударов. И хриплый голос, ломаясь на каждом слове, произнес одну-единственную фразу:
— Не заходи сюда!!!
Этот звук, казалось, застрял у меня в голове. Все еще пытаясь прийти в себя, я поняла, что стою возле стола на коленях, а передо мной лежат ключи от той самой кладовки, которые я успела взять из ящика стола.
Не помню, чтобы испугалась в тот момент: это была всего лишь моя подруга. Разве она может причинить мне вред?
Желая помочь ей, я не собиралась так просто сдаваться. Решительно подняв ключи с пола, я приблизилась к двери, увидев, как блеснула замочная скважина в свете ламп, словно подмигивая мне. На секунду показалось, что в комнате стало темнее, и все цвета пропали, оставив миру лишь черно-белые оттенки. Словно в замедленной съемке я приближалась. Откуда-то из коридора слышались быстрые шаги, которые тоже теперь казались замедленными, и на которые я не обратила внимания, занятая мыслями о том, что прямо сейчас, как герой какого-то фильма, могу спасти свою подругу.
В тишине щелчок замка оказался слишком громким, но этот звук все равно заглушили удары моего сердца.
Оказавшись в темной комнате, поначалу я не увидела ничего — свет был выключен, а мои глаза еще не успели привыкнуть к темноте помещения. Попытавшись нащупать выключатель, я сделала несколько шагов в сторону, двигаясь вплотную к стене, когда неожиданно почувствовала возле своего лица чье-то дыхание. Вскрикнув, я отскочила в сторону, но внезапно запнулась об какой-то предмет, лежавший посреди комнаты, и упала на спину, растянувшись на полу.
Хоть удар и получился сильным, боли я практически не почувствовала.
— Вера. Где ты? — в растерянности я попыталась подругу на помощь.
Но вместо ответа я услышала лишь тихий скрип закрывающейся двери кладовки и звук шагов, которые на этот раз приближались к нашему кабинету.
С трудом встав, я потерла ушибленную голову, но почувствовала на своих волосах что-то странное. Холодное и вязкое. Оно медленно стекало с моей головы на шею, а несколько капель попало за воротник рубашки. Не задумываясь о том, что делаю, я тут же поднесла руку к глазам, увидев на пальцах растекающиеся темные пятна. От шока, который я испытала несколькими секундами раньше, я не сразу поняла, что это такое.
Но именно в тот момент, когда я начала догадываться и уже хотела закричать, чьи-то холодные пальцы закрыли мне рот. В ужасе вцепившись в эту руку, я попыталась оторвать ее от своего лица, но она держала меня с такой силой, что ногти впились в мою кожу.
Внезапно открылась дверь в наш класс, и кто-то вошел внутрь. Я попыталась позвать его на помощь, но получилось лишь сдавленное мычание.
А после другая холодная рука, появившись так же неожиданно, словно сама была частью окружавшей меня тьмы, крепко схватила меня за воротник и утянула за собой в темноту. В самую глубь кладовки, которая теперь не имела ни стен, ни окон, ни выхода — все растворилось, все поглотил ужас, точно так же, как и мою способность думать. В голове был туман.
Внезапно я наткнулась спиной на стену, но руки все продолжали держать меня. Для второго человека здесь совершенно не оставалось места. Казалось, словно их обладателя и не существовало вовсе, будто его руки находились отдельно от него.
Все, что я могла видеть, это узкую полосу света под дверью, но скоро и она исчезла, стоило только вошедшему щелкнуть выключателем. Но он не ушел обратно, увидев пустующий класс, как я думала. Он направился прямо к двери в кладовку, и в тот момент я мысленно закричала: «Пожалуйста, найди меня!»
Дверь бесшумно приоткрылась, и свет фонарика прошелся по комнате, отчего все предметы, утонувшие во мраке, снова всплыли на поверхность. В бледном свете я смогла узнать лицо охранника и обрадовалась, что он услышал шум и пришел мне на помощь. Но луч света скользнул на пол, и моя секундная радость неожиданно сменилась диким ужасом.
На полу лежало тело девочки, в которой я узнала свою подругу Веру. Рядом, вокруг ее головы, возле того места, где был расколот череп, растеклась лужа крови, в которую я и упала, запнувшись об руку мертвой подруги. Я до сих пор чувствовала, как капли продолжают стекать по моим волосам.
Судя по виду, она лежала здесь уже много часов, может, даже сутки. Но кто тогда разговаривал со мной из-за двери? Кого я собиралась выпустить на свободу?
Охранник не испугался, увидев ее мертвое тело, не отшатнулся в сторону, шокированный находкой. Еще раз посмотрев на дверь, чтобы убедиться в том, что никого нет рядом, он подошел к трупу и достал огромный непрозрачный мешок.
Когда мужчина поднял ее тело, я почувствовала запах гнили, который за секунду наполнил все пространство кладовки. В свете фонарика, который теперь лежал на полу, я заметила пятна на теле подруги, которое почему-то теперь приобрело желтоватый оттенок. На мгновение блеснули ее побледневшие мутные глаза, а затем она исчезла в мешке, словно в пасти голодного чудовища.
Я хотела закричать, но получился лишь слабый стон. Услышав его, обладатель руки, зажимавшей мне рот, вздрогнул и быстро переместил пальцы так, чтобы они закрыли мой нос. Больше я не могла дышать.
Пока мужчина завязывал мешок и с трудом поднимал его, складывая на спину, мне показалось, что прошла целая вечность. Я отчаянно пыталась сделать хотя бы крохотный глоток воздуха. В груди кололо. Сердце вырывалось наружу. Я задергала ногами, но вторая рука, отпустив мой воротник, крепко прижала мои колени к телу. Под конец я почувствовала, что теряю сознание. Стены будто бы стали приближаться ко мне со всех сторон, но были теперь какими-то нереальными, словно во сне, и расплывались, как таящий воск. Боль в груди усилилась, а я все пыталась оторвать ледяные пальцы от своего лица.
Но в тот момент, когда я подумала, что вот-вот умру, руки пропали. Так же внезапно, как и появились.
Резко выпрямившись и упав на колени, я сделала глубокий вдох, а за ним еще и еще. Меня не волновало, что выходили они слишком громкими, со стоном и хрипом.
Охранник школы, уже стоявший на выходе из кладовки, держа мешок на спине, резко обернулся в мою сторону.
Он хотел закричать «Что ты тут делаешь?!», но не смог.
Он ничего не успел сделать.
Прорвав ткань, из мешка резко высунулась рука, которая схватила мужчину за горло. Фонарик упал на пол, а человек освободившейся рукой пытался оторвать от себя желтые пальцы мертвеца. Хоть у него и было гораздо больше сил, чем у меня, сделать он этого не смог. И тогда только наконец-то отпустил мешок.
Тот с громким ударом упал на пол, не встретив никакого сопротивления со стороны того, кто находился в нем. Рука отпустила мужчину, и тот отпрыгнул в сторону, поздно догадавшись, что нужно было в ту же секунду бежать к выходу. Но теперь же послышался новый удар — это сама собой захлопнулась дверь кладовки. За этим последовал щелчок закрывающегося с другой стороны замка.
