Рассказ по мотивам истории из жизни
.
Николай Павлович при живой супруге жил словно вдовец. Любимая Леночка больше года никого не узнавала. Ни мужа, ни сына… Ранний стремительный атеросклероз, старческое слабоумие. В комплекте подозревали вялотекущие процессы, аналогичные шизофрении, усугубляющие ситуацию.
Николай Павловичем к медицине отношения никогда не имел, на здоровье не жаловался, а тут пришлось, обзавелся контактами.
Скоро понял, что ему относительно повезло, Леночка не стала, как некоторые иные в ее положении – агрессивной, суматошной или наоборот слезливо-испуганной. Не бросалась на родных, не убегала из дома, не рыдала. Слушала радио, смотрела передачи про зверюшек и старое советское кино. Спрашивала кто они такие, глядя на мужа, сына… И мгновенно забывала ответ, сколько раз его ни повторяй.
Николай Павлович радовался, что в свое время неплохо зарабатывал, плюс получал нехилые бонусы за некоторые сделки, при этом не транжирил. Вкладывал деньги в землю, недвижимость. Теперь немалые средства уходили на сиделок, врачей, лекарства… Безуспешно проходили курсы лечения в самых разрекламированных мед центрах нескольких стран. В начале он еще сохранял оптимизм. Последние год-полтора только вздыхал.
Думать о том, как выкручиваются менее удачливые товарищи по несчастью, у которых таких финансовых возможностей и близко нет - не хотелось. У Николая Павловича все выглядело – хоть и бедой, но не трагедией. Успели почти лет десять пожить с путешествиями, походами в театр и кино. Которые до этого редко себе позволяли. Николай слишком много вкалывал, Леночка работала на пол ставки и хлопотала по хозяйству. Думали, что будут по полной программе наслаждаться жизнью в старости… Угу.
У судьбы оказались другие планы.
Если бы не болезнь супруги, Николай Павлович был бы твердо уверен, что жизнь удалась и он счастлив.
А что?
Сын со снохой живут нормально. В прекрасном доме загородом. Радовали и радуют этим фактом.
Во всем остальном появилась дисгармония…
К Николаю Павловичу и Леночке больше года как приезжать перестали. Но можно понять почему. Дима в целом после начала болезни своей мамы взял курс на отдаление. И детей привозить прекратил после первых сцен с вопросами к внукам от Леночки. Мол, а кто вы? Я вас знаю? Сказал, что не хочет травмировать мальчиков…
Николай Павлович сам себе это объяснил тем, что сын не справляется с болью. Поэтому и бежит… Возводит стены между собой и пожаром в родительском гнезде. А детьми отговаривается, как поводом дистанцироваться.
В первое время такое поведение ранило. Потом притерпелся… В конце концов не все могут выносить невыносимое.
Ему – деваться с тонущего корабля некуда. Не та закалка. А Дима, единственный ребенок, вырос умным, в меру ответственным и эгоистичным, т.е. духу времени соответствовал.
Совсем сын и невестка не терялись. Иногда звонили. Появляться лично прекратили около года назад. Но, если он сам им набирал – трубку не бросали. И то хлеб. Внуки хорошие. Мучить их общением с бабушкой Николай Павлович и сам не хотел.
Ему отвечают и хорошо. К себе в гости дедушку постоянно зовут.
Чего еще желать старику?
Старику? Он стремительно поседел. И выглядел постарше паспортного возраста…
Сам тоже постоянно уделял жене время. И был уверен, что ни одна, ни вторая сиделка не обидят Леночку. Взял с рекомендациями, проверенных…. Не дешевых профессионалов. Сутки через сутки. И один день в неделю полностью на Николае Павловиче.
Приятели предлагали рассмотреть варианты подешевле. Постоянная сиделка, одна с проживанием. Из Молдавии или… не важно.
А Николай Павлович хотел не волноваться. Не думать, что по отношению к беспомощной и глупой супруге чувствуют чужие женщины, которые заботятся о ней. Только ненависти с завистью, скрытых за любезными улыбками, ему дома и не хватало… Поэтому экономить не стал.
И не жалел.
Если выходил подышать воздухом, в поликлинику, аптеку, к другу, по магазинам – был спокоен.
Заглянул в книжный. Не для того, чтобы побаловать себя. Для жены. Леночка полюбила мультики, книги с картинками. А недавно вдруг увлеклась раскрасками с принцессами.
Рассказали бы Николаю Павловичу с женой про такое пять лет назад – посмеялись бы оба от души. Взахлеб.
