Французский оператор Бенуа Деломм (Benoît Delhomme) совершил свой режиссёрский дебют, поставив этот напряжённый параноидальный триллер “Материнский инстинкт”, ремейк триллера от 2018 года. Предполагалось, что Деломм и в этом фильме будет оператором, а режиссёром – Оливье Массе-Депасс, как и в оригинале, но он вышел из проекта, и Джессика Честейн пригласила Бенуа Деломма занять его место.
Для него это стало вызовом. По его признанию, он представлял, что его дебют будет выглядеть иначе: очень маленький бюджет, собственный сценарий, неизвестные актёры, собственные вселенная и воспоминания. А всё получилось иначе – без подготовки, по сценарию, который он не писал, с двумя выдающимися голливудскими актрисами Джессикой Честейн и Энн Хэтэуэй в главных ролях.
Очень интересный мастер, который за тридцать лет работы оператором создал множество прекрасных художественных образов, потому уделю его биографии место.
Предыдущий операторский опыт Деломма
В 1998 году Деломм был номинирован на премию "Сезар" за операторскую работу для фильма, снятого на плёнку 35 мм, по мотивам жизни итальянской художницы Артемизии Джентилески, принадлежащей к школе Караваджо, "Артемизия" (Artemisia) режиссёра Аньес Мерле (Agnès Merlet).
В его портфолио вообще множество заметных фильмов и также рекламных кампаний для таких брэндов, как Balmain, Dior, Cartier и Chanel.
Значительными его кинопроектами являются “Аромат зелёной папайи” (1993, The Scent of Green Papaya) Чан Ань Хунга (самое начало его работы оператором), "Приговор" (1999, The Winslow Boy) – исторический драматический фильм Дэвида Мэмета (David Mamet), "Мальчик в полосатой пижаме" (2008, The Boy in the Striped Pyjamas) – британо-американская историческая трагедия, автором сценария и режиссёром которого выступил Марк Херман (Mark Herman), "Вселенная Стивена Хокинга" (2014, The Theory of Everything) – биографическая драма Джеймса Марша (James Marsh) и "Ван Гог. На пороге вечности" (2018, At Eternity's Gate) о последних годах жизни художника Винсента ван Гога, который поставил Джулиан Шнабель (Julian Schnabel)*.
Оператор Деломм и его сотрудничество с Честейн и Хэтэуэй
Ранее Деломм уже работал дважды с Джессикой Честейн, он был оператором на проектах “Самый пьяный округ в мире” (2012, Lawless), где она исполнила роль бывшей танцовщицы Мэгги Бьюфорд, и “Саломея Уайльда” (2011, Wilde Salomé) Аль Пачино*, где она была еврейской принцессой Саломеей, дочерью царя Ирода. И как раз после участия в экранизации одноактной пьесы “Саломея” актёрская карьера Честейн пошла в гору, и, по сути, Бенуа Деломм был свидетелем её прорывной роли, находясь с той стороны камеры. А в “Материнском инстинкте” он уже занял место режиссёра и работал с ней, уже состоявшейся актрисой со множеством наград, не просто правильно выставляя ракурс и свет, но руководя процессом, как десяток лет назад это делал Аль Пачино.
* Деломм, к его огромному сожалению, не смог поработать со Шнабелем на его более раннем проекте “Скафандр и бабочка” (2007, Le scaphandre et le papillon). А впервые он столкнулся с эпатажным режиссёром-художником как раз на съёмках “Саломеи Уайльда”. Дело в том, что производственный процесс “Саломеи” проходил где-то в 2007 году, то есть задолго до того, как состоялась премьера фильма. Тогда Джулиан Шнабель пришёл на съёмки и провёл весь день, наблюдая за происходящим и глядя в мониторы. В конце смены он подошёл к Деломму и предложил ему поработать с ним на “Скафандре и бабочке”, но тот вынужден был отказаться. Потому, позже, узнав, что Шнабель готовится ставить историю о последних годах жизни ван Гога, он приложил усилия, чтобы добиться этого места, по его словам, он прошёл все экзамены, ради этого. Бенуа Деломм не спорил со Шнабелем на съёмках, даже когда тот просил делать что-то странное в техническом плане, например, закреплять его жёлтые очки на объективе камеры. “Когда ты работаешь с художником, ты должен быть готов, что рабочий процесс будет непривычным,” – говорил Бенуа Деломм в одном из интервью. А Джулиан Шнабель действительно не только режиссёр, он настоящий художник, у которого есть персональная выставка картин. Кстати, и сам Бенуа Деломм тоже умеет рисовать и тоже выставлял свои работы в галерее, потому прекрасно понимал Шнабеля.
С Энн Хэтэуэй его сотрудничество ограничивается всего одним проектом. Это была романтическая драма датской режиссёра Лоне Шерфиг “Один день” (2011, One Day), экранизация одноимённого романа Дэвида Николлса. Это пронзительная история любви между Декстером Мэйхью (роль которого исполнил Джим Стёрджесс) и Эммой Морли, которые после случайного знакомства встречались каждый год в один и тот же день на протяжении 20 лет.
А сами Честейн и Хэтэуэй ранее работали вместе в фильмах “Интерстеллар” (2014, Interstellar) Кристофера Нолана и “Время Армагеддона” (2022, Armageddon Time) Джеймса Грэя.
Сюжет триллера “Материнский инстинкт”
Семьи Селины (Энн Хэтэуэй) и Элис (Джессика Честейн) живут по соседству – их дома стоят на соседних участках. Они все очень дружны – и взрослые, и их дети, семилетние Максим и Тео.
Но идиллия нарушается, когда Макс, сын Селины, погибает.