Свет от фонарика теперь падал как раз на руку, которая с легкостью прорвала ткань, освобождаясь из плена. Охранник, многое уже повидавший за свою жизнь, теперь кричал, как маленький ребенок. Пытаясь спрятаться за чем-нибудь или найти то, что можно использовать как оружие, он уронил все тетради, стоявшие на полке, и они, как стая птиц, разлетелись по полу. Одна из них угодила прямо в лужу крови и за секунды пропиталась ею. Наткнувшись на стул, мужчина полетел на пол, но тут же встал и схватил его в руки, угрожая им мертвецу, который, с трудом передвигаясь на окоченевших конечностях, спокойно приближался к нему. Когда Вера оказалась совсем близко к своему убийце, тот замахнулся, но девочка не приняла удар, остановив стул своей высохшей рукой. Закричав опять, охранник сам выпустил ножку стула и попятился назад. Но кладовка была не таких уж больших размеров, поэтому, сделав этот шаг, он сам загнал себя в угол. Этого мертвец и добивался.
Накинувшись на человека, Вера вцепилась зубами ему в руку, которой он закрывал лицо. Мужчина попытался отдернуть ее, но в тот момент мертвец потянул ее на себя. От этого кожа порвалась и теперь лохмотьями висела на окровавленной руке.
Я видела, как изо рта моей мертвой подруги лилась его кровь, и меня трясло от напряжения, будто в припадке. Но сейчас, вспоминая все это, я понимаю, что в тот момент не испытывала сильный страх перед Верой. Я знала, что моя подруга не может мне навредить. Но крики умирающего охранника и его кровь по-настоящему приводили меня в ужас.
Он умирал долго, потому что из последних сил пытался сопротивляться. Моя мертвая подруга продолжала наносить удар за ударом, разрывая ногтями и зубами его плоть и все время целясь в глаза. Но убежать он теперь не мог — мертвец оторвал ему стопу, она валялась в другом конце комнаты, а из раны торчал сломанный кусок белой кости.
Я старалась не смотреть, старалась отвернуться, но что-то будто само возвращало туда мой взгляд.
Чуть позже крики прекратились, их заменил слабый хрип. Похоже, он сорвал голос. Было хорошо заметно, что руки мужчины стали совсем слабыми и вялыми от потери крови. Больше он отбиваться не мог.
И тогда убитый им ребенок наконец смог наброситься на него и зубами оторвать огромный кусок от его шеи, разрывая сонную артерию.
Алая кровь брызнула на стену и на лицо мертвой девочки. Вскоре мужчина умер. После тех мучений, которые он перенес, смерть стала лишь облегчением для него.
Вера выпрямилась, вытирая со рта кровь. После этого она обернулась в мою сторону и подошла ближе. Луч фонаря осветил ее ноги в черных школьных туфельках. Капля крови с ее руки упала на фонарик, сделав его свет ужасного красного оттенка.
Не знаю почему, но я вдруг почувствовала, что должна встать. В моей душе неожиданно появилось сильное волнение за подругу и надежда. Надежда на то, что она действительно была жива. Из моей головы по непонятной причине испарились все воспоминания о ней, как о чем-то неживом. Она не могла быть тем мертвым телом, лежавшим в луже собственной крови! Ведь она сейчас стоит прямо передо мной! Точно так же, как и всегда, когда мы вместе бегали по коридорам школы, догоняя друг друга, или, когда качались на качелях в жаркий летний день, а после обязательно покупали мороженое... Ничего ведь не изменилось, правда?..
Дверь кладовки медленно отворилась. Я хотела что-то сказать подруге, спросить ее, но она молча указала на выход. Вера просила меня уйти, но я не хотела этого.
Я смотрела на открывшуюся дверь всего долю секунды, но когда повернула голову обратно, то увидела в небольшой комнате два трупа — охранника и моей подруги.
Осознав, что все это действительно произошло не во сне, я задрожала всем телом, а из глаз полились слезы. Я выбежала в коридор. Хотела позвать на помощь, но вспомнила, что уроки давно закончились, и все разошлись по домам. Охранник был последним человеком, который оставался в школе, кроме меня.
Схватив единственную оставшуюся куртку в гардеробе, я выбежала из школы, пытаясь на ходу надеть ее и не заметив выпавшей из рукава шапки.
Мой дом находился совсем рядом, но бежала я будто во сне — так медленно, словно весь мир тянул меня обратно к школе.
Забежав в свой родной двор, я без сил упала на дорогу, но пушистый снег смягчил падение. Сил встать не было. По щекам текли горячие слезы.
Спустя много лет я практически забыла о том дне, ведь родители, которым я рассказала в подробностях все, что видела, не поверили мне. Они долго доказывали и внушали, что все это было лишь мое воображение, которое, смешавшись с ужасом, нарисовало перед моими глазами ужасные картины. И в конце концов, я согласилась с ними. Они так и не стали рассказывать мне, что на самом деле случилось с моей подругой. А я и не спрашивала. Я знала правду. Но несмотря на это, я смогла продолжить жить обычной жизнью ребенка. А сейчас, найдя нашу фотографию, я вспомнила все. Эти воспоминания стоят у меня перед глазами.
Родители были неправы. Возможно, они даже знали это. Ведь если все это было лишь моим разыгравшимся воображением, тогда кто мог с такой легкостью и жестокостью разобраться с охранником нашей старой школы?
3 место
Кошки
В нашей деревне ходили слухи о странном существе, бродившем ночью по улицам. О том, как люди встречали его ночью, блуждающего в темноте. Если верить этим рассказам, оно всегда появлялось вместе с небольшой стаей бродячих кошек, и само было размером с кошку, только ходило на двух ногах. На нем всегда была широкая рваная одежда, слишком большая для него, которую он то ли украл, то ли нашел на помойке.
Обычно в таких рассказах не было кульминации: существо просто стояло на одном месте, провожая человека взглядом своих огромных глаз, а иногда медленно шло вперед, прижав лапы к груди. И стая кошек двигалась вместе с ним, как загипнотизированная.
Такие истории мы с моим другом Сашей слушали, раскрыв рты. Пусть в них и не происходило ничего интересного, но мы все равно обожали эти рассказы именно из-за той загадки, что таилась в них.
Кто он? Откуда? Что ищет в ночи?
Это мы и решили узнать, проследив за ним. То есть, следить - это было моя идея, но моему другу, Саше, этого оказалось мало. Он предложил поймать то странное существо.
В качестве аргументов было то, что монстр очень маленький, а значит, ничего сделать нам не сможет. Но зато, поймав его, мы, скорее всего, прославимся на весь мир.
Я долго отказывался, но от него все это звучало так убедительно и заманчиво, что, после долгих уговоров, я, наконец, согласился.
Выходить на охоту мы решили той же ночью.
Мы быстро собрали все необходимое, а именно: рюкзаки, фонарики, колбасу для приманки и вязаный плед.
