Весна, конечно – это время контрастов. Вчера, например, вдруг шарахнуло самой, что ни на есть, февральской метелью. Из новостей узнал, что это к нам какой-то Каспийский циклон в гости заглянул. Забавно, что я как раз ходил, чтобы забрать важные посылочки на Озоне и Яндекс-маркете. Ходил под дождем, и даже в расстегнутой наполовину куртке, поглядывал довольным оком на совершенно оттаявшую и уже даже зеленеющую землю на теплотрассах и газонах у дорог, порадовался вдруг стремительно позеленевшим стеблям куста шиповника у подъезда, постоял наблюдая забавную ссору пернатых возле лужи на детской площадке, но едва зашел домой, за окном вдруг потемнело и поперек окон понеслись стрелы внезапно начавшейся метели. Температура при этом никак не изменилась – устойчивый честный плюс. Сейчас снежок все еще идет, но уже скромно, как бы извиняясь за вчерашнее хулиганство. И тут же тает, понятное дело.
Наверное, это еще не самый последний привет от уходящей зимы, у нас и в мае бывало, что снежный заряд прилетал. Не раз такое случалось на фестивалях, которые мы в конце мая проводили. Это бывает неприятно, конечно, но это – едва ли повод пенять зиме на что-то там и таить на нее обиды. А еще это никак не может разрушить наш оптимизм – что бы там не происходило, лету быть.
Март-Апрель Виктора Берковского на стихи Давида Самойлова – одна из любимейших моих совместных песен у этих авторов. И тут непостоянство, метания из стороны в сторону как погоды, так и следующего неминуемо за погодой нашего настроения просто потрясающе ярко звучат. Честно говоря, я только в прошлом году с удивлением обнаружил, что это, оказывается, Берковский писал о собственных пубертатных временах. Я и сегодня оставил то же самое видео, где Виктор Семенович со своим фирменным юморком рассказывает об этом на концерте в студии Останкино. Это – не менее прекрасный фрагмент записи, чем сама песня. А уж ПОЛИМОРСОС от Визбора из этого рассказа, похоже, въелся в мой мозг навсегда.
Но юмор-юмором, а вот эти смутные надежды, печали, неожиданные взрывы эмоций, беспричинное почти кипение крови в жилах – это все не только подростку известно и понятно. Мы, основательно траченные временем и в физическом, и в душевном смыслах, конечно, уже научены с приливами, отливами, штормами, штилями и водоворотами в собственной душе как-то справляться. Мы, возможно, и вовсе могли бы их изгнать из своей жизни, ибо, как с детства известно любому, нервные клетки не восстанавливаются, но мы же этого не делаем! Больше того, мы частенько сами призываем в свою жизнь эти отголоски сладкой боли, которая некогда мучила нас и даже едва не убила, а сегодня уже выглядит почти счастьем.
Люди, не чуждые какого-нибудь творчества, то есть любой из нас, если уж начистоту, могут и не понимать головой, но на уровне чувств отлично знают, что без этих вот душевных «мартапрелей» ничего стоящего создать не получится. Просто не получится и все. Формально можно зарифмовать что угодно, намазать на холст весьма сбалансированный слой красок, гармонично настучать по клавишам математически верную мелодию, и это все невероятно важно уметь делать, но!.. Помните, что говорил Андрей Козловский в нашем интервью – письмо будет без конкретного адреса. Так можно писать в окошечко кассы, но нельзя так писать небезразличным тебе людям.
Для меня эти душевные «мартапрели» довольно давно стали, с одной стороны, приятным бонусом в творчестве, а с другой, крайне вредным, при некоторых неверных толкованиях, явлением. Опять же в творчестве. В жизни-то, да еще и в нашем возрасте, «мартапрели» - штука действительно близкая к счастью, или к памяти о нем, что почти одно и то же.
Я начал писать этот текст утром, не дописал – пришлось ехать в универ консультировать по их просьбе постановщиков гала-концерта нынешней краевой весны по их же сценарию. Давно было видно, что он никак не срастается, времени остается критически мало, в общем, бросил на половину написанный текст и поехал. Это все как раз к «мартапрелям» имеет прямое отношение. Постановщиков двое, мальчик и девочка, и оба пытаются перенести в сценарий именно свои личные «мартапрели». Договориться при этом очень трудно. Пришлось просто всю эту работу перевести в крайне технологическую область. Во-первых, потребовал, чтобы из привычного для них ворда мы перешли в какую-нибудь программу для создания блок-схем, во-вторых, все их смутные ощущения и метания душевные потребовал свести к простым тезисам, записать на табличках в трех разделах – цель, противоречие, действие. Короче, часа за полтора мы таким образом выдали вполне себе понятную схемку сценария, с которой уже вполне можно работать, к тому же, в этой программе еще и можно легко двигать блоки и уточнять обоснования, если таковые уже в живой репетиции возникнут. То есть, все эти «мартапрели» были не просто изгнаны с боем из самого процесса работы, а и просто уничтожены.
Самое смешное, что в следующий вторник, когда будет очередной просмотр с разбором, их нужно будет возвращать. Сделать хорошую программу с холодным носом, как говорят актеры и критики, просто невозможно. Но нужно понимать, там, где анализ, «холодный нос» необходим, а где синтез, необходимо живое и взволнованное тепло наших любимых «мартапрелей».
Виктор Семенович написал гениальную песню, в которой есть место и «холодному носу», без которого просто невозможно так точно создать очень непростую структуру этой джазовой композиции, да еще и так точно соответствующую тексту Давида Самойлова, но там есть место и горячему живому сердцу, готовому, не задумываясь, впитывать всю эту красоту и сложность уже во время исполнения. Ну, или в нашем случае, во время прослушивания. Наше-то с вами творчество с восприятием связано.