Гостиный Двор был, пожалуй, самым людным местом Петербурга. Огромное здание, в котором обосновались торговцы всех мастей. Пестрые толпы, многоцветные прилавки, гул голосов – и так изо дня в день.
Крылов размеренно прогуливался вдоль галереи. Не так давно врач прописал ему ежедневные променады в качестве оздоровительной физической нагрузки. Дело будто бы плевое, да и что там пройтись по второму ярусу Гостиного Двора. Но для баснописца, об аппетитах которого ходили легенды, это вполне хорошее упражнение. Тем более, что по размерам постройку можно было сравнить с городским кварталом.
Задачу еще осложняли настойчивые хозяева лавок. Гостиный Двор по количеству шума напоминал рынок: кто громче будет нахваливать свой товар, того и покупатели. При этом торговцы не просто выкрикивали название того, что продают, и слова восторга, а буквально приставали к мимо проходящим. Крылов в тяжелом пальто и в цилиндре выглядел человеком, у которого точно имелись деньги. Немудрено, что он становился целью настойчивых продавцов.
– Чего, господин, изволите-с?
– Могу чем-то помочь?
– Вам подсказать?
Вопросы то и дело разносились, казалось, со всех сторон. Поначалу Крылов учтиво отказывался, потом – отмахивался. В конце концов уйти от внимания торговцев не получалось совсем: баснописец иногда упускал момент, когда он оказывался в очередной лавке.
Ситуация повторялась регулярно, и Крылову это порядком надоело. Но как же быть с утомительными продавцами? Правильно, сделать так, чтобы они сами от тебя устали!
Крылов теперь всегда соглашался на предложения торговцев посмотреть товар, что делал с особой тщательностью. Меха? Конечно, поэт ощупает каждый образец, в задумчивости станет разглядывать, что-то, так уж и быть, примерит, крутясь перед зеркалом. “А покажите теперь вон то”, – уже в десятый раз говорил Крылов, вынуждая продавца побегать. После чего откланивался и уходил, говоря, что ему необходимо подумать.
Стоило только Крылову освободиться, как следующий торговец утаскивал его к себе, предлагая ювелирные изделия. Искусная работа, лучше не найти. Баснописец благосклонно принимал предложение – и продавца постигала та же участь, что и предыдущего: поэт осматривал весь товар, после чего прощался, ничего не купив. Так Крылов заставлял работать в поте лица каждого торговца, обнадеживал и тут же оставлял ни с чем. Баснописец отмечал, что это тоже было своего рода физической тренировкой: обходы лавок требовали немалых усилий. Так он позволял себя утащить третьему, четвертому, пятому продавцу. Поэт уже сбился со счета, скольких он обвел вокруг пальца.
Спустя время Крылов добился успеха: торговцы смекнули, что он над ними просто подшучивал. Гостиный Двор все еще полнился звучными призывами, но больше поэта никто не трогал. Отныне баснописцу ничего не мешало вернуться к спокойным прогулкам в одиночестве, чему он был несказанно рад.