Почему плед? Сначала мы хотели стащить рыболовную сеть, чтобы с помощью нее и ловить существо, но сарай оказался закрыт, а ключи от него были у моего отца. Так что украсть их у него не получилось. Пришлось брать первое, что попалось под руку. Но зато этот плед мы даже протестировали, набрасывая на нашу кошку Дымку и проверяя, сможет ли она выбраться.
Встретиться мы договорились на перекрестке ровно в полночь.
В тот вечер я притворился, что иду спать, а сам, лежа в кровати, смотрел в окно, боясь задремать. Вскоре в нашем доме наступила тишина, и свет в комнатах потух. Полежав еще немного для полной уверенности, что меня никто не услышит, я встал и вытащил из-под кровати заранее приготовленный рюкзак. А затем, аккуратно открыв окно, вылез наружу.
Перекресток был совсем рядом, и, как только я оказался на улице, то сразу увидел, что Саша уже был на месте. Стоял под фонарем, тускло освещающим улицу.
Дойдя до него, я тихо поздоровался, и мы отправились в дорогу.
Идти мы решили в самый конец улицы, туда, где, по слухам, это существо видели чаще всего. Туда, где в большинстве домов никто не жил. Освещение там было еще хуже: на нашем пути оказался лишь один фонарь, а дальше дорога постепенно темнела.
Шли мы молча, прислушиваясь к звукам ночи. Я все время то поглядывал на Сашу, то оборачивался назад, боясь, что нас могут заметить. Но мой друг, кажется, был спокоен, в то время как я, в отличие от него, слышал ни звуки кругом, а только собственное дыхание и стук сердца. Вся эта атмосфера слишком давила на меня, тем более, что дорога уходила в лес.
Чем дальше мы шли, тем холоднее становилось кругом. На секунду я даже заметил, как из моего рта идет пар, но не обратил на это внимания. Меня больше волновало другое.
По обе стороны от нас располагались пустые дома. Некоторые окна в них были забиты досками, а некоторые были распахнуты. И в таких окнах я то и дело боковым зрением замечал какое-то движение, но, когда поворачивался, все исчезало. Один раз я даже услышал шаги у себя за спиной, но, обернувшись, снова никого не увидел. Только трава по краю дороги тихо шелестела.
Я испуганно посмотрел на Сашу, но тот спокойно ответил, что это всего лишь кошка. Даже посмеялся надо мной.
На самом краю деревни мы остановились. Решено было устроить засаду здесь.
Мы положили на дорогу несколько кусочков колбасы, а сами спрятались за кустом, возле стены одного из заброшенных домов и, сняв рюкзаки, стали ждать.
Саша смотрел сквозь листья на дорогу, как хищник, высматривающий жертву, но я же на роль хищника не подходил. Я подскакивал от любого звука: треска веток, шелеста листвы, скрипа старых домов. Меня не покидало чувство, что это не мы следим за существом, а оно за нами.
Я все время пытался дышать ровно, чтобы успокоить сердце, которое стучало по ребрам с такой силой, будто сейчас сломает их.
Сидели мы так очень долго, но, как только я хотел попроситься домой, друг резко закрыл мне рот рукой и сделал жест молчать, указывая на дорогу.
Там, вдалеке, что-то шевелилось, приближаясь к нам. Оно вышло из леса. Один раз я увидел, как блеснули в темноте его глаза, когда он посмотрел в нашу сторону. Я прижался спиной к стене дома и отвел взгляд, надеясь, что тень скроет нас, и существо пройдет мимо.
Оно все приближалось, и теперь его можно было разглядеть. Действительно, все, что про него говорили, оказалось правдой.
Это была маленькая фигурка в широкой одежде. Капюшон полностью закрывал его лицо. Держа передние лапы около груди, он почти бесшумно бежал по дороге.
Честно говоря, он больше был похож на домового. А тогда, в тот момент, я подумал, что, скорее всего, это он и есть.
Но сейчас я не могу сказать, кого именно мы встретили в ту ночь. Но, поверьте мне, лучше бы мы оставили его в покое.
Существо вошло в деревню. Остановилось на несколько секунд. Огляделось. С того места, где мы сидели, было видно противоположный дом. И в том самом доме, в окне, внезапно появилась кошка. Словно тень она скользнула на дорогу. Потом появилась еще одна. В конечном итоге их оказалось пять или шесть, и все они то и дело подбегали к существу, которое шло посередине, и тянулись к нему, будто что-то шептали на ухо.
Пройдя еще немного, монстр остановился возле нашей приманки. Но не тронул ее, а оставил своим друзьям. Сам же он внезапно стал подпрыгивать вверх и бегать кругами, как радостный ребенок. Меня очень удивило его поведение, но, присмотревшись, я понял, в чем дело: он ловил мотыльков.
Засмотревшись на эту странную картину, я не сразу увидел, что Саша уже отполз на четвереньках от дома и спрятался за деревом.
Я не решился выйти из своего укрытия. Хотел позвать друга обратно, но побоялся, что меня услышит не только он. Так я и остался сидеть там. И смотреть. Но зато теперь хоть кто-то может рассказать, что именно там произошло.
Поймав одного мотылька, существо сжало его передними лапами и съело. Но внезапно, когда он подпрыгнул еще раз, с него слетел капюшон, открывая его голову. И я увидел на ней маленькие рога, при взгляде на которые у меня сразу возникли мысли о демонах.
Существо вздрогнуло и быстро надело капюшон обратно, оглядываясь по сторонам. Но моего друга оно не заметило и продолжило свой путь.
Саша, стараясь не шуметь, вышел из-за дерева с уже подготовленным покрывалом в руках. Убедившись, что существо не видит его, он пошел по мягкой траве вдоль дороги. Шел он гораздо быстрее, чем маленькая фигурка впереди, поэтому вскоре оказался прямо позади нее.
Когда он поднял руки, чтобы накинуть на него плед, я радостно подумал "неужели получилось?" Страх тут же пропал, а его место заняли мысли о том, как мы притащим этого монстра домой, о том, что скажут родители, ну, и о будущей славе, конечно.
Но случилось то, чего не ожидал никто из нас.
Все кошки одновременно обернулись и зашипели, выгибая спины. Саша подскочил от неожиданности и замер, продолжая держать руки перед собой.
Существо повернулось в его сторону. И со спокойной злобой в светящихся глазах сделало несколько маленьких шагов к нему и сняло капюшон.
Мне было плохо видно — слишком далеко они стояли. Но в ту же секунду я услышал крик своего друга. Кричал он будто бы даже не от ужаса, а от сильнейшей боли, какую ему доводилось испытывать в своей жизни. Он упал на спину, дергаясь каждой мышцей своего тела. Выпустив плед из рук, он закрыл ими глаза, чтобы не видеть того, что склонилось прямо над ним.
Но оно ничего не сделало. Это существо просто склонилось над ним и смотрело.
Крики начали стихать, и его руки, обессилив, упали на землю. Все лицо Саши было в крови. Он вырвал себе глаза.
