Можно было бы начать - Ночь, улица, фонарь, аптека…
Это было бы очень красиво. Но плагиатно.
Поэтому что-то простое, даже слегка обыденное – предвечерье, недешёвое кафе, столик у окна. И за тем столиком одинокая женщина. Глубокий разрез открывает стройную ногу, но не вульгарно, а ровно настолько, чтобы глаз зацепился, вбирая эту красоту. Тонкая шпилька покачивается в такт ноги, заброшенной на другую ногу. Изящная рука с тонкими пальцами, одетыми в дорогие украшения, лениво побалтывает ложечкой в чашке. Но сахара там нет, потому что женщина предпочитает сладким напиткам объёмные десерты – с белоснежной шапкой взбитых сливок, россыпью крупно нарубленных орехов и слоем кудрявой шоколадной стружки, под которой прячется фруктовое блаженство.
И всё это великолепие (имеем ввиду женщину, конечно) венчала грудь. Это было нечто прекрасное. Нет, она не вываливалась из декольте, шокируя окружающих и привлекая нескромные взгляды. Она едва угадывалась своими совершенными полушариями, застенчиво выглядывая из очень умеренно открытого выреза.
Андрон Игнатьевич эту грудь увидел сразу. Её нельзя было не заметить – она была подобна зеркальному шару в дискотеке, который плавно кружит под потолком, изливая своими многочисленными гранями волны разноцветных огней, плавно скользящих по лицам и по всему, на что попадают.
Андрон Игнатьевич был человек немолодой и очень ценящий женскую красоту. Жил один. С семьёй как-то не сложилось, не встретилась девушка высокодуховная, но, в то же время, готовая всю себя посвятить Андрону Игнатьевичу. Мама, которая сына обожала, внушала ему, что этим пираньям только прописка нужна, и все они поголовно белоручки, не знающие с какой стороны подойти к кастрюле.
Кормила мама вкусно. И много. К возрасту солидному Андрон Игнатьевич имел животик, который придавал ему солидность и уверенность.
И пока мама была жива, мысли про семью успешно замещались вкусной едой и маминым обожанием.
К тому времени, когда мамы не стало, вопросы женитьбы перестали стоять остро, да и вообще редко стояли. Чувственные желания плавно перетекли в созерцательные. Женщин Андрон Игнатьевич любил естественных, и его сильно возмущала их ненатуральность – все эти вкладыши, наращивания и окрашивания.
И он никогда не упускал возможности убедить женщину в том, как это красиво, когда ничего лишнего.
Увидев эту красоту, Андрон Игнатьевич ни на миг не усомнился, что там все ненастоящее. Он даже на мгновение забыл про сделанный заказ и был подобен охотничьей собаке, учуявшей дичь. Встав и оправив на себе одежду, неспешно двинулся к намеченной цели.
- Разрешите?
Женщина рассеянно-недоумённо взглянула и промолчала.
Приняв молчание за согласие, Андрон Игнатьевич присел и принял подобающе важный вид. Он чувствовал себя Данко, только вместо горящего сердца обладал горячими убеждениями, которые и начал излагать незнакомке.
В глазах той промелькнуло удивление, а затем запрыгали искорки смеха. Она смотрела на Андрона Игнатьевича, как смотрят на ползущее вверх по ноге насекомое – не торопятся смахнуть, чтобы поглядеть, насколько высоко оно сможет взобраться на своих тоненьких цепких лапках.
Андрон Игнатьевич был насекомым очень упорным. И цепким. Поэтому начал без предисловий.
- Скажите, а вы знаете, насколько вредны все эти вмешательства? - и короночка – Женщина должна быть естественной!
Незнакомка включилась в игру, старательно кивнув с важным видом.
- Скажите, а вот у вас есть что-то силиконовое?
- Конечно, целых три – в низком красивом голосе едва улавливался сдерживаемый смех.
Но увлечённый Андрон Игнатьевич этого не заметил.
- Не может быть! – ахнул он.- Зачем вам это? Это же некрасиво!
- Почему некрасиво? Я сама выбирала. И цена подходящая. И часто пользуюсь этим.
- Какая циничность! – подумал Андрон Игнатьевич, глубоко вздохнув. – А вам не приходило в голову избавиться от этого?
- Зачем? – изумилась красавица. – Я не для того покупала. Это очень облегчает жизнь.
- Какая испорченность при такой красоте! – изумился Андрон Игнатьевич.
- Мне без этого никак, особенно когда мужа хочу порадовать чем-то вкусным.
- Что вы имеете ввиду? – слегка запинаясь, спросил Андрон Игнатьевич, боясь услышать постыдные откровения из области сексуальных утех.
- Без силиконовой лопаточки, венчика и кисточки трудно выпечкой заниматься. Они так берегут защитное покрытие на посуде! Рекомендую!
Андрон Игнатьевич оглушённо молчал. Тем временем к столику подошёл очень серьёзного вида мужчина.
- Душа моя, пойдём, я обо всём договорился, нам оставят два места в ложе.
Последнее, что услышал Андрон Игнатьевич – Скажи, а что нужно было от тебя этому сухофрукту?