Юрий Воякин: «ЭХО войны». Повесть опубликована издательством «ПОДВИГ» в августе 2012 года.
«Но если снова воевать...
Таков уже закон:
пускай меня пошлют опять
в стрелковый батальон.» С. Гудзенко
Прошлое, настоящее, будущее. «Время бесконечно», понятие это абстрактно и как бы неощутимо до той поры, пока не прикоснешься к нему, прочувствовав на себе его метаморфозы.
И вот ты стоишь на перекрёстке времен созерцая, как эти понятия пересекаются, переплетаясь невероятным образом в самых неожиданных местах, и постепенно приходит понимание, что и ты частичка действа под названием история.
Безразличный ко всему ветер времени неспешно листает страницы давно прошедших дней и вдруг, совершенно случайно ты видишь на них моменты происходившие с родным тебе человеком в далёком прошлом... Задохнувшись от счастья, боясь упустить этот миг, ты хватаешь "перо" и стараешься зафиксировать увиденное на бумаге дабы и там, в будущем, люди могли узнать о твоих ощущениях...
П Р О Л О Г
Началось всё с того, что начштаба полка объявил мне трое суток гауптвахты. За что? Хм... а просто так. Хотя нет, вру. В армии, как известно, просто так даже прыщик у бойца на носу не вскочит, а впал в немилость я за чрезмерное усердие при выполнении приказа подполковника. Да-да, перестарался, пытаясь скрасить юмором поставленную задачу.
Есть такой каламбур: "в армии круглое носят, квадратное катают". Так оно и есть в разных интерпретациях, какой приказ получен – такой и выполняется. Но приказы бывают разные, разумные и бестолковые, что целиком и полностью зависит от того, кто отдаёт оные. В данной ситуации мне просто не повезло.
* * *
Служил я в те годы в славном городе Пренцлау(1)*. Впрочем, слава его была только в древних башнях и кирхах, да в том, что когда-то здесь лечился от нехорошей болезни Гитлер. А в сущности, это был небольшой и уютный городишко.
Попав в Европу из российской провинции, первое время я был поражен обилием и продуктов в магазинах и всего прочего, что было недоступно простому жителю нашей страны. И когда закончились положенные два года, решил задержаться здесь на некоторое время и продолжить службу.
Должность инструктора-водителя была тихой спокойной и вроде как совсем неприметной, и чин был невысокий – прапорщик. А вот гвардейский полк, честь имел служить в котором, был очень даже героическим с богатым боевым прошлым в число которых входил и фрагмент, когда бойцам его в сорок третьем году едва не удалось пленить того же Гитлера(2)*
Служил в общем не тужил, и всё бы хорошо, но имелось у меня безобидное такое увлечение – любовь к рисованию. Не профессионально, а так сказать для души творил, получалось вроде бы неплохо.
Да и навык какой-никакой имелся в этом деле, перед армией на полставки подрабатывал художником-оформителем. А тут умение это здорово пригодилось разрослось и приняло вполне определенные масштабы: разрисовывал альбомы дембельские друзьям-сослуживцам, опять же чемоданы разукрашивал товарищам перед убытием на Родину.
А демобилизованный солдат улетающий в родные края, это... что-то неописуемое и возвышенное. Весь такой из себя важный и значительный боец, незнающему человеку мог показаться фельдмаршалом. Форма расшита и разукрашена всевозможными неуставными прибамбасами. Аксельбант во всю грудь, фуражка заломлена на затылок, погоны... только что не эполеты гусарские.
Значки и псевдонаграды соперничают блеском с улыбкой воина, и немаловажным атрибутом всего этого являлся дембельский чемодан. Наверняка многие помнят солдатиков, возвращающихся со службы в Германии с разрисованными чемоданами. Многие из этих «шедевров» каптенарной живописи были и моей работой. И надо же было такому случиться, что прознал про это умение начштаба полка. Тут-то всё и закрутилось.
Поначалу грех жаловаться – нагружал не очень. Разовые просьбы, типа оформить красочный плакат для штаба полка – пожалуйста. К новогоднему празднику Деда Мороза изобразить со Снегуркой и Снеговиком в придачу – да ради бога.
Однако, понравилась ему моё умение и наивная безотказность. Да и как я мог отказать? Он – начштаба полка, и целый подполковник, а я всего лишь прапор. А «прапор», – это... знамя по-старинному, ну если заглянуть в Толковый словарь.