Но тут существо повернулось ко мне. Я, едва сдержав крик, отпрыгнул в сторону, прижавшись спиной к деревянной стене. И закрыл мокрые от слез глаза, не желая видеть то, что увидел Саша. В тот момент что-то твердило мне, что я должен помочь ему, что, возможно, он еще жив. Но я не открывал глаз. Я не мог.
Не знаю, сколько я так сидел, но, кажется, довольно долго. Скорее всего, оно уже ушло, его и не слышно даже. Ни его, ни кошек, ни сверчков, ни ветра - вообще ничего. И это больше всего пугало меня — то, что все происходило в абсолютной тишине.
Наконец я решился открыть глаза.
Я не должен был этого делать.
Перед собой я увидел два огромных глаза с узкими, как у кота, зрачками. У существа не было ни век, ни ресниц, отчего его взгляд казался безумным. Он, тот монстр, находился прямо перед моим лицом. Буквально в паре сантиметров от моего носа. А не почувствовал его присутствие я только потому, что оно не дышало. Совсем.
Сзади него горели огоньки, которые, похоже, являлись кошачьими глазами.
Больше я ничего не увидел. Я успел снова закрыть глаза руками прежде, чем полностью рассмотреть его лицо. Но в ту же секунду я почувствовал сильное давление внутри собственного мозга.
Этот взгляд. Взгляд полный безумия и какой-то странной... пустоты, будто его обладателю просто все равно. Это взгляд того, кто прекрасно знает, что может контролировать все происходящее. Потому, что знает о тебе все. Все твои страхи, все твои мысли.
Я так и не смог забыть его. До сих пор мне кажется, что он следит за мной, причем моими же глазами. Я не могу отделаться от ощущения, что в моем мозгу с того дня появилось что-то лишнее, что-то чужое.
Как будто он внутри меня.
Я просидел с закрытыми глазами до самого утра. То, что наступило утро, я понял потому, что даже сквозь ладони увидел солнечный свет и почувствовал на себе его лучи. И только тогда я осмелился во второй раз посмотреть.
Его и правда уже нигде не было. Но не было не только его. Саша тоже пропал. Не осталось даже никаких следов.
Не зная, что делать, я поплелся домой, еле переставляя онемевшие ноги. Шел я тем же путем и залез в приоткрытое окно. Часы показывали 6 утра, а значит, все еще спят.
Забравшись под одеяло, я неожиданно услышал шорох и повернулся в его сторону, закричав от ужаса.
Снова я увидел этот немигающий взгляд.
Дома послышались голоса — это проснулись родители. Отойдя от шока, я понял, что смотрела на меня всего лишь наша кошка — Дымка.
Я вздохнул с облегчением и попытался взять ее на руки, но она зашипела на меня и бросилась в сторону, исцарапав мне все руки.
На мой крик в комнату вошла мама, и пришлось соврать ей, что кричал я от того, что меня поцарапала кошка.
С тех пор прошло всего несколько месяцев. Сашу так и не нашли, а я говорил всем, что не видел его. Конечно, можно было рассказать всем, что монстр забрал его. Тогда, возможно, собралась бы толпа на охоту за тем существом. Но что бы из этого вышло? Все бы они начали становиться такими же, как я.
Еще в первый день я услышал в своей голове его голос, а через несколько недель уже не мог не слушать его, не следовать его указаниям.
Он говорит, что мой друг смог спастись, но меня он не отпустит даже после моей смерти.
Как жаль, что мне не хватило смелости сделать то же, что и Саша.
2 место
Мама
Зима. Поздний вечер. Идет мелкий снег, искрясь в свете фонарей. Темно и холодно. Я иду по улице, совершенно не обращая внимания на силуэты людей, проходящих мимо. Сворачиваю в темный двор и иду в сторону своего дома. Иду очень медленно, глядя на окна нашей квартиры. Свет в них выключен, хотя я прекрасно знаю, что моя мама сейчас дома.
Я подхожу к подъезду, но, уже оказавшись возле двери, разворачиваюсь и иду дальше. Уроки в школе давно закончились, но я прекрасно знаю, что никто не станет меня искать или волноваться, что меня до сих пор нет дома.
Я снова делаю круг, обходя серые дома и замечаю, что прохожих становится все меньше. Время тянется невыносимо долго, но я уже привыкла делать одно и тоже каждый день.
Каждый раз с того самого дня, как погиб мой младший брат.
Это случилось почти полгода назад. Ему тогда было всего семь. В тот день он просто катался на своем новом велосипеде, который подарила ему мама. Он уже давно просил купить его, и теперь не мог оставить подарок ни на минуту.
Его сбила машина, за рулем которой оказался пьяный водитель. Никаких шансов выжить не было у ребенка, попавшего под колеса неуправляемого автомобиля. Он умер мгновенно.
Я даже не могу представить себе, как это. У меня просто в голове не укладывается, как может быть такое, что вот человек, ты говоришь с ним, видишь его улыбку, а потом...
...Потом все. Нет его. Совсем.
И вот я снова оказалась возле своего дома. Снова медленно иду по двору. Но вдруг, подняв голову, замечаю свет в одном из наших окон. На кухне.
Я знала, что каждый вечер мама, приходя с работы, уходила к себе в спальню, а выходила очень редко. Мы с ней почти не разговариваем, и это скорее из-за того, что я просто боюсь начать разговор.
Я поднялась на четвертый этаж и, открыв дверь ключом, вошла в квартиру.
Внутри было тихо и темно, словно я вошла не в свой родной дом, а в чужой и, видимо, давно заброшенный. Было страшно даже нарушать этот покой.
Не включая свет, я сняла мокрую от снега куртку и сразу же пошла на кухню.
Свет все еще горел, но никого здесь уже не было, и я, вздохнув, выключила его и ушла в свою комнату, которая находилась рядом со спальней мамы, за стеной. Я зашла и сразу же без сил упала на кровать. Вот и закончился еще один бессмысленный день.
Кажется, я начала засыпать, хоть и не заметила этого. Прошло, может быть, минут пять или семь, как вдруг за стеной раздался громкий удар, от которого я сразу подскочила.
Несколько секунд я не могла понять, правда ли я слышала это, или мне всего лишь приснилось. Но все же я встала и быстрым шагом вышла из комнаты, оказавшись возле двери в соседнюю комнату.
Неуверенно постучавшись дрожащей рукой, я спросила, все ли в порядке? Но ответа не было, и я, заволновавшись, дернула за ручку двери.
Дверь открылась. Я снова позвала маму, но она не ответила. Несмотря на это, я чувствовала, что нахожусь в комнате не одна. А через секунду откуда-то из глубины послышался шорох.
На мгновение я замерла, но все же шагнула в темноту и, потянувшись к выключателю, нажала на него.
То, что я увидела, едва не заставило меня закричать, но я уже настолько привыкла к тишине, что смогла сдержать себя, закрыв рот ладонью. Как только зажегся свет, первые секунды я ничего не видела, но потом передо мной открылась ужасная картина.
