- Пап, пап, у тебя же есть уже деньги, ты можешь купить японский магнитофон?
- Такой, как у нас в Тегеране?
- Я бы хотел побольше, с колонками, чтобы звук хороший, чтобы хорошую музыку слушать. Хочу деку.
- Давай, я приеду следующим летом, тогда куплю.
- Пап, пап, я хочу сейчас. Ты уедешь, а я вот стану слушать.
- Да у меня времени нет, от отпуска 2 недели осталось, когда мне бегать по магазинам? У меня дел по горло!
- Пап, я сам сбегаю, тем более, что в Москве всего одна такая «Березка», я как увижу что-то подходящее, тогда и купим.
- Что всего одна?
- Да, одна.
- Ладно, посмотри, что там, расскажешь.
Попытаюсь объяснить, что такое «Березка» и что такое «чеки», на которые велась там торговля. В советскую эпоху, в эпоху нехватки большинства товаров, особенно импортных, существовали специальные магазины, торговавшие на «чеки». Эти деньги назвались «рублями Внешпосылторга», но это были другие рубли «валютные», да и выглядели они совсем иначе. Магазины, торговавшие на «чеки», назвались «Березками». Их существовало не так уж и много в Москве, чаще всего в них продавали импортную одежду, косметику, бытовую технику, которой не торговали в обычных магазинах, и такую недоступную большинству граждан японскую аудиоаппаратуру. «Чеки» платили людям, работающим в советских представительствах за границей. Счастливые обладатели этих самых чеков (теперь к ним относилась и моя семья), покупали дефицитные товары в «Березке», а также они могли продать свои «чеки» обычным гражданам, не работавшим за границей. Те, несчастные граждане с удовольствием покупали «чеки» 1 к 2. Так сказать, по самой дешевой и, как тогда считали, справедливой цене. Говорили, что можно продать и по 3, а где-нибудь в Грузии, и по 5 рублей, но это считалось слишком сложно и рискованно. Ведь торговля чекам приравнивалась «к валютным спекуляциям» и за нее предусматривалась уголовная статья. Поэтому, продавали только «своим проверенным знакомым», не жадничая, по 2, и я ни разу не слышал, чтобы кто-то пострадал за продажу чеков. Таким образом, если вы имели 100 «чеков», это значило что у вас 200 полноценных советских рублей, а это целая, как бы теперь сказали «средняя зарплата» за месяц. В общем-то даже и выше средней. Я это все рассказываю лишь для того, чтобы стало понятно, насколько дорогой, по-настоящему царский подарок, сделал мне мой отец.
После того, как Маслин подключил свою «Весну» к проигрывателю, я уже не хотел обычный магнитофон. Я хотел кассетную деку, это когда отдельно магнитофон, усилитель и колонки. Я видел такую штуку у Кристины Лунстрем, когда оказался у нее в гостях, ее дека давала запредельного качества стереозвук, и мне хотелось такого же.
«Березка», где продавалась техника, находилась далеко от Кутузовского, где-то на Сиреневом бульваре в Измайлово, и я поехал туда сразу же, как только получил согласие отца. Ехать пришлось около часа, сначала на троллейбусе до Киевского вокзала, потом минут 30 на метро и потом еще сколько-то времени на трамвае. «Березка» стояла в тихом месте на бульваре под старыми липами. С замиранием сердца я зашел в нее. Дело в том, что в такие магазины заходили только дипломаты, или какие-нибудь знаменитые эстрадные певцы, вроде Иосифа Кобзона. Я же - всего лишь жалкий ученик 9 класса, и, если меня вдруг спросят, есть ли у меня чеки (а этот вопрос, как в одной из песен Высоцкого, вполне могли задать), я бы не знал, что ответить. Ведь тогда неминуемо последовал бы вопрос: «А откуда они у тебя?» - «Отец, дал». Ну уж нет! Это из области фантастики. Тем более, что отец пока их мне не давал.
