На скамье под тополем сидели взрослые ребята. Человек пять, не больше. Такие славные симпатичные парни, почти мужики, не слишком заботившиеся о своей семейной жизни, можно сказать заядлые холостяки, хотя четверть века уже оттоптавшие землю. Они негромко беседовали, попивая холодную газировку из банок и колу. Рядом, на детской площадке, играли малыши. Мамаши зорко следили за ними, хотя успевали смотреть в свои телефоны. Бабки, сидящие напротив, у подъезда, подозрительно косились на молодежь, но те пока не компрометировали себя ни громкими возгласами, ни руганью, ни матами. Поэтому бабули наблюдали за ними исподволь, готовые в любой момент завестись с полоборота, вступив в дворовые разборки.
- Сидят! И че им тута, медом намазано, - первой не выдержала Семеновна.
- Это же Юрка Ольгин! С двадцать первой. - Сказала Нина Ивановна.
- Точно он! – Подтвердила баба Маша.
- Вроде и семья такая хорошая, а он сидит тут с алкашней. – Заметила она.
- Да нет, это не алкашня. Так, выпить решили после работы. - Встала на защиту Семеновна. – Вон видишь банки в руках, пиво, небось, холодное пьют. А крайний, Колька Трегубов. Тоже с нашего дома. У него отец всю жизнь на заводе работает. За парнем присматривает. Ну, выпьют пару глотков. Не под забором же, на виду. Да и тихо, мирно сидят, не ругаются, вроде.
- Это пока так. Тихо. На долго ли? Лишь бы водку не взяли.
- Какой пример подают детям. – Покачала разочарованно головой Нина Ивановна, бывшая учительница, в новом синем платье. Специально надела его показаться, а тут все внимание привлекали какие – то отморозки. - Все одно, не надо пить на улице, для этого есть квартира, гараж, кафе, - гнула она свое. – И не стыдно им. Женились бы лучше. Женатый человек он все в дом несет, не прохлаждается на улице.
- Ой! Сказала тоже, - возмутилась Семеновна. – Витька Заварзин из пятой, тоже женат и детей у них трое, а каждый день в стельку.
- Так он от того и пьет, что детей так много. Зачем, спрашивается, Верка их рожала? – Спросила Мария, повысив голос. – Теперь сама мучится бедная и его трезвым давно не видела.
- И как она им только в глотку лезет? – Опять начала Нина Ивановна.
- Здорово, девоньки! – Вышел на улицу Степан Иванович. – Как жизнь молодая течет?
Женщины приосанились, придвинулись друг к другу, освобождая место для старика.
- Что сегодня в программе? – Улыбаясь, спросил довольный таким вниманием дед. Полгода назад сын привез его в город из дереани. Теперь живет у сына, жизни радуется, с балкона на людей смотрит, в небо поплевывает, со старушками общается, разговаривает, гуляет по двору, голубей кормит, вместо своих курочек несушек... В деревне одному скучно было, одиноко, даже приболел немного. Отлежал в больнице почти месяц, осунулся. А городская суета его быстро к жизни вернула. Ожил курилка.
- А вона глянь-ко - сидят. – Тут же вставила свое слово Мария. Симпатичная бабуля, давно положившая свой глаз на одинокого старика. Она поддела его своим плечом.
- А чего? Пусть сидят. Молодые ешшо! Вот оженятся, обкрутятся, и времени не будет на посиделки. Тока вспоминать будут, как гуляли на свободе.
- Да где они женятся. Эка хватил. Разве молодые девчата на таких смотрят? Им теперь подавай богатых, с машинами, а на этих посмотришь – голь перекатная, - съязвила Нина.
- Злая ты, Ивановна! – Дед неодобрительно посмотрел на нее, - по себе чоль судишь. Такая же небось была, только богатого тебе подавай, - Он грозно бросал на нее свои гневные взгляды.
- Ничего и не богатых. Мы, как с моим Феденькой сошлись, у него пара трусов была, да носки в чемодане. И я такая же. Два платья ситцевых и те сама сшила. Вот и все наше богатство.
- Да, раньше все не так было. Работали, старались, квартиры зарабатывали. – Поглаживая руки, сказала баба Маша.
- Теперь и жизнь другая совсем. Вона, они в каких штанах ходят.
