"- А зачем это ты кашу в ведерко перекладываешь, Зин?
Поинтересовалась Акулина, в то время, как ее восьмимесячный внук Кирюша начал лупить своими пухлыми ладошками по клеенке на столе.
- Да вот, Сережку на рыбалку собираю. Это для рыб угощение. Прикорм.
Объяснила Зина.
Кулёма, в удивлении на такие слова, широко распахнула глаза, и произнесла:
- Такую кашу рыбам скормить! Еще чего! Лучше мне отдай. Я вон, Кирюху лучше ей накормлю!"
Пять лет спустя.
Переулок Сиреневый.
Май.
Зина стояла возле стола, на летней кухне, и занималась готовкой салатов для сегодняшнего праздничного ужина, по случаю приезда домой, в отпуск, детей и внуков.
С улицы, через распахнутые настежь окна и двери кухни, занавешенные тюлевыми прозрачными занавесками, доносился птичий гомон дерущихся под крышей, на водосточных желобах, воробьев, смешивающийся с детскими голосами ребятни, бегающей по переулку. Но громче всех этих звуков был слышен ритмичный стук удара молотком о что-то деревянное. Зина знает - это ее муж Иван работает сейчас в своей мастерской, занимаясь изготовлением очередного заказа.
Но вот из всего шума голосов ребятни, то затихающего, то усиливающегося время от времени, Зина узнала знакомый голос:
её десятилетний сын Сергей забежал с улицы в калитку, пронесся по двору, отчаянно вопя при этом кому-то из своих мальчишек –друзей:
- Пацаны! Без меня только не уходите! Я сейчас! Я удочку возьму у отца!
И уже через минуту сын, с взъерошенными волосами, влажным, от постоянного бега, лбом и красными щеками, залетел на кухню, звонко и громко произнеся:
- Мама! Мам! Мне срочно нужна прикормка для рыб! Срочно! Мам! ОЧЕНЬ срочно!!! Или все уйдут без меня!
Зина, глянув на сына, в нетерпении стоящего на пороге кухни, и жестикулирующего руками, как артист на сцене театра, играющего драму, вытерла руки об кухонное полотенце, и подойдя ближе, провела ладонью по влажному лбу Сережки к макушке, желая немножко приласкать своего «рыбака», но он постарался увернуться от ее ласки, мотнув головой (ее ребенок с недавних пор считает, что он уже стал слишком взрослым для маминых поцелуев и нежностей). Вздохнув и улыбнувшись, Зина произнесла ласково:
- И что же едят твои рыбы, сынок? Мм? У меня есть только борщ в холодильнике. Остальная еда будет готова только к праздничному столу.
Мальчик скривил лицо, как если бы он съел сейчас дольку лимона, и ответил:
- Мам! Борщ рыбы не любят! Они кашу любят! Хлеб любят!
- Хлеба пока нет – его Таня с Андреем должны купить и привезти из города, а вот на счет каши…
Зина вновь улыбнулась сыну, и чуть склонила голову к плечу, предлагая возможное угощение для речных рыб:
- У меня есть каша для маленького Саши, и она сварена на молоке с рисом. Подойдет тебе такая?
Сережа кивнул головой так сильно, что его влажные вихры всколыхнулись на макушке:
- Конечно, пойдет, мам! Только скорее, пожалуйста! А я тогда пока побегу у папы удочку просить, а ты мне приготовь все! Ладно?
- Ладно))… Беги давай, за своей удочкой. Сейчас я все приготовлю))
Зина, проводив сына взглядом (Сережа вихрем уже пронесся через двор и смежную калитку в соседний двор – в мастерскую Ивана, и скрылся из вида), поставила кастрюльку с кашей, совсем недавно сваренной ею для младшего годовалого внука Сашеньки, на стол, и открыла крышку.
Старшая сестра маленького Саши, внучка Сонечка, в свои пять лет, не любит кушать каши, и даже отказывается пить кипяченое молоко (из-за молочной пенки). Девочка больше любит супчики или кашки, сваренные на воде, как обычный гарнир, и ест их с удовольствием.
Только Зина взяла с полки чистое пластмассовое ведерко (из-под майонеза), с крышкой и ручкой, как вдруг, услышала приближающиеся женские шаги, шаркающие подошвой шлепок по асфальту двора, а затем, почти сразу же, увидела Кулёму собственной персоной в дверном проеме.
Соседка, отодвинув занавеску на двери и держа на руках своего младшего внука Кирюшу, которому нет пока еще и года, быстро перешагнула порог ее летней кухни со словами:
- Привет, Зинуля! Чем ты тут занимаешься?
Даже не спрашивая разрешения, женщина присела на крайний стул у стола, усадив к себе на колени внука. Упитанный, весь в детских, милых складочках на сгибах ручек, ножек и шейке, толстощекий Кирюша взял себе от мамы Иры (в наследство) сходство плотным телосложением, а от папы Виктора малышу достались яркая улыбка, лопоухость, и зеленый цвет глаз.