На обратном пути обратил внимание, что в сквере за домом, налеплены снеговики. Парочка привычных, простых. А один… С носом-морковкой, руками ветками, яркими глазами – пуговицы и ресницы из обугленных спичек. Так еще и… Желтый шарф.
Леночкин! Она присмотрела его в Париже. Пришлось брать. Хотя желтый цвет Николаю не сказать, чтобы нравился. Неужели потеряла? А кто-то подобрал?
Не без труда развязав узел, Николай Павлович направился домой. Размахивая шарфом как добычей.
И у дома, еще не дойдя до подъезда, встретил брата с сестрой, забавная парочка, за которой иногда наблюдал в окно. Девочка насупилась, сдвинула брови. А мальчик поздоровался и протянул руку за шарфом.
- Отдайте.
Сестренка пискнула брату снизу-вверх.
- Надо говорить, пожалуйста.
- Зачем? Он же спер.
Николай Павлович не рассердился. Вздохнул и пояснил терпеливо, что шарф купил в магазине много лет назад. Помнит его прекрасно. Вот здесь на уголке вышитые буквы:
- ЕН…
По факту, конечно, латиница: E & H. Какие-нибудь Элегантность и гармония… Название фирмы или магазина. Но ему показалось тогда, что это их с женой инициалы, а буквы русские.
Николай Павлович задумался, завис, разглядывая край шарфа, на котором не оказалось никаких отметок. Проверил другую сторону… Странно. Распоролись?
Мальчик так и стоял с протянутой рукой. Это выглядело глупо, а пауза затянулась. Первой не выдержала девочка. Спросила звонким голосом.
- А как вас зовут?
- Николай Павлович. А вас?
Брякнул он почти на автомате.
- Меня Лена, а брата Никита…
- Приятно познакомиться.
Николай Павлович протянул шарф мальчику.
- Держи, Никита. И прости, пожалуйста. Я кажется ошибся. Точно такой покупали вместе с женой для нее. Думал, что тот самый… Вдруг гуляла она… и потеряла…
Несколько раз в неделю Леночка с сиделкой выходили, чтобы побродить по скверу, аллеям неподалеку от дома.
Ему показалось важным убедить детей, что не врет. Поэтому предложил, немного нервничая.
- Хотите, зайдем к нам. Угощу чаем. И покажу фотографии. Помнится, мы на катке фотографировались. И Леночка как раз в этом, вернее в точно таком шарфе была.
Дети ответили по-разному. Малышка быстро согласилась, а брат наоборот.
- Да! Хотим!
- Нет. К незнакомым людям нельзя!
- А из какой вы квартиры?
- А зачем вам?
- Иногда вижу вас во дворе. Значит, из нашего дома. Или рядом. Соседей более-менее знаю, ясно, что не всех. Вот и спросил… И… Вы всегда одни гуляете.
- Неправда.
Возразил мальчик.
- Мы часто с бабушкой.
Николай Павлович снова посмотрел на брата с сестрой. Теперь уже более пристально, цепко. Включив не подводившую во время работы с большим бизнесом специфическую наблюдательность. Не раз и не два она выручала на переговорах и важных встречах. Накатила ностальгия. Вспомнил, как шеф, просил:
- Коля, глянь на людей. Они уже в переговорной. Ну там, чай, кофе предложи. И мне маякни, что чуйка подскажет? Ок?
В данный момент инстинкты и наблюдательность били тревогу. Хотя дети были одеты чисто, выглядели более-менее ухоженными.
- А я живу в первом подъезде на втором этаже. Квартира направо, угловая.
- Шесть?
- Правильно.
У них было по три квартиры на площадке. Старый дом с высокими потолками и забавной планировкой. Леночке нравилось. Сама выбрала…
Дети попрощались, вернее, до свидания сказала девочка, а мальчик что-то неразборчивое буркнул, и повернули во двор, видимо, чтобы возвратить снеговику шарф. А Николай Павлович отправился к себе.
Вечером долго не мог уснуть. Залез в шкаф за альбомами. Кому сейчас нужны эти пылесборники, ворчал сын, присылающий исключительно электронные снимки в мессенджеры и почту…
Достал два последних семейных хранилища фотографий. Один бархатный, с коваными уголками – настоящий антиквариат. Тяжело водрузил на журнальный столик. Включил лампу. Не сразу, но искомая фотография была обнаружена.
Николай Павлович так обрадовался, словно это было вопросом восстановления репутации в деловых кругах лет тридцать назад… Когда цена слова порой имела вес эквивалентный патрону…
Сегодня молодежь удивлялась, расплате, прилетающей за высказывание, лозунг, оскорбление в интернете…
А во времена не такие далекие почти каждый разумный человек понимал, что «за базар надо отвечать», ну или, что «слово не воробей, вылетело – не поймаешь».
