Из дневника курсанта. 28 марта 1974 г.
Да! Ради таких дней стоит жить. конечно дома, возле мамы такого не увидишь. Поэтому я и пошёл сюда в небо.
Сегодня летали за облаками. Красота - неописуемая.
Всё равно, что над снежной пеленой летишь. Только одна разница, здесь не боишься этого "снега", не боишься войти в них, а наоборот испытываешь наслаждение промчаться над самыми облаками, задевая иногда плоскостью этот серебристый пух, а потом взмыть вверх с разворотом на 180 градусов...
И кружиться, "падать" и опять к солнцу.
Прилетели, а выходить неохота. Вот это да!
А ты знаешь, что такое «Глория»
— Ну что, Кузьмич, неплохо у тебя получается. А ты знаешь что такое Глория? — Голос инструктора, чуть глуховатый в наушниках, звучал весело и Ростик немного расслабился, хотя пока научился делать эти виражи, пикирования, горки, взмок так, что казалось сидит в луже пота, который стекал по его спине. Щедрое мартовское солнце, здесь за облаками, палило нещадно. Он на секунду задумался над вопросом инструктора:
— Кажется название корабля какого-то, — ответил он неуверенно.
— Ну может и корабли так называют, название то красивое. Ну-ка дай управление, я тебе покажу, что такое Глория…
Ростик отпустил ручку управления и самолёт, повинуясь уверенным действиям инструктора, перевернулся и полупереворотом ринулся вниз к самым облакам, которые почти сплошным ковром накрывали землю как бы снежными сугробами. Шапки этих “сугробов” светились на солнце, ослепляя и в то же время завораживая.
Дух захватило от такого резкого приближения этих снежных шапок, хотя Ростик понимал, что не страшно в них врезаться, а даже весело. Но самолёт выровнялся над самой верхушкой этой облачной равнины и с разворотом пошёл над облаками. Если при пилотировании в безоблачном небе скорость не ощущалась, то здесь над самыми облаками, было хорошо видно как несётся самолёт, как бы распарывая их крылом при крене иногда задевая шапки белоснежной кучёвки.
— Кузьмич, вот смотри справа тень от самолёта на облаках. Видишь?
— Вижу, товарищ капитан!
— А ещё что видишь?
— Ну вокруг этой тени радужный такой ореол что-ли…
— Вот это и есть Глория, такое атмосферное явление.
— Красиво, — только и смог произнести Ростик.
— Ладно, бери управление, докладывай и пошли домой.
Ростик доложил об окончании задания в зоне, получил курс и эшелон выхода на “точку”. Высота эшелона совпала с верхней границей облаков. Он летел почти над ними, иногда задевая эти “сугробы”. Душа пела от такой немыслимой красоты, где ещё можно такое увидеть. Сегодня у него всё получалось, инструктор остался доволен. Он плыл над облаками, а рядом с ним плыла Глория.
Завтра полетишь самостоятельно
— 031, ваше место? — раздался в наушниках голос руководителя полётов (РП), — Ростик очнулся от своих романтических мыслей, бросил взгляд на секундомер: «Слава богу, не забыл засечь время при выходе из зоны». В небольших просветах между облаками знакомых ориентиров не попадалось, но он быстро сообразил:
— 031, подхожу ко второму, разрешите снижение под облака?
— 031, снижение до 600, выход ко второму, — успокоился РП.
Ростик плавно перевёл самолёт на снижение, нырнув в облака, как дельфин в море. Быстро проткнув слой кучёвки, он увидел землю и сразу понял, где находится. Впереди видно было начинающее зеленеть поле, а за ним был уже виден аэродром.
Инструктор в задней кабине молчал, что тоже было удивительно, обычно он всегда что-то подсказывал, иногда вмешиваясь в управление, но сейчас, как «рыба об лёд». Ростик вошёл в круг, доложил РП, на траверзе полосы выпустил шасси, добавил обороты, чтобы не потерять скорость.
— На третьем шасси выпустил, зелёные горят, — доложил Ростик, подлетая к месту третьего разворота. Инструктор молчал. «Значит всё делаю правильно» — подумал Ростик.
Инструктор так и не проронил ни слова до самого заруливания на стоянку, только после сруливания с полосы сзади послышался звук открывшегося фонаря кабины и бряцание привязных ремней о борт самолёта. Зарулив по командам техника, на стоянку, Ростик выключил двигатель и откинулся на спинку сиденья, ожидая когда техник откроет фонарь и вставит чеки.
От сегодняшнего полёта у него, как говорят в фильмах, пела душа, не хотелось вылезать из самолёта и, наверное, на физиономии сияла довольная улыбка, потому что техник, сделав свои дела, похлопал его по плечу:
— Чего светишься, как пасхальное яичко, дуй к командиру за замечаниями, сейчас «дыню» вставит, не будешь улыбаться.
Но никакой «дыни» сегодня не было. Выслушав доклад, инструктор сказал:
— Ну что, всё нормально, на следующей смене готовься к контрольному на выпуск и самостоятельно. Как, готов, курсант Кузьмич?
Ростик хотел гаркнуть:
— Так точно, товарищ капитан! — но от волнения в горле перехватило и он еле прохрипел:
— Готов…
— Да не боись, курсант, ты же истребитель, — улыбнулся капитан, — вылетные не забудь купить.
— Уже купил, — расплылся в довольной улыбке Ростик…