Уникальный пациент. Уникальные компенсаторные функции психики.
Егор Б. художник с расстройством личности, скачущим из глубочайшей депрессии в яркую фонтанирующую маниакальную радость жизни. Две крайности, которые сходятся в одной душе. Когда депрессия, Егор (23 года) сворачивается на диванчике в позе эмбриона, ничего не говорит, не слышит, не смотрит, не делает, не живет. Всем унылым видом ленивца показывает, что у него "разрядилась батарейка" и жить не хочется. А наложить на себя руки сил нет. Надо что-то предпринимать для этого, а тут мама любящая вокруг него суетится, боится проглядеть роковую минуту. Была прошлой весной вялая попытка доползти до окна и вывалиться из бытия в "спасительное" ничто, так и тут не хватило энергии. Развалился на подоконнике, даже ноги не свесил. Мама тут как тут. И волей-неволей пилюли предложенные надо выпить. Мама Егора не просто опекун, она великомученица. Вырастила сына нежным как девочку, от всего дурного оберегала, в детский сад не водила, в школе оберегала от плохого влияния. Взращивала его, как декоративный цветок. Мальчик рос худосочным, болезненным, плохо соображал в точных науках, но прекрасно умел рисовать. И всю энергию мальчишеских переживаний переносил на бумагу. Мама бережно хранила каждый рисунок, хвалила сына по делу и без дела, ограждала его от улицы, кормила-поила, когда подрос, категорически настояла на том, чтобы он только рисовал, так как считала сына гением.
В армию не взяли по состоянию здоровья. Так и жил Егор, что называется, "при маме и юбке маминой". А потом у юноши начались проблемы с психикой, которые мама не замечала до тех пор, пока соседи не стали жаловаться ей на неадекватное поведение отпрыска. Все началось с того, что холста и бумаги для гипер-творчества Егору уже не хватало. По ночам он брал краски и кисти и шел "преображать" подъезд. Расписывал сказочными сюжетами, где среди кущ райских встречались Адам и Ева, два одинаково без-одеждных существа, без стеснения шествующих навстречу Богу. Сами по себе рисунки были красивые, яркие, солнечные, но совсем неуместные для темного пахнущего кошками подъезда старой хрущевки и тем более, для семей с детьми. Соседи видели в Адаме и Еве броско порочное. И жаловались маме Егора и угрожали обратится в полицию.
Комиссия из участкового и местного доктора все же навестили странную семью, выяснили, что отец мальчика умер давно при странных обстоятельствах - расписал все иконки непристойными изображениями, напился и вскрыл себе вены. Случилось это, когда Егорке было всего три годика.
После "расписных подъездов" маме рекомендовали привести Егора на беседу к психиатру в ПНД. Тогда же ему впервые был поставлен диагноз расстройство личности. Болезнь прогрессировала, раз в год Егор ложился в стационар. Лечили. На время ремиссии молодой человек вел более-менее ровную жизнь. Но в какой-то момент начинал бурную маниакальную деятельность по рисованию картин, полотен ему не хватало, ночи не спал, переносил свою художественную деятельность на стены домов, детские площадки, остановки автобусов, и рисовал-рисовал....и все персонажи были как будто из сказки, но с бесстыдным натурализмом.
Вспышки активности сменялись глубокой депрессией и нежеланием жить. Тогда мама сама способствовала его лечению в стационаре.
Один из наших молодых докторов раскрыл суть его компенсаторных свойств психики. Егор как демиург творил миры, в которых хотелось жить. Творил художественно. А когда что-то препятствовало этому, замыкался в себе и пытался "затереть следы сотворенного им мира". Причем, в отделении это воплощалось буквально. Наша мудрая медсестра тетя Глаша пожалеет его и даст тайком от главного карандаш. Егор разрисует пол или стены, а когда та же медсестра накричит на него и отберет карандаш, Егор покорно берет в руки мочалку с ведром мыльной воды и тщательно стирает воображаемый мир на глазах персонала. Причем в мании удалить нарисованный мир Егор так же старателен, даже больше, чем в изображении. Тут как бы его натура стремиться снова воплотиться в эмбрионе, чтобы перейти грань нерождения, уйти в отрицательные величины. И тогда все отделение сверкает от чистоты.
Так бывает чисто, когда тетя Глаша сначала даст Егору карандаш (пряник), а потом обругает, отнимет карандаш и выдаст стиральный порошок (кнут).
Ну, а вообще, у Егора, по словам лечащего врача, есть позитивные подвижки и залог на долгую ремиссию. Нужно лишь сменить подходы в лечении. Заниматься с ним арт-терапией и меньше кнута и пряника. Такие тонкие натуры восприимчивы к тонким методам. Есть у нас несколько молодых психиатров, которые готовы взять лечение Егора под свою опеку. Если разрешит главный, результат будет положительный. В этом нет никакого сомнения.