Николай Павлович отчего-то хотел, чтобы дети знали – он их не обманывал. Вытащил из прорезей в картоне страницы матовую цветную фотографию, положил на тумбочку у кровати. Он и Леночка стояли рядом. Накатались, раскраснелись, куртки, штаны, яркие перчатки и тот самый желтый шарф…
Заглянул к жене с сиделкой. Полненькая Нина, уютная и аккуратная, уже в пижаме и халате, на сон грядущий получала удовольствие: с упоением читала в электронной книге роман про очередную попаданку, она их обожала. Пила чай и грызла сушки.
Леночка уютно свернулась клубочком, этой своей привычке она не изменила, тело помнило на уровне рефлекса, - спала.
Николай Павлович вспомнил, что в сюжете одной из книг, о которой как-то кратко рассказывала Нина, героиня просыпается в теле такой вот, забывшей себя женщины… И начинает удивлять окружающих, устанавливая в усадьбе новые порядки…
Леночка беллетристику не уважала… Предпочитала нон-фикшн и классику. Поцеловав спящую жену в чистую, пахнущую лекарствами щеку, Николай Павлович шепотом пожелал Нине, которая вернулась к чтению, доброй ночи и вышел из комнаты.
В дверь позвонили… Пошел открывать с неприязненным напряжением. Кого еще принесло?
Лену и Никиту сопровождала бабушка – знакомая Николаю Павловичу крепко поддающая бывшая медсестра. Чуть помладше него, начинающая опускаться на дно. Бегала с уколами и капельниками по трем окрестным домам. Он перестал пользоваться ее услугами потому, что от Маши противно пахло перегаром…
- Доброй ночи.
Именно из-за Маши сейчас Николай Павлович поздоровался нелюбезно. По факту было не слишком поздно. Примерно половина одиннадцатого. Это он, жаворонок, предпочитал ложиться пораньше. Тут же кольнуло, а дети? Завтра рабочий день. Им в школу…
- Что случилось?
Никита молча протянул злополучный шарф.
- Бабушка говорит, ваш.
Брать чужое Николай Павлович отказался. Сказал убедительно.
- Похож. Но нет этикетки. Так что…
Маша тут же показала второй, который вытащила из-за пазухи, повязанный на шее, точно такой-же.
- Наш вот. Перепутали они.
Количество желтых одинаковых или очень похожих шарфов, почкуются они что ли, начинало, выглядеть странно. Но Николай Павлович повторил.
- Я ошибся. Наш должен быть с вышитыми буквами. Потеряли и потеряли. Ничего страшного.
Девочка вздохнула. Вздрогнула, словно ее толкнули в спину.
- Простите нас, Николай Павлович.
- За что?
Лена оглянулась на злую родственницу.
- Не знаю. Бабушка говорит, виноваты – просите прощения.
- Мария. Пожалуйста. Не ругайте детей за мою ошибку. Это я перепутал шарфы.
И спросил зачем-то.
- Кстати, а этот вы где взяли? Второй? Раз у вас их два оказалось.
Кажется, нашел слабое место. Леночка прижалась к брату и шепнула…
- На скамейке. Потом подняла подбородок. И добавила: Он там три дня лежал никому не нужный!
Николай Павлович доброжелательно посмотрел на Машу, хотя хотел взять ее за плечи и хорошенько потрясти. Так, чтобы в башке отупевшей пьянчужки - звон пошел.
Что ты делаешь, дура? У тебя внуки, а ты водку хлещешь… Они с тобой почему-то живут. А ты?
Но сдержался, нацепил на лицо маску спокойствия. Как на самых трудных переговорах.
- Никто ни в чем не виноват. Никто никому ничего не должен. Ничего плохого не случилось. Верно?
Лена кивнула, Никита бросил быстрый взгляд с неожиданным пониманием, а Маша уперла руки в боки и начала гудеть. Тема ее выступления сводилась к тому, что некоторые денег не считают, им поэтому плевать на вещи. А она себе такого позволить не может.
Николай Павлович с удивлением понял, что вся его предыдущая жизнь была неплохой закалкой, ведь не стал возражать и ругаться в ответ. Не счел упреки обидой. Более того, почувствовал себя заговорщиком и сказал неожиданно.
- Никита, совсем забыл. Я же обещал вам дать почитать мою любимую книгу. Сейчас принесу.
Умный мальчик моргнул, но спорить, что не припомнит ничего подобного не начал. Николай Павлович попросил всю компанию.