В середине комнаты стоял стул, вокруг которого, возле кровати, на столе и на всех полках стояли белые свечи. Они не горели, но, кажется, их уже зажигали. Стены все исписаны непонятными символами, а на полу, в середине, огромный красный круг, и я даже знать не хочу, чем это нарисовали. И главное было даже не это. На том стуле, что стоял по центру круга, сидел ребенок лет восьми. Он был привязан, а во рту кляп. Одну его руку перевязали бинтом, и бинт был пропитан кровью. Он пытался вырваться, но было видно, что сил у него уже почти не осталось.
Я так и застыла с ладонью у рта, но, придя в себя, я хотела подойти к нему, как вдруг услышала шаги у себя за спиной и сразу же обернулась на звук.
В дверях стояла моя мама. Она посмотрела сначала на меня, а потом на мальчика, и в ее глазах читалось абсолютное равнодушие. Я заметила, что одну руку она держала за спиной.
— Мама... что происходит? — голос пропадал, и я сильно заикалась, но она все же услышала меня и резко словно бы очнулась, в глазах появился огонь, а лицо расплылось в улыбке, которая все же больше пугала меня.
— А ты... ты уже знаешь! Я хотела устроить тебе сюрприз! — заговорила она, все еще продолжая широко улыбаться. — Твой брат! Он скоро вернется к нам! Вернется, понимаешь? Осталось совсем немного! Немного, только... — она замолчала и задумчиво отвела взгляд.
— Что ты такое говоришь?! — закричала я. — Что ты наделала?..
— Тише! — оборвала она меня и, закрыв дверь, зашла в комнату. — Все почти закончилось, слышишь? Уже почти. Ты ведь тоже хочешь, чтобы он вернулся, правда? Скоро так и будет! — я услышала, как на последних словах у нее задрожал голос.
— Но это невозможно! Ты же сама знаешь, что он...
— Нет! — закричала она, и улыбка сразу исчезла с ее лица. — Нет! Нет! Это возможно! И ты сама это увидишь. Своими глазами! Осталось совсем немного, — она прошла дальше по комнате. — Совсем немного.
Я не отрывала от нее взгляд, и она тоже ни разу не повернулась ко мне спиной, продолжая прятать руки. Я уже хотела спросить, что у нее за спиной, но не успела.
— Совсем немного, — повторила она и, вытащив из-за спины большой кухонный нож, замахнувшись, ударила им ребенка в шею. К тому времени он уже был без сознания, поэтому только вздрогнул, глаза его на мгновение приоткрылись, а потом голова безвольно откинулась набок. Кровь хлынула из раны, и на полу быстро образовалось большое алое пятно.
Я закричала. Я отказывалась верить в происходящее. Я не верила, что моя мам сошла с ума, но понимала, что еще немного, и я сойду с ума вместе с ней.
Она вытащила нож и равнодушно откинула его в сторону.
— Я напугала тебя, — сказала она, и ее голос прозвучал очень резко. Я посмотрела на нее и снова заметила все ту же улыбку. Очень спокойную улыбку. Она вытирала кровь, забрызгавшую ее руку, о край халата и улыбалась. — Не бойся, самое страшное уже позади.
Из глаз у меня полились слезы, и она, заметив это, подошла ближе.
— Ты просто не понимаешь! Я ведь не сделала ничего плохого, — она попыталась дотронуться до моего плеча, но я увернулась от ее руки.
— Его можно вернуть только так, понимаешь? — продолжала она. — Его душу нужно было заменить! Это обмен — одна душа на другую. И теперь он вернется! Он будет жить!
Я не понимала ничего из того, что она говорит. Просто не в состоянии была что-либо понимать. А она снова широко улыбнулась и отошла в сторону кровати.
— Ты должна мне помочь, — тихо сказала она, и я заметила в ее руках спички. — Нужно зажечь свечи. А я пока зашью его рану — тело нам еще пригодится, — она протянула мне коробок спичек, но я отпрыгнула в сторону, ударившись спиной о дверь.
Она посмотрела на меня с удивлением, и вдруг ее начало трясти. Так сильно, что спички выпали из ее рук и рассыпались по полу. Заметив это, она упала на колени и попыталась их собрать, но они снова выпадали из ее рук.
Я хотела сбежать, но, дернув ручку двери, поняла, что она закрыта. От безысходности слезы снова полились у меня из глаз. Я сползла вниз и села возле двери, обхватив колени руками.
В комнате чувствовался сильный запах серы. Наверно, это мама все же смогла зажечь свечи. Через какое-то время я снова подняла голову и увидела, как она зашивала рану на шее мальчика, не умолкая что-то бормоча себе под нос. Кровь тонкой струйкой стекала у нее по рукам.
Закончив, она вытерла руки о край халата и широко улыбнулась, повернувшись в мою сторону, как будто хотела спросить: «Правда хорошо получилось?»
Я не хотела видеть этого и вновь закрыла глаза, но, услышав тихий щелчок, снова открыла.
Она выключила свет, и мы оказались в полумраке. Тени свечей дрожали, и от этого мне постоянно казалось, что ребенок еще живой, что он шевелится, но это, конечно, было не так. Я увидела, как мама встала на край нарисованного на полу круга. Теперь она держала в руках большую книгу и, не отрывая взгляд от страниц, что-то тихо шептала. Я не могла разобрать слов, даже когда ее голос зазвучал громче, все время усиливаясь и переходя на крик, от которого мое сердце сжималось и дрожало.
Внезапно стало очень холодно, настолько, что в один момент я заметила, как мое дыхание превращается в пар, но ЕЕ это не останавливало. Она будто не замечала того, что происходило вокруг.
И вдруг одна за другой потухли все свечи кроме одной, той, что стояла на полке, освещая книгу, но вскоре и она потухла, сразу, как только мама произнесла последнее слово. И мы остались в полной темноте. Я чувствовала, как с каждой секундой во мне растет страх, чувствовала, что больше не могу контролировать его. Я слышала шорох где-то в глубине комнаты, но, возможно, это было всего лишь мое воображение.
Не знаю, сколько это продлилось, может, несколько секунд или минут. Время как будто перестало существовать для меня.
А потом включился свет. Я закрыла руками глаза и отползла в самый угол, еще плотнее прижимаясь к закрытой двери.
Что-то упало на пол, и я, опустив руки, резко повернулась на звук. Мама стояла на коленях, широко раскрыв глаза, и смотрела на то, что происходило в центре круга.
Я присмотрелась и увидела, что запрокинутая набок голова мальчика теперь немного приподнялась и повернулась в сторону, туда, где была моя мама. Я не могла поверить в это - он смотрел на нее! С ужасом я следила за тем, как его забинтованная рука пошевелила пальцами и коснулась шеи, того места, где был грубый шов.
Послышался хрип. Это он, ребенок, пытался говорить. Мама склонилась над ним, она не говорила ни слова.
Наконец мальчик выплюнул изо рта полузапекшуюся кровь и тихо, почти шепотом, произнес всего одно слово, но все же я сразу узнала его голос.
— Мама, — сказал он. Именно он, мой брат. Его голос я бы узнала из тысячи других.