- Да вот, на салат «Оливье» и «Грибную полянку» овощи отварные крошу. Пока Таня с Андреем на рынок поехали докупить, чего забыли из продуктов, я время решила не терять. А ты чего бродишь по деревне? С Кирюхой гуляешь?
Спрашивая у Кулёмы, Зина ложкой начала накладывать кашу в ведерко, и в этот момент соседка, вытянув шею, и, с любопытством заглянув в кастрюлю, произнесла:
- Ага, гуляю! Мои-то Ирка с Виктором тоже с твоими поехали в город. Дочь хочет себе, у нас в ателье, платья новые пошить за время отпуска. Четыре отреза ткани с собой привезла! Красивые, дорогущие! И шифон, и шелк, и еще какая-то ткань «в рубчик», не помню, как называется.
- Вильвет что ли?
Подсказала Зина.
- Ага! Точно! Вильвет!
Зина улыбнулась, услышав эти новости, и ничуть им не удивилась: Ирина у Акулины, после того, как уехала от матери и вышла замуж за Виктора, стала та еще модница! Ирина ни грамма не стесняется своих пышных форм, и носит себя как королева, одеваясь очень хорошо и дорого, а ее муж Виктор, судя по всему, и рад, что жена у него такая яркая дама. Гордится он, что прохожие им вслед оборачиваются, когда он со своей Плюшечкой и двумя сыновьями, четырехлетним Денисом и маленьким Кириллом, «на люди» выходят.
- А зачем это ты кашу в ведерко перекладываешь, Зин?
Поинтересовалась Акулина, в то время, как ее восьмимесячный внук Кирюша начал лупить своими пухлыми ладошками по клеенке на столе.
- Да вот, Сережку на рыбалку собираю. Это для рыб угощение. Прикорм.
Объяснила Зина.
Кулёма, в удивлении на такие слова, широко распахнула глаза, и произнесла:
- Такую кашу рыбам скормить! Еще чего! Лучше мне отдай. Я вон, Кирюху лучше ей накормлю!
Зина, без лишних слов, уже через минуту, поставила тарелку со свежей, еще теплой кашей, перед Кулёмой и малышом, и дала ложку.
Маленький Кирюша, завидев кашу, обрадовался, и, как птенец, стал широко открывать свой ротик, пока ему Кулёма скармливала, ложку за ложкой, кашу.
Через несколько минут, наевшись, ребенок отвернул личико от очередной ложки с кашей, давая понять, что он больше не хочет кушать, и тогда Кулёма, вытерев губы и щеки малышу полотенцем, спустила его с рук, поставив возле себя, а сама протянула тарелку с остатками каши Зине, со словами:
- И мне, Зинуля, кинь пару поварешек кашки, а то я утром плохо позавтракала.
Зина знала, что так и будет - годы идут, а Кулёма не меняется: выйти из дома Зины с пустыми руками, или, если не дают с собой ничего на вынос, хотя бы плотно не покушав в гостях, она просто не может!
Зина всегда удивляется с Акулины по этому поводу: ладно бы жила Куля в недостатках, впроголодь, «с хлеба на воду перебиваясь». Нет! У Кулёмы все есть! Она же всю жизнь в торговле проработала. У нее даже личный мотороллер есть, и по курортам каждый год катается (зять Виктор ее очень хорошо спонсирует), но вот натура у нее такая:
«Надо что-то выпросить у людей! Хоть что-нибудь, раз пришла!»
- Хватит с тебя и одной поварешки, Куля. Мне еще внуку каши надо оставить. Проснется сейчас, а мне Сашеньку и накормить нечем будет.
Зина добавила в тарелку немного каши, и поставила ее возле Кулёмы.
- А хлеба дашь? Я без хлеба кашу есть не люблю.
Попросила Кулёма у Зины, и та, вновь, без лишних слов, поставила перед «голодающей» тарелку с нарезанным хлебом.
В следующую минуту на кухню забежал Сережа, и взяв из материнских рук угощение для рыб, вновь убежал, крикнув уже со двора:
- Мама! Я велосипед возьму! Пока! Я не долго!
Зина крикнула вслед своему ребенку:
- Хорошо, только осторожно там, на речке!
и вернулась к своим делам.
