Генеалогия человеческой цивилизации в географическом и историческом пространстве показывает, что уровень гармонии в триаде «человек — общество — природа» выше в азиатско-буддийской цивилизации, чем в западной прагматичной системе ценностей. Подтверждением такому необычному выводу служит череда повторяющихся экономических, политических, экологических, демографических и социальных кризисов в последние десятилетия в европейско-американском регионе.
летворяющие человека результаты — с другой, обеспечивают большую устойчивость экосистемы.
Западная модель экономики, построенная на эксплуатации природных и людских ресурсов в увеличивающихся масштабах, — есть не что иное, как акт насилия над природой, следствием которого неизбежно становится насилие между людьми за обладание этими ресурсами.
Базовые ценности буддизма, считает Э.Шумахер, — простота и ненасилие распространяются и на производственно-хозяйственную деятельность. «Простота образа жизни и сознательное снижение стандарта потребления у буддийских экономистов тесно связано с религиозным императивом ненасилия, поскольку позволяет жить людям без напряжения, конфликтов, постоянного чувства неудовлетворенности и выматывающей погони за материальным достатком».
Сравнительная таблица принципиальных различий экономической политики «Запад – Восток»
В таблице представлены принципиальные положения западной материалистической и восточной буддийской экономики. Их сравнение по целевым установкам, отношению к ресурсам и к труду показывает преимущества принципов буддийской экономики своим гуманистическим подходом к использованию природных ресурсов и труда.
Индийский философ и экономист Дж. К.Кумараппа уверен в следующем: «Если природа труда в должной степени оценивается и восполняется, она приносит человеческим качествам такую пользу, как пища физическому телу. Она направляет его свободную волю в правильное русло и дисциплинирует его животные инстинкты. Она создает основу для того, чтобы человек мог проявить свои лучшие качества и развить свою личность». Вывод: в буддийской экономике должна быть обеспечена занятость каждого трудоспособного человека. Данный вывод для нашего сегодняшнего бытия и состояния общества является едва ли не ведущим напутствием, начиная с ясельно-дошкольного уровня до самого пожилого возраста.
Возрастающая антропогенная и техногенная нагрузка на природную среду, с ее угрозами для человечества, обусловливает поиск адекватных решений. Понятно, что ведущая надежда на научно-технологический прогресс. Но это достаточно долгий и затратный путь, что заставляет нас направить свои мысли в историческую ретроспективу. Как наши предки жили и развивались, не нарушая баланс между экономикой и экологией? Все довольно просто. Их хозяйственный уклад был подчинен, в первую очередь, закону природы — «не навреди!». Экономика предков была регенеративной, то есть безотходной, не концентрированной в одной точке, а рассредоточенной в пространстве ареала жизнеустройства.
У предков, например, ума бы не хватило выбрасывать овечью шерсть тоннами, якобы ввиду отсутствия рынка сбыта. Все продукты убоя скота перерабатывались и утилизировались. Аналогичный подход существовал и в растениеводстве. В результате поддерживался баланс между количеством и качеством, между общим и частным, между бытием и сознанием, между природой и обществом.
В «Диалектике природы» Ф.Энгельса сказано: «Не будем слишком обольщаться нашими победами над природой. За каждую такую победу она нам мстит. Каждая из этих побед имеет, правда, в первую очередь, те последствия, на которые мы рассчитывали, но во вторую и третью очередь, совсем другие, непредвиденные последствия, которые очень часто уничтожают значение первых».
Прошло два века с момента публикации и что в итоге? Победу пока одерживают алчность и невежество по отношению к природе. «Финансовая доблесть» западной модели экономики достигнута за счет эксплуатации природных ресурсов и наемного труда.
Бурятия является самой восточной азиатской автономией России и самым северным ареалом буддийского конфессионального мира. Такое географическое местоположение просто призывает нас обратить внимание на буддийскую экономику и изучить ее предмет и принципы.