Соответственно прапорщик, опять же на старославянском, – знаменосец. Красиво? Безусловно, но это во времена царя-батюшки прапорщик был человеком уважаемым, и звание это было первым офицерским чином, а сейчас... ни то ни сё, а полное недоразумение. Хотя и держится армия практически на нас, на прапорщиках, но... рассуждать об этом можно бесконечно долго.
В общем, отказать начальнику штаба я попросту не мог, права такого не имел, он это прекрасно понимал и пошло-поехало, загрузил меня подполковник «по полной». То это разрисуй, то другое, то третье.
Ребята «рейд по тылам противника» отрабатывают, на стрельбище оттачивают боевое мастерство, изучают минновзрывное дело, а я... как писарчук штабной плакатным пером вывожу лозунги о вечно живущем вожде мирового пролетариата.
Тоска-а зелёная! Надоела мне такая барщина хуже горькой редьки, а тут еще и КШУ, то есть командно-штабные учения наметились, как чувствовал – не к добру это. Предчувствия меня не обманули.
Накануне учений притащил начштаба стопку карт по которым, собственно, и намечалось проводить учебные манёвры. Без слов мне стало всё понятно, и загрустил я и затосковал.
- Вот! - Плюхнув стопку на стол, радостно «обрадовал» он, - работку тебе принёс, через три дня учения, отобразишь расположение противника, и порядки взаимодействия наших войск. Красочно, чтобы проверяющий генерал остался доволен. И еще: вот текст, через неделю приедут артисты из Союза, Банионис будет и прочие знаменитости, объявление изобразишь, как ты умеешь, красиво.
- Това-арищ подполковник, - я наивно попытался «откосить», - объявление сделаю без проблем, а карты... Я ведь академиев не заканчивал, стратегия, тактика – тёмный лес. В топографии не силён, и не составлял никогда планы такие. А вдруг чего напутаю?
- А тебе и путать нечего, вот здесь в документах всё подробненько описано, что да как, когда куда и какими силами. Ты только отобрази все это на картах в графическом так сказать виде.
- Так это... допуска-то у меня нету! - Сделав еще одну попытку, я ткнул пальцем в уголок верхней карты на которой жирным шрифтом указывалось о жуткой секретности этих документов.
- Ничего-ничего, допуск я тебе быстро оформлю. Да и нарушений секретности тут нет, ты же никуда из штаба карты выносить не будешь. И чтобы красиво было! Усёк?
- Так то-очно...
Ну вот, загрузил по «самое не хочу», зараза, и планы на вечер отменяются. Какой вечер, тут и за сутки не управишься. Придётся подружке обойтись без моей компании. Эх, чтобы такое придумать чтобы отвадить подполковника нагружать меня непрофильной работой? А что если...
Хм, мысль интересная, но... чревата последствиями. Но я же предупреждал его, что не спец в таких делах, сам виноват. Да и, как говорят начинающие офицеры: «дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут». Покричит подпол и перестанет. Надо попробовать.
И не откладывая в долгий ящик, я с энтузиазмом принялся за работу. И хоть не заканчивал я академии Генштаба, но всё получилось. Быстро во всем разобрался. Вот здесь – «наши», здесь – «противник». Наступаем во столько-то, такими вот силами и в этом направлении.
Расстелив на столе карту, жирно, от души разрисовывал её стрелами, указывающими пути наступления и пути отхода вражеских войск. Ура, вперёд, в атаку!
- Так громче музыка играй победу! Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит! Мы за Спартак, за Родину, за веру... - напевал я бравурный марш и, высунув от усердия язык, продолжал разрисовывать суперсекретную карту, суперцветными карандашами.
Постепенно вырисовывалась картина сражения. Разбитый враг позорно отступает, оставляя после себя богатые трофеи! Как Наполеон, стоял я над полем брани, рассматривая и добавляя последние штрихи предстоящей баталии. Получалось красиво.
Эх, мне бы сейчас подзорную трубу и барабан у ног! Ах да, челочку еще из-под треуголки и пальцы за обшлаг мундира. Ну, совсем заработался, Бонапартом себя возомнил, скажи кому, и загремишь в психушку... Представив себя в образе императора Франции, захохотал и, раскрыв окно, решил перекурить...