Мама все еще молчала. Губы ее тряслись. Кажется, ей говорить было даже труднее, чем ему. Она протянула к нему руки и крепко обняла. Я видела, как слезы ручьями побежали у нее из глаз.
Но во всем этом было что-то не то, ведь не могут же люди оживать! Так что все это, все что сейчас происходит, это либо очередной сон, либо...
Лежащий на полу окровавленный нож подлетел в воздух, и мальчик ловко поймал его.
Я даже не помню, успела ли я что-то закричать в ту секунду, перед тем как он замахнулся и воткнул лезвие в ее спину. Но я до сих пор помню ее широко открытые, полные непонимания глаза.
Ее руки, лежавшие на плечах ребенка, начали медленно опускаться, с каждой секундой теряя последние силы.
Мальчик оттолкнул ее, поднимаясь со стула, и, вытащив нож, одним движением перерезал ей горло.
Она захрипела и упала на колени, из последних сил стараясь зажимать рану, но руки уже не слушались ее. И вскоре она упала на пол, лицом вниз, и больше уже не двигалась, а чудовище в обличии маленького ребенка повернулось в мою сторону.
И я действительно узнала в нем своего брата. Но нет, несмотря на то, что теперь он выглядел также, как он, я знала, что это нечто другое, что ЭТО даже не человек. Его лицо ничего не выражало, оно было словно каменным, а глаза совершенно пустые. И этими глазами он смотрел даже не на меня, а куда-то дальше, будто бы мог видеть насквозь.
Он выпустил нож из руки, и лезвие зазвенело, ударившись об пол. И в эту же секунду все лампочки в люстре одновременно взорвались, и я услышала звон осколков, разлетевшихся по всей комнате. Но темнота продержалась недолго, ведь через мгновение вновь зажглись свечи.
Нет, даже не зажглись, а вспыхнули, словно факелы, и огня с каждой секундой становилось все больше, пока, наконец, пламя не достигло потолка. Загорелись шторы и полки, на полу, где стояли свечи, образовалась лужа горячего воска. А мальчик все стоял посреди этого хаоса, и даже ни разу не моргнул, ни одна мышца на его лице не вздрогнула.
Я попыталась открыть дверь, чувствуя, что становится все труднее дышать, но уже протянув руку, вспомнила, что дверь заперта. Ключ скорее всего был у мамы, в кармане халата. Едва сдерживая слезы и приступ паники, я подбежала к телу и прикоснулась к халату, насквозь пропитанному кровью.
Мне казалось, что я искала ключ целую вечность, постоянно оглядываясь на ребенка, который стоял все там же и даже не поворачивался в мою сторону.
Наконец, найдя ключи, я трясущимися руками вставила их в замок и открыла дверь.
Я была уверена, что теперь смогу вдохнуть чистого воздуха, но оказалось, что и здесь все уже было в дыму. Горела вся квартира. И я, чувствуя, что теряю сознание, из последних сил побежала к выходу. В голове крутилась только одна мысль: «Лишь бы я снова забыла закрыть входную дверь». Я нажимаю на ручку, и...
И вот я уже в подъезде. Глотаю ртом воздух, и слышу испуганные голоса выбегающих на улицу соседей. Слышу едва различимый, далекий вой сирен пожарных машин.
Я до сих пор ярко помню каждую деталь. Помню, как, выбежав на улицу, не обращая внимания на холод, пыталась стереть кровь со своих рук. Конечно, я пыталась рассказать о том, что произошло, но дело в том, что никакого ребенка в нашей квартире так никто и не нашел, только труп женщины.
Как мне сказали, в то время, когда начался пожар, она крепко спала у себя в комнате и задохнулась от дыма.
1 место
Потеряться в лесу
Жили мы в деревне, которая находилась возле леса. Поэтому в нашей школе была традиция — учеба начиналась 3-го сентября, а 1-го и 2-го мы с классом устраивали пикники или ходили в походы. И всем без исключения это нравилось.
Когда мы были в восьмом классе, наш учитель решил сводить нас в поход с ночевкой. И мы с моим другом подумали, что это будет отличный шанс разыграть наших одноклассников.
Собрав все необходимое, мы встретились у школы, а уже оттуда все вместе отправились в путь. Хоть лес и находился близко, шли мы несколько часов по узкой тропинке, пока не оказались в чаще.
Затем остановились и стали ставить палатки еще задолго до темноты. Все занимались какими-то делами: играли, готовили еду на костре. И мы с другом тоже старались что-то делать, но мы все не могли дождаться ночи. Не буду описывать весь день, а перейду сразу к тому моменту, когда все начали ложиться спать.
Мы дождались, пока все выключат фонарики, и бесшумно вылезли из своих палаток. Стараясь не наступать на громко хрустящие ветки, мы ушли подальше в лес. План был простым и глупым, оттого и хотелось поскорее воплотить его в жизнь. Мы хотели прицепить к себе всякие ветки и листья и таким образом, превратившись в чудовищ, вытащить одноклассников из своих спальных мешков. Это заняло больше времени, чем мы ожидали. Но когда все уже было готово, и мы, с трудом передвигаясь, дошли до одной из палаток и стали стучаться в нее, никто не закричал от страха и не вышел наружу. И из второй тоже. И из третьей.
— Да там нет, походу, никого, — проворчал мой друг. — Зря только эту фигню на себя нацепили. Они, скорее всего, сами нас разыграть решили.
Проходя мимо палаток, мы стучали в каждую из них, а затем открывали. Но все они были пустыми, а некоторые спальные мешки в них оказались разорваны. Это было похоже на следы борьбы. Наконец мы поняли, что весь наш лагерь пустовал. Вот тогда и началась настоящая паника. Мы растерянно оглядывались по сторонам, не зная, что делать. На шутку это было не похоже — учитель тоже пропал, а он, обычно, в таких играх не участвовал.
— И че теперь делать? — спросил я друга.
Тот не ответил. Он, не моргая, уставился в чащу леса. Сделав мне жест молчать, он указал пальцем вперед. Еще секунду я ничего не видел, но вдруг из-за кустов, всего в каких-то десяти метрах от нас, выскочила высокая фигура и убежала в лес, скрываясь за деревьями. На мгновение мы замерли, раскрыв рты, но потом до нас дошло, что это не монстр какой-нибудь, а обычный человек. Поэтому мы, крича, побежали за ним. Мы были уверены, что это один из наших одноклассников, но его нам так и не удалось догнать.
Я и мой друг неслись по лесу, а силуэт впереди то исчезал за деревьями, то появлялся снова. Иногда мы переставали видеть его из-за веток деревьев, которые все время хлестали по лицу. Лес становился гуще, и я начал запинаться за корни, которые, казалось, расползлись по всей земле, не оставив ни клочка свободного места. Друг иногда налетал на меня, не замечая в темноте. И в один момент мы поняли, что тот, кого мы так старательно преследовали, пропал совсем, а вместе с ним и мы потерялись в лесу.