При конкретном изучении темы оказалось, что ростки буддийской экономики уже дают свои плоды в Бурятии. Инициатором и организатором выступила Буддийская традиционная Сангха России (БТСР). Возглавил проект XXIV Пандито Хамбо лама Аюшеев Д.Б.
Проект возрождения номадного скотоводства, стартовавший в 2014 году, начался с овцеводства и получил поддержку президента РФ В.В.Путина, инвестировавшего 70 млн рублей для закупа 10 тыс. голов маточных овец из Монголии.
Социальный характер проекта заключается в том, что в нем отсутствуют товарно-денежные отношения. В 2014 году были созданы первые 20 отар по 50 голов каждая. Овцы чабанам были переданы на условиях лизинга. Суть его в том, что с каждого приплода чабан передает другим чабанам от 30 до 40 процентов приплода на тиражирование воспроизводства по цепочке.
Социальная направленность проекта преследует три основные задачи: создание новых рабочих мест в животноводстве и тем самым минимизировать отток трудоспособного населения из сел; возрождение традиционного хозяйственного уклада бурятского населения — гармоничного с законами природы; повышение потребительского потенциала Бурятии в высококачественных товарах из натурального сырья.
За прошедшие 10 лет поголовье овец в социальных отарах выросло в 12 раз, до 120 тысяч.
За быстрым ростом поголовья овец последовала проблема переработки шерсти и овчины. И вновь инвестором для создания перерабатывающих мощностей выступил президент РФ В.В.Путин. На выделенные 33 млн рублей приобретено оборудование для производства высококачественного, иглопробивного войлока. Цех работает при Иволгинском дацане. Мощность цеха следующая. Из 1 тонны сырья производится 80 п.м. иглопробивного войлока шириной 1,5 метра и толщиной 0,3 см, т.е. 120 кв.м. Взаиморасчеты с поставщиками шерсти давальческие: 60% готовой продукции получает собственник, а 40% — переработчик. Номенклатура использования — обширная, в зависимости от толщины войлока (от 0,3 см до 2 см).
Параллельно развивается цех по переработке овчины. Вслед за овцеводством положено начало для восстановления поголовья крупного рогатого скота. 352 головы бычков и телок КРС розданы по 8 сельским районам. Например, в Еравнинском районе действует 5 социальных гуртов по 50 голов. Поставщики КРС — Монголия и Тыва. Источник инвестирования — 70 млн руб. из Дальневосточного федерального округа, бенефициар — Трутнев Ю.П.
Loon
Новой повесткой Пандито Хамбо ламы на сегодня является развитие яководства в горных и северных районах Бурятии. Из Республики Алтай в 2023 году завезено 60 голов яков. Инвестор — министерство сельского хозяйства и продовольствия Бурятии.
Формат статьи не позволяет детализировать нюансы и эффекты. Их много. Но относительно их соответствия с принципами буддийской экономики, возрождение номадного уклада, инициированное Буддийской Сангхой, гармонично вписывается в ее каноны.
Заметим также, что Иволгинский дацан организовывает и проводит массу этноспортивных и культурно-массовых мероприятий, в том числе шахматные турниры детей и взрослых, конные скачки, соревнования борцов, игры в шагай, а также пропагандирует на деле креативные направления деятельности, обучает детей бурятскому и монгольскому языкам и письменности. И этот перечень можно продолжать.
Пример Буддийской традиционной Сангхи России в Республике Бурятия в масштабах страны не имеет аналогов. Создание параллельных экономических производств социальной направленности и экологической безопасности из местного сырья может и должно получить развитие. Предпосылкой, на наш взгляд, является пример энтузиазма нашего народа в оказании помощи нашим бойцам на СВО путем изготовления для воинов предметов первой необходимости для полевых условий, продуктов питания и т.д. То есть база уже создана. Нужно их институционализировать. Стихийно созданные коллективы/товарищества доказали свою дееспособность, особенно — старшевозрастные. То же самое и в среде ТОСов. Оформление их в промартели — кооперативы, формирование для них рынка сырья и материалов, а также сбыта готовых изделий — не самая трудная из задач государства.