Еще почти целый час после этих событий, она не могла спровадить Кулёму из своей кухни, так как та, доев кашу с хлебом, попросила Зину налить ей чаю…
Пусть и холодного, но…
с конфетами…
Только напившись чаю, с заграбастанными из вазочки конфетами в кармане («Это я Дениске от тебя гостинчик передам), Кулема вышла со двора Зинаиды, чтобы вечером вновь вернуться, но уже за празднично накрытый Зинаидой стол,
****
Вечер этого же дня
Во дворе мастерской Ивана, за одним столом, накрытым рядом со старой грушей, собрались родители отпускников, сами отпускники (две семьи: Ветер и Синица, со своим детьми дочкой Сонечкой и сыном Сашенькой, и Виктор и Ирина, со своими двумя сыновьями Денисом и Кириллом) приехавшие в переулок Сиреневый на две недели, а также несколько человек, соседей по переулку – друзей детства Ветра. Все эти друзья уже давно не мальчики. Они выросли, возмужали, и теперь сидели за столом вместе со своими женами и детьми.
Когда темнота позднего вечера сгустилась, обещая вот-вот переродиться в ночь, Ветер и Синица вышли из-за стола, и зашли в неосвещенный гирляндой из лампочек угол двора у забора, укрытый ветками цветущей груши, как шатром.
Андрей, воспользовавшись моментом, пока гости, друзья и родители не заметили их отсутствия за столом, обнял Синицу за талию и притянул к себе, нежно поцеловав в губы.
Ветви дерева и темнота надежно скрывали пару от любопытных глаз, и они, улыбнувшись друг другу, вновь соединили свои губы в поцелуе.
После нескольких поцелуев мужа, на которые она сама ответила очень охотно, Таня хихикнула очень тихо, чтобы не выдать своего тайного места окружающим, а затем запрокинула голову, любуясь ажурной светлой пеной густого цветения старого дерева над ними с Ветром, и глубоко вдохнула сладкий аромат, так знакомый с детства:
- Ветер, а ты помнишь, как я присылала тебе эти цветочки, а потом и листочки груши в конвертах своих писем в армию? Помнишь?
Ветер улыбнулся, утвердительно качнул головой, а затем прижался щекой к щеке и виску жены, произнеся тихим голосом:
- Помню, конечно. Я, тогда еще девятнадцатилетний мальчишка, жил твоими письмами. Ждал их, считал минуты. Помню, даже заболевал, если твои письма задерживались где-то в пути.
Пара замолчала, окунувшись в далекие, общие, одни на двоих, воспоминания.
В какой-то момент, сзади них, за столом, на открытом месте, в середине двора, громко рассмеялась чьей-то шутке Акулина, и Ветер, хмыкнув, спросил у Синицы:
- А ты помнишь, как на моих проводах в армию, отец запустил в Кулёму и ее жениха костылем через стол?
Таня вновь хихикнула, уткнувшись своим лбом мужу в широкую грудь, и ответила:
- Помню, конечно! Это же был исторический момент: дядя Иван разорвал в тот вечер все отношения с ней, приревновав к ее Колясику!
- Точно! А я все вспоминал: как того дядьку звали? Очередной жених Акулины. А он же Колясиком был!
Кивнув головой, Таня продолжила вспоминать события тех лет:
- В тот первый год твоей службы в армии, наши родители поженились. Я долго не могла к этому привыкнуть. Он все вместе и вместе были, вечерами пропадали в мастерской, а потом уже и Сережка наш родился…
Таня заглянула мужу в глаза и добавила, ласково проведя своими ладонями по плечам и ключицам мужа:
- Ветер, вот сейчас стою и думаю: и почему я не понимала, что влюблена в тебя с самого детства? Почему я была уверена, что это дружба?
- Не знаю))
Ответил Тане Андрей, кинув в этот момент взгляд на отца и тетю Зину:
родители сейчас были заняты внуками, разделив их: дед Иван слушал какой-то рассказ Сонечки, усадив ее на свое единственное колено, а Зина держала на руках маленького Сашеньку, запахнув полами своей кофты его тельце по плечики, и прижав его к себе. От тепла бабушкиного тела, на свежем воздухе, сын Ветра уже почти заснул, убаюканный целым хором голосов людей, сидящих за столом.
- А я думаю, что знаю… Всё дело, наверное, в тех книгах, которые я читала. Я все мечтала тогда, что мой возлюбленный должен быть кем-то очень взрослым, романтичным, таким недосягаемо прекрасным! А ты казался мне тогда самым обыкновенным парнем, и уж точно не сильно взрослым, и не сильно прекрасным!
- Мм…Ну, ну… Значит, говоришь, «не сильно прекрасным» я тогда был для тебя? Да? Так ведь это тогда я еще не хромал! И каким же, интересно, ты сейчас считаешь меня, любимая? Не скажешь?
Синица легонько шлепнула ладошкой Ветра по груди, и произнесла, хитро прищурив глазки:
- На комплименты напрашиваешься, да Ветер?
- Да.