Часа через два в дверь заглянул подполковник и уставился на карту. Предчувствуя недоброе, я замер.
- Хм, молодец! Неплохо получается, продолжай в том же духе.
"В том же духе"? Ноу проблем! Дверь захлопнулась, я выдохнул и вытер выступивший на лбу пот. Уф, пронесло, не заметил.
И вот наступил долгожданный день учений. Эх, мне бы в этот день находиться в дальнем гарнизоне, где то, скажем, на Земле Франца Иосифа, гонять там пинками белых медведей. Но я был в ГДР, в штабе, на третьем этаже. Где, нервно покуривая, ожидал неприятностей. Ведь это такая штука, что если ты не ищешь их, то они сами находят тебя. И ждать пришлось недолго.
- Ты... Ты... Твою дивизию... чего наделал?!! - Красный как рак, выпучив глаза, в дверях возник подполковник.
- А-а-а, что-то не так? - Наивно хлопая ресницами и, преданно пожирая начальство глазами, я потихоньку отодвигал стул, готовясь к позорному бегству...
- Всё не ТАК! Это... это что ты такое тут нарисовал?! - С размаху хлопнув картой на стол, ткнул пальцем подполковник.
- Дак, это... план наступления, стрелы. Вроде красиво получилось... - как будто ничего не понимая бормочу в ответ.
- А где они нарисованы, тудыт твою растудыт?! - продолжает брызгать слюною начштаба.
- На карте...
- Придурок! На какой карте?! Что ты из меня идиота делаешь?!! Ты куда направление главного удара вывел? Ты половину ФРГ захватил и уже во Францию вторгся!
- Я-а-а?.. - Сама невинность уставилась на карту.
- Нет – я! По твоей милости!
Виновато пожимая плечами и изображая из себя ни в чем не повинного ангелочка, оправдываюсь:
- Ошибочка вышла ваше благородие... ой, товарищ подполковник. Виноват – исправлюсь. Увлёкся, извините... А так красиво вышло... кхм... Вот ведь незадача. Я же предупреждал, не шибко разбираюсь в стратегии. Разрешите, сей момент исправлю, переделаю...
- Щас! Переделает он. Поздно! Трое суток гауптвахты! Завтра же убыть для отбытия наказания! И чтобы в штабе ноги твоей больше не было! Понял?! - Громыхнув кулаком по столу, он пинком распахнул дверь и загрохотал сапогами по коридору.
- Так то-о-очно... - только и смог я прошептать ему вслед, обескуражено опустившись на жалобно скрипнувший стул.
Впрочем, похоже было, что кому-то так же не повезло. В коридоре подполковник орал на подвернувшегося под горячую руку солдата. Уф-ф-ф... в сущности, я легко отделался, подумалось мне. И представив, как он перед генералом «развивал» наступление на Францию с указкой в руке, – нервно захихикал. Распахнув окно решил покурить напоследок, но тут в дверь заглянул друг, старлей Иван Осадчий:
- Ну, Юрок, ты даёшь! Я в таком состоянии начштаба никогда не видел. Офицеры едва не полопались, сдерживая смех. Представляешь, он, когда вывесил карту, только тогда понял, что-то здесь не так. И давай юлить, выкручиваться... Как по пИсаному врёт: «обходим с флангов, вводим резерв». В общем, на полном серьёзе рассуждал о стратегических планах взятия Европы. Хорошо, что генерал с юмором оказался. Посмотрел, не поверил, протер очки, присмотрелся и заржал как конь Будённого. Отсмеялся и заставил нашего артиста умерить пыл, отвести войска на территорию Варшавского договора и принести извинения за потоптанные виноградники Бельгии и Франции.
- Иван, вот веришь, достал он меня! Я ведь не художник и не штабист вовсе, а он прилип, как банный лист: разрисуй да нарисуй. Набрал бы солдат-писарей по ротам и сидел бы с ними раскрасками занимался. Да и... просто пошутить хотелось. Не думал, что так всё обернётся, думал – отстанет, а оно, вон как вышло.
- Шутка удалась. Что такой смурной, сильно шумел?
- Не то слово! Думал – расстреляет на месте... Как разъярённый бегемот тут топал. Трое суток губы влепил, зато вольную выписал, погнал меня из штаба.