Кругом была сплошная тьма, ветви деревьев полностью загораживали небо. А в темноте все казалось одинаковым. Решив, что дальше бежать или пытаться найти обратный путь бесполезно, мы остались ждать рассвет. Повезло еще, что ночи были пока по-летнему теплые. Не оставь мы фонарики возле палатки, можно было бы попытаться найти дорогу, но сейчас мы можем только уйти еще дальше в лес. И тогда не известно, найдут ли нас вообще.
Мы сели под дерево. В начале спать не хотелось, поэтому мы просто обсуждали то, что произошло, пытаясь найти в этом какой-то смысл, но через некоторое время глаза у меня начали слипаться, и я даже не заметил, как задремал.
Проснулся я от тихого шороха, но звук этот шел с той стороны, где сидел мой друг, поэтому я и не придал этому никакого значения. Посмотрев в его сторону, я понял, что глаза мои уже привыкли к темноте, потому что смог увидеть его руку, поправляющую одежду.
Но вдруг эта рука вцепилась в его воротник и утянула за собой с такой силой и скоростью, что он даже не успел проснуться.
Спросонья я даже не успел осознать, что именно произошло, посчитав это частью сна. Я тупо смотрел на то место, где он сидел минуту назад, а потом, вновь услышав шорох, вскочил на ноги. В темноте я различил чей-то силуэт, на этот раз он был совсем маленьким, ростом с ребенка лет шести. Но его движения совсем не соответствовали человеческим. Существо наклонилось вперед так, будто собиралось упасть, но, резко оттолкнувшись ногами, перелетело несколько метров и оказалось почти рядом со мной, протягивая ко мне свои руки. На этот раз я закричал и, отпрыгнув за дерево, побежал вперед, не разбирая дороги.
Хоть глаза и привыкли к темноте, я совершенно не мог ориентироваться, все время налетая на стволы деревьев, а перед глазами бегали темные пятна, которых я принимал за монстров, готовых напрыгнуть на меня. И в какой-то момент я зацепился ногой за корень и упал на землю. Я уже был готов получить удар, с которым чудовище схватит меня и утащит в темноту леса так же, как и моего друга. Но ничего не произошло.
Не веря в свою удачу, я напряженно вслушивался в тишину, которую нарушал только легкий ветерок, игравший опавшей листвой, и мое сердце, вырывавшееся из груди и мешающее мне вдохнуть побольше воздуха. Я был здесь совершенно один.
Я медленно встал и побрел вперед, оглядываясь и прислушиваясь. Не знаю, сколько я шел, в голове был туман. Когда силы уже начали заканчиваться, далеко впереди я увидел огонек и, не веря своим глазам, побежал туда, хоть двигаться и было тяжело. Надеясь найти спасение, я даже не обращал внимания на царапины от веток и поврежденное колено, которое ныло при каждом шаге.
Но что-то меня остановило. То ли шестое чувство, то ли голос разума. Этот огонек не был похож на свет в окне дома, да и других огней не было. А это значит, что вышел я не к соседней деревне.
Я подкрался ближе, стараясь не шуметь, и спрятался в кустах. То, что я увидел там, было действительно ужасно. И я мог только радоваться, что вовремя остановился.
Свет исходил от костра, вокруг которого, на небольшой полянке, собрались дети. Некоторые были старше, некоторые младше. Самые обычные на первый взгляд дети. Лишь приглядевшись, я увидел, что их глаза были абсолютно черные, и ни одна мышца на лице не двигалась, когда они говорили. Их одежда была сплошными лохмотьями, которым, похоже, было уже много лет. И вот еще, что странно: хоть они и разговаривали достаточно громко, я не понимал ни слова. Да это вообще не было похоже на речь, больше на мычание глухонемых. Стояли они вокруг костра и что-то обсуждали. Со стороны это выглядело, как гудящий улей. Но вдруг один из детей, видимо, их главный, сделал остальным жест молчать, и настала тишина. Несколько человек отошли в сторону, за деревья, а вернулись уже, волоча что-то за собой. Сначала я не понял, что это было. Мне бы и в жизни такое в голову не пришло. Увидев это, я закрыл рот рукой, чтобы не закричать. С легкостью, словно это были игрушки, существа тащили за собой тела моих одноклассников и учителя. Остальные же, те, кто остался около костра, достали ножи.
Глядя на это, мне хотелось убежать, но я боялся даже пошевелиться. Ведь меня могли услышать те, кто прямо сейчас аккуратными движениями сдирал кожу с моих друзей. Действовали они так, будто это было для них привычной работой. С каждого тела снимался один... Целый кусок кожи, а затем откладывался в сторону, в одну большую кучу, и существа принимались за следующее тело.
Я старался не всматриваться, но никогда не смогу забыть изуродованные лица одноклассников. Теперь не было никакой возможности узнать кого-либо их них, разве что по цвету глаз.
Я с трудом подавил приступ тошноты, но после того, как увидел, что они делают дальше, сдерживаться уже не мог.
Все эти твари, радостно мыча, стали натягивать эту кожу на себя, помогая друг другу и подшивая ее в тех местах, где это было нужно. Иногда они срезали лишние куски, если кожа оказывалась немного великовата.
Теперь я стал понимать, почему их лица с самого начала не двигались — на них уже была кожа каких-то детей, которых они точно так же, как и моих друзей, затащили в самую чащу леса и убили, радостно смеясь при этом. Но эта кожа начала портится, и понадобилась новая, свежая, живая. Такая, которая сможет защитить от острых камней и веток. Такая, которая еще некоторое время будет удерживать тепло. Такая, от которой еще исходит сладкий запах крови.
Неповрежденным осталось лишь одно тело — тело учителя. Наверно, его кожа оказалась для них слишком велика. Поэтому его за ненадобностью просто столкнули в костер. Остальные же тела существа начали жадно обгладывать до самых костей.
Живот повторно скрутило. Дышать стало тяжело, и от этого кружилась голова. В чувства меня привел один лишь звук — хрустнула ветка рядом с кустами, за которыми я стоял.
Все твари резко повернулись на звук, прервав свою трапезу. Один из них подскочил и быстро пошел в мою сторону, а я, вместо того чтобы быстрее спрятаться от них и молиться, чтоб меня не нашли, от страха покинул свое укрытие и побежал обратно.
Сзади себя я слышал их рычание — они гнались за мной с огромной скоростью. Я боялся, что не смогу продержаться долго, ведь они, судя по всему, видели в темноте лучше, чем я, и легко обходили деревья, перепрыгивали через корни. Я уже слышал в шаге от себя хриплое дыхание и чувствовал сладковатый запах. Но прежде, чем один из них, тот, что бежал впереди, набросился на меня, я услышал вдалеке чей-то голос.
Существа остановились и, как по команде, бросились в другую сторону, забыв про меня. А я бежал еще долго, пока окончательно не выбился из сил и не упал на пыльную землю.
Мне казалось, что я умер. В голове не осталось ни одной мысли, и тело, которое совсем недавно разрывалось от боли, я уже не чувствовал. Подняла на ноги меня лишь мысль о том, что они могут вернуться за мной. И я пошел.
