Это продолжение разговора на тему светской и церковной культуры. Помещаемая ниже статья написана Валентином Арсеньевичем Николаевым после выхода моей книги "Русские мальчики". Первая часть появилась в 2001 году, а полностью книга, состоявшая из трёх частей, вышла только в 2007. Она была по-разному принята светским и православным читателем. Например, православный журнал "Фома" так и не смог определиться с тем, что же это за феномен такой и как к нему относиться. Светские литературные журналы и газеты разместили на своих страницах развернутые статьи. Автор получил массу благодарных читательских откликов. С тех пор книга постоянно переиздаётся и до сих пор не только не утратила своей актуальности, но с каждым новым изданием только расширяет круг читателей.
Так что же это за "феномен такой"?
На мой взгляд, статья Валентина Николаева даёт на это самый исчерпывающий ответ.
Валентин Николаев
О «Русских мальчиках» Владимира Чугунова
Я с удовольствием читал книгу Владимира Чугунова «Русские мальчики». Среди нашей безбожно-бестолковой жизни и такой же литературы эта своеобразная исповедь Чугунова настораживает и потом долго держит в раздумье.
Книга написана от первого лица, она почти документальна по времени, местам и событиям. Она о наших днях. И всё же она читается как художественное произведение. Лирический герой – юноша, выросший в барачной тесноте пригородного совхоза среди безграмотных суеверных старух и среди забитой советской интеллигенции делает неожиданное открытие: он узнаёт о существовании истинного Бога, православной церкви и духовной жизни. Это действует на него как гром, переворачивает всю психику самовлюблённого провинциала. Первая встреча с Москвой, со студентами, ищущими новых путей в жизни, первые разговоры о христианстве, первое осознанное посещение православного храма, служба, беседа со священником – всё это так ново, возбуждающе, что вся прошлая жизнь страны, своего посёлка, родителей, дедов кажутся глупой пустой затеей сплошь глупых людей. Таково ощущение героя. И он с безоглядной решимостью кидается в аскетические подвиги, чтение Библии, святоотеческой литературы, глубоко уверенный, что завтра же будут и разительные результаты. Великое мужество надо иметь кидаться как в омут в такую жизнь, пася стадо, воспитывая детей и учась заочно в Литературном институте. Какое-то время у него есть единомышленники, попутчики, но их хватает не на долго. Москвич от такой жизни просто умрёт, не окончив и одного пастушеского сезона. Я это знаю по некоторому личному опыту и поэтому не осуждаю и не оправдываю встретившихся героев. Конечно, моя симпатия на стороне повествователя.
Так происходит перерождение советского язычника, мысленный переход его в мировые координаты существования. Книга выстраданная, и сразу видно, что нигде не вымышленная. Она разительно отличается от того небрежного развлекательного чтива, что заполнило полки многих книжных магазинов. Она как бы продолжает традиции дореволюционной русской литературы, той лучшей ей части, которую замалчивали и даже уничтожали в разгар безбожной советской власти. К такой литературе надо заново привыкать, порой она режет глаза, и кто-то и сегодня готов придать её анафеме.
Это самый важный слой новой русской литературы, он идёт на смену всем этим «сверх умным» подделкам под литературу, всем этим модным писателям, которые гонят однообразное интеллектуальное чтиво, хвалят и премируют друг друга. Спекуляция на русской литературе, паразитирование на ней стали доходным местом. Вслед за телевидением такая литература при полном попустительстве властей отупляет людей, ведёт к дикости, к полному забвению корней славянской культуры и нравственности.
В книге Чугунова прослеживаются, раскрываются три темы: пастушеская, семейная, христианская. Мне нравится, с какой отвагой Чугунов лихо разрешает все вопросы и трудности на всех трёх дорогах. Нигде у него нет сомнений, всё его герой делает правильно и везде побеждает. Это до того хорошо, что даже плохо. Потому что у разумного читателя невольно возникнут вопросы: а где же трагизм жизни, где сомнения и богооставленность?.. Есть они у героя Чугунова, но об этом походя, ограничивается лишь констатацией внешних фактов. А ведь вера связана с глубокими раздумьями и сомнениями. Не может она появляться легко и просто. Вспомним «Исповедь» блаженного Августина! Мы тоже ещё вчера все были советскими язычниками. И не можем мы от всего этого так просто и легко отмахнуться. Об этом свидетельствует сцена с «советским барином» в поезде по дороге в Петербург. Она просто эстетически занижена. Молодой христианин легко расправляется с закоренелым безбожником. Это плакатная сцена, прямолинейная. По прочтении её хочется сказать: оба «хороши»! Особенно бросается это в глаза на фоне мастерски изображенных картин: первое посещение Троице-Сергиевой Лавры; поездка в Осташков, село Котицы. Прекрасно поданы все пастушеские сцены: люди, скотина, природа, ночные бдения на молитве. Зримо, с пониманием и любовью изображена матушка Макария, хорошо говорит она, и вся видна как на ладони.
О чём же всё-таки книга? Коротко, она о древнем устройстве и «новом» понимании мира. О «новом» в том смысле, что мы заново вернулись к этому «древнему». Она о том, как герой Владимира Чугунова совершает переход от нового к древнему. Переход этот болезненный, длительный, необходимый. И будет жаль, если современные молодые люди не обратят внимания на этот переход.
Таких книг пока ещё нет в России, они на подходе. Пройти путь от пастуха до священника, может, и легко было в ветхозаветные времена, но ныне не много таких путешественников найдётся. А если и найдётся, то ведь надо ещё и написать об этом. И написать хорошо. Не всякий это сможет и далеко не всякий оценит.
В нынешней разболтанной литературе книга Чугунов – истинная находка, и для кого-то может стать и настоящим спасением. Даже если судить только по подбору героев, мы давно таких книг не видели. В книге живут, обсуждают проблемы времени монахиня-матушка, пастух, изучающий Библию, академик – спасатель реки Волги, православный певец и композитор, священники, митрополит, самарский философ-поэт, который работает кочегаром в котельной… Все эти люди будто из другого мира, будто нечаянно забрели в русскую литературу. Их не было видно почти целый век. Сегодня они наши современники, они в пути и завтра по ним будут определять, судить наше время. Они ведут откровенный разговор о самом главном – о жизни человека во вселенной, в вечности. Об этом запрещено было думать и говорить всё советское время и даже раньше, был страх какой-то. Думать о Боге боялись не только партийные власти, но подавляющее большинство советского народа. Ибо, много нагрешив, уже не верили в прощение и милость Божию и искали как бы новое божество в виде компартии и её генсека. Хотя в глубине души от Бога не отказывались. Но только не при жизни, а как бы потом – после смерти, когда уже и коммунисты и КГБ не достанут. Это порождало смятение, раздвоенность личности у населения, готовность к любым переменам. Так мы дошли до постперестроечных реформ, до раскола цельного народа. Период воссоздания цельности общества происходит сейчас. Об этом и книга Владимира Чугунова «Русские мальчики».
Август 2008 года.