- Ясно. В Потсдам значит поедешь?
- Ну да, там же гауптвахта для господ офицеров и прапорщиков.
- Ну, тогда тебе определённо повезло.
- Глумишься? Как так – «повезло»? Чего же хорошего? В личное дело впишут сей «подвиг».
- Ха! Да плевать на личное дело, не повысят и не разжалуют, в этом вся прелесть твоего звания. А в Потсдам с тобой на пару Славка Инякин поедет, начальник вещевой службы, ему командир полка впаял трое суток. Ты бы к нему сходил на склад, он как раз собирается, и был он на губе уже не раз, знает, что там и как.
Сообщение меня заинтересовало, и, собрав немудреные вещички, я покинул опостылевший кабинет…
Вещевой склад полка как стратегический объект «бдительно» охранялся бойцом, обутым совсем по-домашнему – в тапочки. Он сидел во дворе на лавочке, привалившись спиной к стене, блаженно щурясь на солнце покусывал травинку, мечтал о родной деревне и жизни после службы.
- Инякин у себя?!
Боец едва не свалился со скамьи, подскочил как укушенный заяц, но, увидев, что владелец строгого баса совсем не генерал, облегчённо вздохнул и, кивнув, ответил:
- Так точно, на месте он.
Было заметно, что капитан-вещевик совсем не печалился предстоящей отсидкой. Насвистывая мелодию, не спеша перебирал он форму на полках, периодически вписывая что-то в журнал и, завидев меня, бодро воскликнул:
- О-о-о! Привет товарищу по несчастью. Наслышан о высокохудожественных подвигах, повеселил народ отменно. Как, готов искупить вину перед Родиной?
- Ну, если начштаба – это Родина, то я готов... продать её за сотню бундесмарок. Не знаю только, где покупателей найти на такой товар.
- Ха, вижу – не унываешь! И правильно, Юрок, прорвёмся.
- Слава, ну я-то ладно, прапор непутевый, а тебя за что на гауптвахту?
- Как обычно, портянки со складов вовремя не завезли, опять же постельное бельё солдатам не сменили, ну а я, как начальник вещевой службы – не проконтролировал. Лопухнулся, за что, собственно, и поплатился.
- Из-за такой ерунды?
- Ага, ерунда... не ерунда это, а преступление века, по мнению комполка нашего, многоуважаемого полковника Пирожка, чтоб его собаки съели. Представляешь, орёт он на меня перед строем, грозится до лейтенантов разжаловать, а я ему: товарищ полковник, а разжалуйте меня сразу до прапорщика. Хи-хи... Знаешь, что ответил? Хитрожопым обозвал, и... Хрен тебе, говорит, по всей морде! ПрапорА по контракту служат, и через пять лет могут спокойно на гражданку уйти, а ты у меня все двадцать пять лет будешь в сапогах топать. И смеётся, зараза.
- Ну да, есть определённое удобство в моём звании. Обрыднет служба, по окончанию контракта пишу рапорт и в народное хозяйство, а тебе – как медному котелку, - улыбаюсь я, заряжаясь позитивом от неунывающего капитана.
- Точно. А пока, что бы жизнь малиной не казалась, – трое суток получите и распишитесь... Да фигня всё это, я уже третий раз еду. Потсдам отличный город, сады, парки, красивые фройляйн и пи-иво – в неограниченных количествах! Фотоаппарат вот захвачу, нащелкаем классных кадров.
- Дак... как же... гауптвахта?
- А что губа? Она стояла и стоять будет. И мы там, как бы даже сидеть будем, ага, трое суток. Говорю же, всё будет пучком! Как-никак, я всё же тыловик и начальника гауптвахты уже прикормил. Звонил сейчас, замолвил за нас словечко, брюки форменные ему нужны, диагоналевые, из хорошего сукна. А ты захвати бутылку водочки, нашей, русской, и всё будет нормально. Найдёшь водку-то?
- Найду, сосед по общаге из Союза вернулся, привёз.
- Ну, вот и отлично! Да, и цивильное не забудь прихватить. Ну там джинсы, рубаху. В отеле жить будем, знаю я там уютное местечко. Иди собирайся, на заре, первым дилижансом и отчалим…»
Юрий Воякин (продолжение - https://dzen.ru/a/ZgU2Wf2mhTflDcMV )