Но никто не обратил на меня внимания, да в магазине никаких покупателей, только два продавца, скучающих за прилавком. А вот сзади них на полках - во всем великолепии японские деки и усилители. В то время аудиоаппаратуру делали из алюминия. Аппараты блестели таинственным недоступным светом, как алмазы, в магазине «Самоцветы». Знаменитые, великие, недоступные: Sony, Pioneer, Toshiba, Technics, Phillips! Боже! Неужели что-то из этого великолепия станет моим? Но, как только мой взгляд упал на цены, я понял – нет, нет. Не бывать этому! Никогда! Сколько бы мой отец не зарабатывал, цена в 1500 чеков совершенно немыслима! Ну, даже если купить самую дешевую за 1200, все равно это ничего не меняет. Так как за эту цену можно купить только саму деку, а к ней обязательно нужен усилитель, и конечно же колонки. Хорошо бы еще проигрыватель. И все это вместе, это стоило столько – аааааа, нет! Даже думать об этом не хотелось. Домой я вернулся совсем подавленный. Родители, конечно же, это заметили, и долго не могли понять, что это со мной.
- Что случилось? – спросил отец, - получил двойку в новой школе? Кажется, ты никогда из-за двоек не расстраивался.
- Да нет, в школе все хорошо.
- Поссорился с Яблонским?
- Да ни с кем я не ссорился.
- Голова болит? – спросила мама, потрогав мой лоб, - температуры нет.
- Да нет, нет, ничего не болит, - отмахнулся я. - Просто хочу спать.
Дня через 2 отец сам вспомнил о моей мечте, и спросил:
- Ну что ты ездил в Березку?
- Ездил, – хмуро ответил я.
- Рассказывай, рассказывай .
Отец стал раздражаться. Он не любил долгих и нудных разговоров. Любил, чтобы все становилось сразу ясно.
- Ты понимаешь, я не ожидал такого…
- Так что?
- Очень дорого там все.
- Ну, так купи попроще что-нибудь.
- Там нет ничего попроще, там самая дешевая дека 1200.
- Ну, это еще можно потянуть.
- Ты понимаешь, - чуть не плача, сказал я, - она сама по себе не играет, к ней нужен усилитель, колонки.
- Знаешь, ты слишком много хочешь. Я могу выделить не это дело полторы тысячи, но ни копейки больше. Ни копейки.
Я понимал, что отцу вся эта затея казалась совершенно глупой, пустой, у него в Тегеране был японский магнитофон, на котором он слушал Высоцкого. Его совсем не интересовало качество звука, важны – слова. Вот что, важно. Все остальное – ерунда. Отец соглашался на покупку только, чтобы не расстраивать меня. Понимая, какие это гигантские деньги я не стал канючить. Нет, так нет. Вообще само словосочетание полторы тысячи чеков, что означало 3 тысячи рублей, - совершенно непостижимо для воображения обычного советского ребенка. Я считал себя богачом, когда у меня появлялся свой рубль. Я знал, что покупка шкафа за 200 рублей, для моих родителей - это очень серьезная покупка. А тут. 3 тысячи! И тех не хватит! Нужно больше! Это немыслимо. Это даже не деньги, это «целое состояние» как говорили в старинных пьесах. Ну и ладно. Черт с ним. Что тут поделаешь! Через пару дней, когда отец куда-то ушел, мама сама вернулась к тому разговору:
- Ты зря так сразу отказался от своей затеи.
- А что делать?
- Что делать, что делать? Нельзя же так сразу. Ты бы съездил туда еще раз. У нас же так везде, даже в «валютке», сегодня нет, завтра есть. Конечно, никто не покупает магнитофоны за полторы тысячи, вот они и стоят, пылятся годами, но ты узнай, может, появятся и другие.
После такого разговора, я стал ездить на Сиреневый бульвар чуть ли не каждый день. Сразу после уроков. Просто так, рассматривал недоступные мне деки. Оказалось, что у них разные параметры, разные возможности. Еще там продавался катушечный магнитофон «Pioneer», который поразил меня своей совершенно запредельной ценой - в 3500 чеков. Почему? Ведь катушечные есть и советские, и вполне свободно продаются, кажется, рублей по 200, а тут. Продавец уловил мой ошалелый взгляд:
- Чему так удивляешься?
- Катушечник. Почему такой дорогой?
- Это профессиональная аппаратура. Ее используют на стадионах. Очень мощный хороший звук.
- И покупают?
- Нет, стоит один вот экземпляр уже год, только ты заинтересовался.
- Скажите, пожалуйста, а бывает что-нибудь подешевле, чем то, что у вас стоит. Чтобы не покупать отдельно колонки, и все остальное.
- Комбайн, - c гордостью ответил продавец, - да. Это когда сразу в одном комплекте и проигрыватель, и кассетник, и усилитель, и колонки. Привозят их, но редко, и они долго на прилавке не стоят. Их раскупают моментально. Приезжай на следующей неделе. У нас «завоз». Может, повезет.