Мысли и впечатления после просмотра
Вступительные титры триллера “Материнский инстинкт” сообщают, что фильм основан на романе Барбары Абель “По ту сторону ненависти” (Barbara Abel – 2012, Derrière la haine) и, что самое важное, на франкоязычном триллере “Материнский инстинкт” (Duelles) 2018 года от Оливье Массе-Депасса. То есть сразу открыто заявили, что опираются на этот материал. Причём действительно Бенуа Деломм следовал за Массе-Депассом как за гидом, потому что триллеры получились похожими. То есть радикальной перемены нет, концовку сценарист
Сара Конрадт-Крёлер не переосмысливала. Отличия тут незначительные, потому что ничего принципиально не меняют. Вместо кота Папайя тут скворечники, дом не общий на две семьи, а два отдельных; в оригинале профессии Селины и Элис не были указаны, а здесь дан взгляд на их прошлые жизни.
Элис – талантливый репортёр, которая очень скучает по своей работе и очень хочет вернуться снова в офис, но семья оказывается важнее, хотя она и тяготится своими обязанностями (и тяжелее ей от того, что она скрывает свои мысли от мужа).
Селина – бывшая медсестра, которая, похоже, с радостью оставила карьеру, так как её сын Макс очень тяжело ей достался, более того, она больше не может иметь детей, потому быть матерью для неё – это единственно верное решение, она не рассматривает других вариантов своего будущего. Если их краткий экскурс в прошлое радикально не меняет дальнейшего развития событий, то делает его напряжённее с такими вводными данными.
Героини Джессики Честейн и Энн Хэтэуэй противостоят друг другу на равных, они отыгрывают двух разочарованных женщин, потому что то, во что они верили – счастливая семейная жизнь с детьми, рухнуло в один момент. Но они совсем не готовились к этому, у них не было неверных шагов в материнстве, потому им больнее вдвойне.
История в триллере погружает в исследование граней жизни и смерти, дружбы и вражды. Сегодня Селина отмечает день рождения, завтра происходит трагическое событие. Сегодня Селина и Элис доверяют друг другу своих детей, назавтра они уже подозревают друг друга в страшном грехе – уж не намеренно ли всё делается. Опыт оператора Бенуа Деломма окупается здесь на 100 процентов – он знает, как выстроить пространство и установить камеру, чтобы спровоцировать страх, подозрение, тревогу, даже тогда, когда ещё ничего не происходит, но зрителя необходимо к этому подготовить.
Актёры у Деломма отлично знают своё дело – они буквально показывают мастер-класс того, как разыгрывать любовь-ненависть и вчерашнее радушие менять на истошный вопль раненой волчицы. На поверхности всё великолепно, но стоит чуть копнуть, темнота прорывается наружу.
Брюнетка Селина от Энн Хэтэуэй чем-то напоминает Джеки Кеннеди, и её внешний вид ловко увязывается с темой светского разговора между мужьями Селины и Элис. Также это хороший способ показать временной отрезок, когда разворачивалась история. В разговоре прозвучала фраза, что “Джеки Кеннеди снова беременна…” (она и Джон Кеннеди в 1960 году ожидали появления второго ребёнка).
Блондинка Элис Джессики Честейн носит причёску, напоминающую Ким Новак, отсылающую к Альфреду Хичкоку, что тоже логично – самое начало фильма, хочешь или нет, порождает ассоциации с миром английского классика. И потом поведение Элис отсылает к “Головокружению” 1958 года, потому что она загадочная, и её загадочность двоякая – то ли она правда больна, как ей пытаются доказать, то ли находится в смятении из-за всего происходящего.
Брюнетка и блондинка, кто из них действительно хороший, а кто – плохой. Здесь об этом речи не будет, она и не планировалась. Пусть этот декоративный элемент тут введён, он служит не для того, чтобы подсказать верное решение, скорее, он намекает на то, что их некогда крепкая дружба напоминает шахматную партию, в которой шаг делает то одна, то другая королева. Обе эти Королевы травмированы. Элис страдает от собственной непреодолимой вины и тревоги из-за гибели родителей и старается своим примером борьбы с этим “недугом” помочь безутешной матери, лишившейся ребёнка, так трудно ей доставшегося. “У меня внутри что-то сломалось, а врачи не смогли это починить,” – объяснила Селина, почему у неё не будет ещё детей, когда Тео задал такой вопрос.
По сути, у них обеих, Селины и Элис, что-то сломалось внутри. У одной раньше, у второй позже. И трагедия с Максом запустила эту поломку с такой силой, что они стали изливать свои боли друг на друга. Выстроено это безумное преследование действительно головокружительно, ощущение паранойи нарастает сильнее, достигая пика, что логично, к финалу.
Этот полуторачасовой триллер, который начинается как история о двух грандиозных мамочках-домохозяйках из 60х, резко перетекающий в холодную ненависть между ними, сначала кажется странным и страшным одновременно (от того, на что способен человек в отчаянии, и от того, что семья Элис не переехала сразу, особенно исходя из того, что семья Селины отстранилась в первые же дни), но после первого просмотра открывается особенность этого фильма.
Его не так-то просто забыть. Все эти ссоры, взаимные обвинения и подозрения проигрываются в памяти заново. Здесь не сильно постарались над тем, чтобы раскрыть внутренний мир героинь, а про их мужей и вовсе забыли – они тут составляют фон, изредка подающий реплики в ответ на вопросы. Конфликт рождается в первые минуты фильма – просто зритель должен понять и поверить, что вот она – проблема – теперь будем её развивать. Именно развивать, а не решать. Это как в “Горькой луне”, когда люди получали удовольствие от страданий, причиняемых друг другу. В этом триллере происходит приблизительно то же самое.
***
UPD. Ссылка на статью об оригинале "Материнского инстинкта" (реж. Оливье Массе-Депасс)