- Подождите.
И исчез в недрах квартиры. В гостиной схватил с полки «Два капитана», кстати, реально обожаемый роман, раз до сих пор не надоел, на последней странице торопливо написал номер телефона, с пометкой НП. И принес на площадку.
Добавил к книге гроздь бананов. Их у него с ловкостью голодной цирковой обезьяны выхватила Маша. И на томик Каверина внимания не обратила.
Вежливо попрощался. Сказал Никите, что на всякий случай написал в книге свой номер телефона. И тут же отвлек Машу каким-то вопросом…
То ли престарелый Штирлиц, то ли сыщик Гуров преклонных лет.
Чего хотел?
Поговорить с детьми!
Понять, что происходит. Почему они у бабушки, которая, едва ли может нормально заботиться.
Своих хлопот что ли нет?
Мало трудностей?
И сам себе ответил. Хватает разного. Но помогу, если это мне по силам…
Почему??
Потому, что желтый шарф у снеговика…
Отчетливо, будто сигнал услышал, вспомнил, что в их детских играх во дворе. Желтый шарф у него или Вовки означал только одно.
- Холера!
Они играли так. Хотя было у каждого по два шарфа. У Коли красно-зеленый колючий в клетку и цыплячий. А у Вовки коричневый и тот самый желтый…
- Зараза! Лихорадка на борту!
Знак, поданный шарфом, означал, что отец Вовки запил и лупит его. Или, что у Николая дома ссорятся родители и посидеть, поиграть в шахматы не получится.
- Желтый. Судно на карантине. Не приближаться.
Вовка был лучшим в мире другом. От драк не бегал. Спину прикрывал надежно. Не вернулся из Афгана… И никаким желтым шарфом сигналов перед командировкой не размахивал. Просто улетел и растворился в небытии.
Николай скучал по нему всю жизнь.
И решил, что попробует осторожно, на мягких лапах узнать, что происходит у двух совершенно чужих детей в память о погибшем друге.
Глупо? О, да. Факт.
Но самые важные порывы души, если на них холодно со стороны посмотреть, чистой дурью покажутся. Кому? И самому себе, и любому здравомыслящему человеку.
На следующий день Никита не позвонил. И на следующий после следующего. А вот через три – нашелся. Но не по телефону проявился. А подождал у подъезда. Протянул книгу.
- Не понравилась? Скучная?
- Нет, я ее уже читал. Летом. Ниче так.
- Это мы с тобой позже как-нибудь обсудим. Время есть?
- Сколько угодно.
- Давай у меня поговорим. Леночка не помешает, она спит.
- Леночка?
Николай Павлович без стеснения изложил историю своей семейной жизни. Уложился в три минуты, не больше.
Никита выпучил глаза. Потом кивнул.
- Мы думали она с ума сошла. Но безобидная.
- Можно и так сформулировать.
Не обиделся Николай Павлович.
Покормив мальчика супом и котлетой, стал задавать вопросы.
- А зачем вам все это?
Про Вовку говорить не стал. Почесал переносицу под очками. И выдал полу правду.
- Наверное, мало доброго сделал. Могу себе позволить сейчас в старости?
- Если хочется, то да.
С кривой улыбкой ответил мальчик. И добавил.
- Но я вас ни о чем не просил.
- Я помню.
История была довольно банальной. Чего только не случается в семьях.
Дочь Маши вышла замуж второй раз. Новому супругу дети оказались категорически не нужны. Родного отца они почти не помнили. Там тоже была мутная история. Вроде как Лену их мама «нагуляла» от кого-то другого.
- Она красивая у нас.
Сказал Никита. И снова вздохнул. Словно красота была болезнью…
В нем и его сестре угадывались или другие гены, или какое-то дополнительное воспитание. Ни с крепко поддающей плотной широкоплечей Машей, ни с ее озабоченной успехом глуповатой дочерью, они не были похожи.
Хотя внешне Лена маме не уступит. В этом наброске будущей эффектной барышни привлекательность начала обозначаться. Чем? Большими глазами, яркой улыбкой.
Брошенные на страдающую алкоголизмом бабушку внуки старались как могли. Два ребенка, которые крепко держались друг за друга. И, сами того не зная, подавали сигнал.
Желтый флаг на борту!
.
(Часть 2 читать здесь)
#витаминыдлядуши #историяизжизни #шумак #наталяшумак #татьяначернецкая #чернецкая #чудесаслучаются #зарисовкиизжизни
...
Авторы ваши Наталя Шумак и Татьяна Чернецкая