Через 3 дня, в понедельник, не дождавшись окончания уроков, я сбежал прямо в школьной форме на Сиреневый бульвар. Продавец не обманул. В «Березке» случился «завоз», на прилавках появилось много нового. Магнитофоны, деки, стереосистемы. Я сразу увидел то, что мне нужно. «Pioneer», я знал эту фирму еще по Тегерану, она считалась одной из лучших. Комбайн, что-то вроде большого проигрывателя, в котором есть еще и радиоприемник, и такой вожделенный кассетник. Аппарат сверкал алюминиевым блеском, манил множеством тумблеров, переключателей, стрелочек, индикаторов, ручек регулировки звука, тембра, и бог знает чего еще. Он продавался вместе с огромными колонками, и стоил всего 1800 «чеков Внешпосылторга».
- Пап, пап, - я начал канючить прямо с порога. - Появился там комбайн.
- Какой еще комбайн? Ты что комбайнер? Колхозник?
Я не понимал, отец шутит, или он забыл о моей мечте.
- Дека, магнитофон.
- Ну и сколько?
- Тысяча восемьсот.
При этих словах, лицо моего папы приняло скучающее выражение.
- Пап, ты пойми, ну там не только магнитофон, там и проигрыватель, и приемник. Можно «голоса» слушать.
Я пытался, объяснить отцу, что «комбайн» ему тоже очень, и очень нужен.
- Да,….. но.
- Это, правда, очень дешево, мне продавец сказал.
- Дешево? Неужели дешевле нет ничего?
- Не знаю я, но там сказали, что пару дней, и все раскупят. Всего два «комбайна» осталось.
- Ну ладно. – сказал отец нерешительно, - только я не поеду, на этот, как он там… этот ваш бульвар.
- А как же?
- Сам покупай, большой уже. Комбайнер.
- Так, ты мне дашь деньги?
- Дам, только больше не приставай.
На следующий день я вообще не пошел в школу. Отец выдал мне 2 тысячи чеков, «для ровного счета», вдруг не хватит. Страшно брать в руки такую кучу денег. Спрятав купюры и в нагрудный карман рубашки, (четыре тысячи рублей, целое состояние!) я помчался к троллейбусу, который довез меня до Киевского вокзала, потом метро, по прямой до станции «Первомайская», трамвай, и вот я в «Березке». Есть, стоит мой «Pioneer». 1800 чеков.
- И колонки к нему?
- Да. Так вы покупаете, молодой человек?
- Покупаю.
- Тогда оплатите в кассе 1800 рублей.
- В кассе, в кассе.
Я так торопился, что чуть не забыл расспросить о важных особенностях новой аппаратуры:
- Как его подключать?
- Очень просто. Все сделано с учетом наших розеток, нашего напряжения. Нужно только колонки подключить специальными шнурами. Они в комплекте.
- А переписывать с пластинок музыку?
- Да, только не ставьте старые советские пластинки. Здесь алмазная игла, от них она сломается. Только современные хорошие диски. Вы другую такую иглу в Союзе не купите. Придется в Японию за ней ехать.
- А как переписывать?
- Очень просто, ставите кассету, нажимаете на “Record” - запись то есть. Да, кассеты наши советские тоже упаси вас бог ставить. Испортите головку. Ее даже не знаю, можно ли в Японии купить. В общем, нужно только настроить вот этой ручкой уровень громкости. Смотрите, чтобы стрелки сильно не зашкаливали в красную зону. А то звук начнет «прыгать». Но и не делайте слишком слабый уровень. Это тоже плохо.
Смотрите, на каждую дорожку свой уровень. Еще есть комплект переходников, чтобы записывать с другого магнитофона. Ну, там разберетесь. Вот демонстрационная кассета. Давайте, проверим.
Продавец подключил колонки, вставил какую-то кассету. «Комбайн» работал. Потом он покрутил настройки радиостанций. - Ловит. Качество звука я оценить не мог, уж очень сильно я волновался. Тем более у меня оставалось еще лишних 200 чеков, и как я понимал, отец не станет требовать у меня «сдачи». На 100 я купил шикарные наушники тоже «Pioneer». И еще блок кассет, с металлической пленкой “Maxell”, кто-то из понимающих знакомых, скорее всего старший Маслин, говорил, что это самые лучшие кассеты. Ура! Ура! Ура!
Продолжение следует