Парень купил билет на самолет. Комом бросил вещи в сумку, такси заказал.
Мелькали за окном печальные дома, почему-то людей не видно: «Эх, папа, папа».
Шумный зал аэропорта, везде пассажиры с равнодушными лицами. Только дети иные, в них жизни больше.
Объявляют регистрацию на чужие рейсы: «Эх, папа, папа».
Замерла душа, напряглась. Только маленький кусочек сознания – здесь. Задача услышать, когда – его рейс.
Прозвучали слова, надо торопиться.
Очередь к стойке, люди переступают с ноги на ногу. Протянул документы, чужая рука – взяла. Можно идти. Вещей мало, только самое необходимое.
Необходимое? Кому – необходимое? Эх, папа, папа!
Внизу чахлые кусты, желтые поляны, аэропорт как кусочек жизни, уплывающий вниз.
Папа когда-то в первый раз в жизни выпилил из фанеры лошадиную голову, прикрепил к гладкой длинной палке – подарил маленькому сыну.
Как радостно скакать на резвом коне по ровным садовым дорожкам, голуби разлетаются в разные стороны в испуге. Так весело!
Под самолетом – облака, наверху ясное небо как символ счастья.
Тяжелые облака, свинцовые – напоминают угрызения совести. Нет в них ни капельки надежды. Эх, папа, папа.
Уехал в большой город поступать в университет. Папа не спал неделю, ждал. Позвонил первым: «Всегда верил в тебя. Ты молодец, горжусь тобой».
Устала спина, шея болит, ноги не вытянуть. Постоять надо, сходить к стюардессе за водой.
Заболел, когда было пятнадцать лет. Папа на работу не пошел, подавал прозрачный стакан, на стенках хрустальные капли.
Закончил университет, нашел чудесную работу – денег много.
Лихие друзья, поездки на Кавказ, август на Белом море, рыбалка, песни у костра. Эх, папа, папа!
Девушка встретилась, ослепила красотой, ума лишила. Безумные ночи, горящие глаза.
Но растворилась девушка в тумане – исчезла. Горькие слезы на юношеских щеках.
Папа приехал, улыбнулся, по плечам похлопал. Утихла боль, и жизнь полетела дальше.
Хорошо бы поспать в тесном кресле самолета. Ребенок плачет, мать его утешает. Нет, не уснешь: эх, папа, папа.
Еще немного лететь – час или полтора. Мужчина идет между рядами, на папу похож – такой же сутулый, голова немного вперед.
Весело сыну было – таковы законы молодости. А папа работал и работал, заболел, долго болел.
Прилетел сын на пару дней и обратно – дела ждут. Папа сказал, что выберется: «Ты себя береги, обо мне не думай. Все у меня хорошо».
Шумная веселая жизнь, и деньги зарабатывать надо. Не до папы. И другая девушка появилась, глаза синие, как небо.
Поженились и отправились на Дальний Восток, две недели пешком по берегу Тихого океана. Папе иногда звонил, фотографии высылал – пусть любуется.
Ребенок родился, плакал ночами, спать не давал.
Заботы чередой – одна за другой. А папа там – далеко. У него ноги болят, на пенсию вышел.
Позвонит и спросит: «Как там мой внук? Давно фотографии не присылал. А я жду и жду».
Летит самолет, а кажется, что на месте застыл. Только шумит ровно. Еще тридцать минут.
Вчера позвонил, сказал: «Наверное, всё, сынок, ухожу. Тебя бы увидеть. Не беспокойся, за мной дядя Миша с женой ухаживают. Помнишь его? Мы с первого класса друзья. Ни в чем не нуждаюсь. Тебя бы увидеть».
И засуетилась душа, тревога сдавила сердце. Как хорошо, что билет есть.
Прилетел, примчался. Дядя Миша молча открыл, не поздоровался. В сторону отошел – проходи.
Его жена из комнаты вышла, дверь плотно закрыла.
У папы восковое лицо – ни кровинки.
Подошел, встал у кровати на колени, руку взял: «Что ты такое придумал? Куда уходить? А я - как же? На кого меня оставишь? Ты нужен мне, нужен. Папа, не бросай меня, как без тебя»?
Улыбнулся папа: «Слава Богу, дождался. А ты возмужал, на деда стал похож, глаза такие же. А я сейчас с силами соберусь. Она уже приходила, посмотрела на меня. А я сказал ей, чтобы подождала. Сына дождаться надо. Кивнула головой, что согласна, в книжном шкафу спряталась».
Не вставал с колен, тихо шептал: «Ты всегда со мной рядом был. Чувствовал тебя. Всегда помогал, даже на расстоянии. Простишь, что не приезжал? Простишь»?
Не понимая, что говорит, продолжал: «Спасибо, что дождался. Я так боялся. Эх, папа, папа».
Дядя Миша пришел, молча посмотрел и вышел – не надо мешать. Друзья настоящие всегда все правильно понимают.
Сделал папа усилие, поднял слабую руку, вытер слезы со щеки сына: «Ни о чем не жалею. Для тебя жил. Может, мало для тебя сделал. Денег всегда не хватало, тебе не помогал. Я тебя не покину. Там буду, но все равно с тобой рядом. Извини, что сентиментально, не по-мужски. Но мне можно. Сейчас мне можно».
Никогда не осудят родители своих детей, иногда непутевых и легкомысленных. Все простят.
Есть святая любовь. Она как спасательный круг, брошенный родительской рукой. Хватайся, сынок, плыви к берегу – тут недалеко. Встречу тебя. Помогу, дам сухую одежду. С себя сниму – тебе отдам. Все отдам, только плыви. Плыви, ничего не бойся.
Матери наши, отцы наши!