У Жанны де Пентьевр на год гибели мужа, было трое сыновей - Жан, Ги и Генрих самый младший сын уже умер). Но вот герцогу Жану IV, хоть и 26 лет, но детей у него пока нет (любопытно, что не сохранилось никаких данных и о бастардах герцога). Его бывшим врагам пока рано было думать о неспособности герцога произвести наследника, но всё-таки… Первый брак Жана был неудачным по причине ранней смерти супруги: в 1361 году Жан венчался с Марией Плантагенет (1344-1361), дочерью Эдуарда III, с которой он был давно уже обручен, но Мария через несколько месяцев скончалась от неизвестной болезни.
Брак будущего герцога был очень статусный, с другой стороны, Жан, еще будучи претендентом, поддерживаемым англичанами, вряд ли мог отказаться от такого предложения. Но вот в выборе второй супруги герцог был уже более свободен, но несмотря на это он совершает крупный промах. Самым разумным было бы искать невесту среди дочерей местной знати, ну или, чтобы никого из собственных вассалов не обидеть, жениться на девушке/вдове, как и он сам, «хорошей» капетингской крови. Но вместо этого – опять англичанка, красавица Джейн Холланд (1350-1384), падчерица Эдуарда Вудстока, Черного Принца, с которой герцог вступает в брак в 1366 году.
Такое ярое англофильство начинало бесить подданных. В конце концов, бретонцы были готовы простить герцогу его детство, проведенное в Англии (ничего не поделаешь, да он и не виноват), приход к власти с помощью тех же англичан (тоже можно понять), но вот сейчас-то он зачем к ним так прилип? Какого дьявола в крепостях на побережье сидят английские отряды? Год за годом напряжение росло, знать волновалась, народ бурчал, обремененный дополнительными налогами – с англичанами надо было расплачиваться.
Детей в новом герцогском браке так и появлялось. К тому же в современных хрониках содержатся какие-то нехорошие слухи, о том, что красавица герцогиня уделяла слишком много внимания Оливье де Клиссону, - другу детства Жана IV и вернейшему его стороннику. Но скорее всего, это просто сплетни, поссорились герцог и его великий вассал, по более прозаическим причинам. И вот этот конфликт, в совокупности с недовольством бретонцами проанглийской политикой своего господина, в результате привел к временному падению Жана IV.
Общая история Оливье (а также его родителей) сама по себе крайне интересна, но подробнее об этом в другой раз. Еще до битвы при Оре он стал одним из могущественных феодалов Бретани, добившись возвращения наследства своего казненного королем Франции Филиппом VI отца (по подозрению в измене, не без оснований, но как-то слишком уж грубо и поспешно) и упрочив своё положение женитьбой на двоюродной сестре Жана IV. И вот, кстати, после решающего сражения при Оре, между сюзереном и вассалом и пробежала «первая» черная кошка.
Де Клиссон, отличившийся в этой битве, был возмущен тем, что герцог отдал замок Гавр англичанину Джону Чандерсу – командующему английским контингентом в Бретани, Оливье сам рассчитывал на эти земли, лежащие по соседству с его старыми владениями. «Уж лучше я продам душу дьяволу, чем буду иметь в соседях англичанина!» - заявил он приближенным, и между прочим, сжег этот замок, ставший первым камнем преткновения.
Несмотря на это недовольство и некоторые наказания, наложенные на него герцогом в 1366 году де Клиссона оправляют во главе бретонского посольства в Париж, где Оливье принимают со всеми почестями. Король Карл V, недаром прозванный Мудрым, прилагает все усилия, чтобы перетянуть способного военачальника и значительного феодала на свою сторону, удается это не сразу, что и понятно – память о казненном отце еще слишком жива. Де Клиссон всё еще с англичанами – воюет вместе с Черным принцем в Кастилии, и битве при Нахере в 1367 году, к нему в плен опять умудрился попасть другой знаменитый бретонец Бертран дю Геклен.
Однако, дипломатия короля Карла V и продолжающиеся раздоры де Клиссона со своим герцогом, приносят нужные французам результаты – Оливье к 1369 году окончательно переходит на сторону Франции.
Здесь в нарастающем конфликте Клиссона и Жана IV можно отметить два момента. В 1370 году, король в дополнении к реабилитации отца Оливье, возвратил ему нормандские владения этой семьи. Клиссон же в свою очередь договорился с королевским кузеном Пьером II Валуа-Алансоном, об обмене своих нормандских земель на замок Жослен в Бретани, принадлежащий Пьеру. Сделка взаимовыгодная, обоим высоком сеньорам так было удобнее, неудобно было лишь герцогу Бретани, так как де Клиссон дань уважения за бретонский Жослен отдал напрямую королю.
И в этом же 1370 году, де Клиссон заключает пакт о братстве по оружию с Бертраном дю Гекленом. Формулировки там есть интересные:
Мы, Оливье, сеньор Клиссон, желаем быть в союзе и вступаем в союз с вами, мессир дю Геклен, против всех, кто живет, кроме короля Франции, его братьев, виконта Рогана и иных высоких господ, от которых мы держим владения…»
Кого-то в этом списке исключений явно не хватает, есть какая-то недосказанность. Или, наоборот, смотря, как читать – сказано слишком много. Король есть, Роган есть, но вот герцога Бретани нет, что же касается присяги «иным сеньорам», от нее можно и отказаться.
И пока Оливье де Клиссон вместе с дю Гекленом сражается с разбойничьими «Великими компаниями», герцог Жан IV, тем временем еще больше запутывался в своих отношениях с англичанами, собственно говоря, он был по уши в долгах перед Англией и был вынужден допустить войска английского монарха в герцогство. В 1372 году в руки французам попадает секретный договор герцога с Эдуардом III, согласно которому Жан де Дрё признает англичанина королем Франции и сюзереном Бретани. По некоторым хроникам, эти бумаги были обнаружены в вещах временно арестованной французами герцогини Бретонской Джейн Холланд, но у Карла V могли быть и другие источники.
Весной 1373 года, король Франции поручил дю Геклену и де Клиссону захватить Бретань. Последний предварительно проводит среди местной знати кампанию по дискредитации герцога, - упирая на его англофильство и пресмыкательство перед Эдуардом III. Весьма успешно, города и замки принимают французов без боя. Той же весной, в апреле, Жан IV вынужден вновь покинуть родину и отправиться в изгнании в Англию. И вот уже тогда Бретань могла бы оказаться в цепких руках королевского дома Франции, но здесь крупно промахнулся уже король Карл V Мудрый. Как раз тот случай, явно показывающий, что далеко не всегда можно действовать напрямую просто грубой силой.