Шел долго, пока деревья не стали реже. Тогда я увидел впереди полянку. Присмотревшись, я заметил на ней наши палатки. Я уже собирался подойти ближе, как вдруг услышал голос:
— Да там нет, походу, никого. Зря только эту фигню на себя нацепили. Они, скорее всего, сами нас разыграть решили.
Я так и застыл на месте. Это оказался голос моего друга. Уже думая о том, что после всего увиденного у меня поехала крыша, я сделал еще несколько шагов вперед.
И тогда я увидел две фигуры, которые ходили между палаток, в панике заглядывая в каждую из них.
— И че теперь делать? — спросил второй, и я сразу же узнал свой собственный голос.
Но не успел даже подумать об этом, как вдруг заметил, что друг смотрит прямо в мою сторону, а потом указал на меня пальцем, чтобы тот, другой я, тоже заметил. Я даже не мог представить, что они сделают со мной, если поймают, и просто побежал, сам не зная, куда. У меня уже не хватало сил думать о том, кто эти существа, претворяющиеся нами.
Ноги не слушались, и бежать долго я не мог. Я слышал, как они приближаются, громко выкрикивая что-то. Но я, обессилив, все же свалился в какие-то заросли. Мне было уже все равно, что они сделают со мной.
Не знаю, сколько так лежал, я словно потерялся во времени. Возможно, я потерял сознание. Но когда очнулся, то понял, что они не нашли меня. Не было слышно ничего. Я остался один.
Лежа неизвестно где, с исцарапанными руками и лицом, с листьями, застрявшими в волосах, с распухшим коленом я начал пытаться привести мысли в порядок. Первое, что мне пришло в голову — это то, что те монстры, которые убили моих друзей, не могут говорить. А значит, гнались за мной не они.
Я еще старался придумать какое-нибудь логическое объяснение тому, что видел самого себя и своего друга, с которого на моих глазах содрали кожу и сожрали, живым. Но мой уставший мозг просто отказывался работать.
Я поднялся на ноги и пошел, как мне казалось, в обратную сторону, к палаткам. Но и пары шагов сделать не успел, как услышал голоса. Наши голоса.
Я подкрался и спрятался за деревом. Отсюда хорошо было видно моего друга, который что-то тихо говорил мне. И только тут до меня дошло — они повторяют то, что делали мы! Неужели, они настоящие, и сейчас перед собой я вижу себя самого, а не монстра?
Это не укладывалось в моей голове. Но все же одно я понял — если есть мы, то есть и другие. И я могу попытаться их спасти, но только так, чтобы меня не заметили.
Я стал ждать, затаившись во тьме, словно хищник. И ждал очень долго, пока они не уснут. Наконец-то можно было немного отдохнуть. Но лишь совсем немного, ведь время терять было нельзя. Подкравшись к моему спящему другу, я протянул к нему дрожащие руки и, схватив за воротник одежды, потянул его за собой. Он был тяжелый, но, по крайней мере, не сопротивлялся. Там, куда я его оттащил, была небольшая яма, и мой друг кувырком скатился в нее. Он сразу проснулся, стал отбиваться и пытался кричать, но я с большим трудом смог зажать ему рот рукой. Наконец он понял, что перед ним не чудовище, а всего лишь я. Но в этот момент с той стороны, где он сидел минуту назад, послышался крик ужаса, и мой одноклассник непонимающе обернулся, узнав мой голос.
— Это не я! Нужно уходить, скорее! Их всех поймали! — громким шепотом сказал я, встряхнув его за плечо.
Видимо он не до конца проснулся, поэтому действительно сделал все так, как я говорил. Только вот сил, чтобы бежать, у меня не было, поэтому добрались до нужного места мы уже тогда, когда другой я прятался в кустах. Тогда, когда в живых уже никого не осталось, а вся полянка окрасилась в бордовый цвет.
Когда я понял это, то резко остановился, а мой друг, не ожидавший этого, налетел на меня, и я, шагнув вперед, чтобы удержать равновесие, наступил на ветку. Ветка громко хрустнула, и все твари повернулись на звук, прервав трапезу. Уже зная, что они побегут в нашу сторону, я толкнул его за дерево. И монстры, увлеченные погоней за жертвой, пронеслись мимо.
Но мой друг не знал о том, кто это был. Он думал, что они — наши пропавшие одноклассники. Он выскочил из-за дерева и стал кричать им вслед.
Я пытался оттащить его в сторону, но он сопротивлялся. Он не слышал, что я говорил ему. И я, увидев, что монстры неизбежно приближаются, со слезами на глазах побежал один.
Я правда пытался спасти его. Но я не смог.
Сзади слышались его крики. Сначала от ужаса, а потом от дикой боли. Слышался звук ломающихся костей, и я готов поклясться, что слышал, как рвалась его кожа, когда они сдирали ее живьем. Я пробежал мимо трупов своих друзей, которые, по неизвестным причинам, уже начали разлагаться.
Страх смерти был сильнее усталости. Я знал: если я упаду, то все закончится, ведь те существа, быстро покончив с моим одноклассником, увидели, что вторая добыча пытается сбежать. Они были быстрее, чем я, и я понял, что это конец.
Но вдруг произошло то, чего я не мог ожидать.
Внезапно деревья расступились, и лес закончился. Я выбежал на освещенную дневным солнцем тропинку. От яркого света на несколько секунд я перестал видеть и, запнувшись об камень, полетел лицом на землю, разбив себе нос.
Сзади раздалось мычание и визги. С трудом приподняв голову, я посмотрел на тех существ.
Они не успели остановиться и выбежали за мной. И теперь, оказавшись на солнце, они орали от боли.
Я видел, что с ними происходило что-то странное. Они начали расти, стремительно увеличиваясь в размере. И от этого вся кожа, которую они натянули на себя, начала рваться и спадать с них. И я увидел, что было внутри.
Серые, похожие на крыс существа с огромными черными глазами и плоскими мордами. На них не было шерсти, да и кожа тоже отсутствовала. В один момент они перестали расти, и я понял, что они стали стареть. Всего минуту назад они и правда были детьми. Но теперь в мою сторону, дымясь, ползли старые, сморщенные тела. Солнце выжигало их глаза, они закипали, и черная жидкость, пузырясь, растекалась по земле.
Я отполз на безопасное расстояние, но они бы и так не достали до меня. Они уже были мертвы.
Встать я смог не сразу. Еще долгое время смотрел на то, как ветер разносит по земле прах. Затем я все же встал и, хромая, пошел вперед по тропинке, думая о том, что спасся лишь чудом.
Я начал узнавать эти места. И в конце концов до меня стало доходить, что иду я именно по той дороге, по которой мы и пришли сюда.
Не знаю, как такое возможно. По моим расчетам, я бежал точно в обратную сторону. Похоже, в этом лесу каким-то образом меняется время и пространство. Конец встречается с началом, а прошлое с настоящим. И именно так я и встретил самого себя? Может, те монстры всего лишь люди, попавшие во временную петлю и изменившиеся в ней до неузнаваемости?
А может, они и есть те, кто создал ее?