- Мода!
- Я б в таких походил, мне нравятся. – Заявил дед.
- Так купи, в чем вопрос - то. Денег нет?
- Есть деньги, есть. Смеяться не будете?
- А чего нам смеяться, штаны, да и штаны, - Засмеялась Нина Ивановна, - нам какая разница, ты еще джинсы с дырками возьми, а если не найдешь, мы тебе поможем, сами их сделаем.
Женщины прыснули от смеха.
- Ну вот, сказал же, смеяться будете.
- Да не бери в голову, Степа, это мы так, для настроения. – Поддержала его Мария, немного зарумянившись.
- Ааа! Тогда ладно.
Со стороны остановки к дому подходила Аленка. Девушка двадцати трех лет. В легком расклешенном платье, она была похожа на белую лебедь, плывущую по реке.
- Лен, привет! – Ребята вместе обратились к ней.
- Привеет, - весело отозвалась она.
- Иди к нам, поболтаем.
- Неа. Я домой. Есть хочу, устала сегодня.
- Так присядь с нами. Отдохнешь!
- Смотри, смотри! Зазывают – Зашептала громко баба Маша, трогая Степана рукой.
- Ага. Дело молодое. – Дед улыбнулся ей.
- Ленка иди сюда, поцелую. Попробуем, сладкая ли ты. – Пригласил, шутя Юрка.
- Сейчас, только отойду для разбега.
-Иди давай сюда, - Юра поднялся освобождая место девушке.
-С казала же: нет.
- Ну, че ты. Мы же от всего сердца. На вот газировки холодненькой. Специально для тебя оставили.
-Во, во! – Заерзал дед. – Начинается.
- Что начинается? – Спросила Семеновна.
- Дело серьезное видать. Нравится он ей.
- Откуда нравится - то. Она его просто откровенно послала. – Уверенно сказала она.
- Не, не. Это самое то, любовь называется.
- То же мне, знаток. – Проворчала баба Маша.
- Как только девка кобениться начинает, знать в точку попало. – Продолжал заворожено дед, не обращая внимания на женщин. – У нас всегда так было.
Баба Маша скрестила на груди руки, задумавшись, глянула на деда.
- Когда это всегда?
- Лен, ну иди, газировкой угостим, поболтаем. – Опять стали уговаривать девушку друзья.
- Еще чего, буду я с вами на лавочке пить. Картина неприглядная, еще подумают, что пиво.
- А, может, в кино сходим?
- Может быть. Только в субботу!
Дед хлопнул в ладоши.
- А я че говорил! Любовь. Еще на свадьбе гулять будем. Ехал к сыну, думал помирать буду, а тут такое начинается. Давай, паря, не робей, бери ее, хватай, пока горячая.
Мария косо посмотрела на деда. Дед так оживился, даже лицо помолодело.
- Лен, а пройдемся с тобой вечером в парке. Что субботы ждать.
- Может, если…- Лена загадочно отвела взгляд в сторону, обдумывая свое решение. – Подожди, пойду, переоденусь и спущусь. – Она улыбнулась многообещающей улыбкой и поспешила к подъезду. Ребята смотрели ей вслед.
- Все Юрка, мы пойдем, сам теперь ее жди. Удачи, - ребята попрощались и разошлись по домам.
- А! видите! Как я и говорил. Любовь тут обитает, ясное дело. – Он стукнул по груди, посмотрел на соседку. - Маша! Может, и мы с тобой в кино сходим.
- Куда? – Открыла рот Нина Ивановна. Все, вопросительно смотрели на деда. Такого поворота от него не ожидали. Мария Павловна приосанилась и зарделась, словно девушка на выданье. Потом решилась.
- Пойдем. Что дают нынче в клубе?
- А какая разница? Главное вместе.
-На последний ряд? - Пошутила Мария, взяв деда под руку.
Они встали и пошли мимо дома по дорожке.
- Во дают. Любовь, говоришь…, - только и сказала Нина Ивановна, провожая их взглядом обиженной женщины. Сердце ее клокотало и кричало: почему не я? Чем она лучше? Я же моложе и образованная, как, ни как. Эх…
Но любовь не смотрит на дипломы и паспорта, она видит душу человека. И только в чистой среде расцветает по настоящему пышно.