Уверенно ответил Андрей, стараясь не сильно «светить» Синице своей довольной улыбкой, а потом , вдруг, произнес, заглянув жене в глаза:
- Синичка! А почему бы нам с тобой, сейчас, еще раз не признаться друг другу в любви под этой старой грушей? Давай это сделаем нашей традицией? Ведь именно здесь, на этом месте, пять лет назад ты ответила мне «да», и согласилась стать моей женой! А до этого в армию провожала! И приветы вместе с ней мне передавала! Давай? Ты начинаешь, а тя продолжаю! Начали?
Услышав такое предложение, Синица, набрав в легкие воздуха, замерла на секундочку, а потом, выдохнув, решительно и весело произнесла:
- Начали!...
И, посмотрев мужу в глаза влюбленным взглядом произнесла уже серьезно, от всего сердца:
- Ветер…Ты у меня самый мужественный и смелый, из всех мужчин, живущих на Земле!
Андрей хмыкнул довольным котом, услышав первое признание Синицы, и произнес своё:
- А ты у меня самая желанная, и самая красивая, из всех женщин, живущих на Земле.
Таня, после этого признания Ветра, обвила руками его за шею, зарывшись пальчиками в его густые, короткие волосы на затылке, и произнесла:
- А ты мой единственный…Самый дорогой… Мой любимый муж. Дороже тебя Ветер, и наших детей и родителей, нет ничего для меня в этой жизни.
После этих признаний Синицы, чуть нагнув голову, Андрей прикоснулся своим лбом ко лбу Тани, и прошептал, в этот момент не слыша никаких других звуков, кроме едва слышимого дыхания своей любимой:
- А ты моя любимая Синица. И мне без тебя, милая, не нужна свобода, не нужны просторы, горы и океаны.
Только с тобой рядом я могу быть счастливым...
Только зная, что ты меня любишь, я могу быть сильным…
Без тебя меня нет, Синица…
Я знаю, что именно ты мне обещана Богом, создана им мне в пару…
Ветер и Синица. Мы неразлучны.
Люблю, тебя, моя родная.
Таня даже засмущалась от таких красивых слов и признаний Ветра, и прижалась к мужу крепко –крепко, прошептав возле губ любимого:
- Люблю тебя, Ветер. Слышишь? Люблю и всегда любила. Просто я раньше не понимала этого.
И Ветер ответил ей, ласково погладив своей ладонью по спинке любимой:
- Ничего. Синичка моя…Всё хорошо….Теперь мы вместе навсегда))…
- А где папа и мама?
Вдруг долетел до Андрея и Тани голосок дочки Сонечки.
- Нас потеряли, кажется. Всё. Пришло время себя обнаружить.
Улыбаясь, и глядя жене в глаза, произнес Ветер.
И Таня, подставив мужу свои губки для поцелуя, и тут же его получив, взяла Ветра за руку и, потянув за собой, вывела из потайного местечка под грушей, со словами:
- Доченька, мы с папой здесь! Уже идём к вам!
Конец :)
Послесловие:
Все герои этой истории проживут долгую, счастливую жизнь.
Ветер будет счастлив с Синицей, Виктор с Ириной, Иван с Зиной. И лишь у Кулёмы никогда не иссякнет поток все новых и новых ухажеров, которыми она совершенно не будет дорожить, меняя их, как перчатки.
Первый муж Тани, Эдуард, после той истории отсидит небольшой срок в тюрьме, а после освобождения полностью погрузится в написание книги. Только эта книга никогда не будет издана, так как мужчина, с каждым годом, будет все больше и больше впадать в депрессию, забытый своими поклонниками, и растерявший, с годами, всю свою внешнюю привлекательность.
В то время, когда сын еще отбывал свой срок, Лилия Геннадьевна продаст свой дом в переулке Сиреневом, и переедет на новое место жительства. Женщина не сможет жить рядом с Зиной и Иваном, зная, сколько бед принес им Эдуард.
Весь остаток своей жизни Лилия посвятит своему сыну, став для него секретарем, няней, сиделкой, компаньонкой, а старость в большом доме с мансардой и старым садом останется для нее несбывшейся мечтой навсегда.
Ветер и Синица вырастят своих детей. Они будут каждое лето приезжать к родителям в гости в переулок Сиреневый, а однажды вернуться на свою малую Родину насовсем. Ветер вложит хорошую сумму денег, и сделает увлечение Ивана прибыльным бизнесом, который поможет всей семье жить, ни в чем не нуждаясь, даже в самые тяжелые годы, а Синица будет работать в той же родной сельской школе учителем химии, в которой когда-то училась она сама и Ветер.
Да-да)) Синица, уже будучи женой Ветра, исполнит свою мечту: она все таки поступит в институт, и станет педагогом.
КОНЕЦ ;)
Всем огромное спасибо за прочтение!
Спасибо за то, что остаетесь со мной!
Путеводитель по каналу можно посмотреть здесь
Мой Телеграмм канал "Домашний" https://t.me/naivnayaskazochnica