Пси-корпус, после моего больничного, встретил новыми делами. Прибавились псионики, которые преступили закон, пока я отдыхала.
Одного, особо замороченного, поручили мне. “Потому что больше никто не сможет с ним разобраться”, — так сказала начальница нашего отдела.
Шаги гулким эхом разлетались по коридору от пола и стен. Подойдя к двери допросной, назвала своё имя. Сканирующий луч прошёлся по фигуре.
— Идентификация пройдена, — сообщила система, открывая дверь.
Я шагнула в комнату со стерильно белыми стенами и мебелью. За столом сидел псионик в небесно-голубом костюме для задержанных. Не обращая внимания на меня, мужчина, сложив руки на столе, как полагается заключенному на допросе, смотрел в окно.
— Доброе утро, — сказала я, присаживаясь напротив.
Псионик медленно повернулся и улыбнулся. Красивый. Я улыбнулась в ответ и почувствовала лёгкое дуновение ветра возле лица. Задержанный смотрел располагающее. Добрые глаза сияли светом.
Сильный, раз через блокировку пытается влиять на моё сознание.
— Утро, действительно, доброе: голубое небо, яркое Осоне, люди, спешащие на работу, — спокойным, убаюкивающим голосом сообщил подозреваемый, как будто пытался меня загипнотизировать. — Знаете, сверху город похож на муравейник.
Ещё раз улыбнувшись заключенному, я прикоснулась к столу. На нём засветились мои наработки по допросу псиоников, обладающих способностями выше среднего, и личное дело, которое я уже изучила.
— Виктор Раух?
— Приятно познакомиться. Я бы пожал вам руку, но… — Виктор посмотрел на свои ладони, удерживаемые нано-наручниками. — Кстати, вам говорили, что вы выглядите по сравнению со всеми очень свежо?
Комплементы. Ищет мои болевые точки.
— Виктор, давайте приступим к нашему с вами разговору.
— А разве мы не разговариваем?
Я почувствовала небольшое давление на лоб. Один и тот же сценарий от опроса к опросу. Почему все псионики так предсказуемы? И этот прощупывает, пытаясь залезть в моё сознание.
— Итак, Виктор, расскажите, как так получилось, что вас задержали в пси-кафе “Сиреневые сны” за превышение использования пси-способностей?
Псионик хмыкнул:
— Я расскажу. Можно узнать ваше имя?
— Елена Блом, специалист по психологии псиоников.
Виктор загадочно улыбнулся и открыто посмотрел мне в глаза.
— Елена, разве можно быть специалистом по псионикам, если сам им не являешься?
— Виктор, я задала вопрос. Будьте добры на него ответить.
В глубине глаз мужчины на секунду сверкнуло недоумение. Затылок как будто мягко погладили. Пытается найти слабое место в ментальных щитах. Я пристально смотрела на допрашиваемого. Ничего у него не получится.
— Я заступился за женщину. К ней приставал клиент.
— Как это произошло?
— Жанет попала в затруднительную ситуацию. Я пытался не вмешиваться, знал про ограничения.
— Жанет?
— Да, эта девушка — официантка. Я являюсь завсегдатаем этого заведения.
— В пси-кафе, где официанты-псионики выискивают в сознании клиента именно те блюда, которые он, действительно, хочет? — спросила я.
— Совершенно верно.
— Псионик позволяет копаться в своей голове другим псионикам?
— Только в разделе вкусовых предпочтений в еде, — признался Виктор нисколько не смутившись.
Даже не боится, что его защиту повредят другие псионики. Смелость или сила? Наверное, глупость, раз так нагло пытается на меня воздействовать.
— Раньше за вами не наблюдалось таких самоотверженных действий. Что случилось на этот раз?
Ментальный щуп Виктора обвил мою голову.
— Что с вами не так, Елена?
Проникновенный взгляд, тихий голос. Пауза. Сердце тревожно дёрнулось. Неужели чувствует тревогу по поводу произошедшего неделю назад?
Хотя, чего это я? Это было переутомление. Взяв себя в руки, спросила:
— А что случилось с вами?
Щуп дёрнулся и исчез. Виктор долго всматривался в моё лицо прежде чем ответить:
— Я устал.
Мужчина отвернулся к окну.
— Почему не взяли выходные или отпуск?
— Елена, — горько вздохнул он. — Я устал от постоянного контроля.
— Вам не нравится политика государства? Или недостаточно свободы?
Виктор, опять устало вздохнул. Да, да. Я тебя не понимаю.
Посмотрев на меня, подозреваемый выдал:
— Я вырос в интернате.
Давит на жалость, раз не получилось пройти сквозь мои щиты.
— Это одно из условий правоохранительной системы. Вы же понимаете, что псиоников нужно правильно воспитывать с детства, в специализированных условиях.
— Мне каждый день нужно отправлять в службу псиконтроля данные о моих действиях в сфере “пси”.
— Виктор, вы бы предпочли умереть?
Нытьё псионика о несчастной доле я уже слышала не раз. Только мы простые люди знали, чем грозило ослабление контроля над одарёнными.
Мужчина поменялся в лице и снова впился в меня взглядом.
Догадался, дорогой. Твои способности на меня не действуют. Поэтому здесь именно я. Начальница была права, когда поручила этого клиента мне.
— Кто вам сказал, что получив свободу, псионики станут менять сознания людей? — в голосе Виктора прорезались стальные нотки.
Задела я тебя за живое. Прекрасно. Может так станешь разговорчивее.
Скептически взглянув на обвиняемого, я углубилась в личное дело Рауха. Сколько здесь было псиоников с честными глазами, доказывающих, что они невинны, при этом пытающихся пролезть в мою голову?
— Это ваше первое нарушение, мистер Раух?
— Я устал.
Виктор отвернулся к окну. Мы были на двадцать втором этаже, и Джане раскинулся перед нами во всём великолепии.
— Всё дело в этом? В вашей усталости?
— Город похож на муравейник. Люди бегают и думают, что делают свои дела. Но свои ли? Псионики, не псионики все мы подчиняемся системе, и вы Елена тоже. Я просто уверен, была бы ваша воля, вас бы здесь не было, как и меня.
Тонкий психолог. Даже без пси-воздействия ищет болевые точки. Я сделала пометку в личном деле и заметила:
— Иначе не достичь порядка.
— Жизнь ради порядка, — горько усмехнулся Виктор.
— Во время Великой мировой войны многие отдали жизни ради него. Как бы там не было, простые люди теперь не рабы, да и псионики тоже.
— Свобода лишь иллюзия рабства.
Виктор развернулся и посмотрел мне в глаза. Сердце ухнуло вниз. В голове всплыла картинка незнакомки и слова о “Сиреневых снах”. Кусочек пазла встал на место. Моего опрашиваемого задержали именно там.
