Святогор-богатырь возил свою жену в кармане. Впрочем, он и Илью Муромца вместе с его богатырским конём положил в тот же карман. А ведь Святогору на роду было написано, кто его суженая. И он отправился в дальний путь, и нашёл её на хрустальном ложе, но увидев тело, покрытоё коростою, не захотел жениться и ударил своим мечом-кладенцом, как ему показалось, убил до смерти. Но родовую судьбу никому не дано превозмочь. С невесты от удара меча сошла отвратительная короста и оказалось, что под ней сокрыта девушка-раскрасавица. Она догнала богатыря и женила на себе. Он так и не догадался, что она – судьбою ему суждена. Любили они друг друга? Былины о том умалчивают, но стала бы она, когда б любила, заигрывать с Ильёй? Святогор убивает свою безымянную жену (автор-народ не называет её имени, да и зачем?) и братается с Ильёй.
Былины соединяют эпохи, ушедшие и будущие, в единое поэтическое настоящее. Сюжеты их всегда суровы и серьёзны, хотя и не без улыбки и специфического, порой, самого чёрного юмора. Их основная тема – героическая и патриотическая. Богатыри, по мысли сказителей, должны были стать примерами, образцами для подражания, иногда гиперболическими, иногда и карикатурными, но эмоционально действующими на слушателей. Места для нежностей и заигрываний практически не оставалось. И это понятно, для любовных сцен уже существовал другой жанр – обрядовые, лирические и свадебные песни. И всё же в репертуаре певцов-сказителей были былины о великой любви к женщине, к жене. В народном лексиконе для любящих жены и мужа нашелся один синоним – «долюбы», именно так, в одно слово с ударением на первый слог.
Одним из ярчайших и сложнейших лиро-эпических творений русского народа, соединяющим две эпохи, является былина «Михайло Потык» (А.Ф. Гильфердинг. Записано на Толвуе в Карелии). В начале её – родовой способ добывания невесты, сказочный по основному мотиву, затем патриархальная семья в условиях богатырского служения родной земле, и в заключение ответ на вопрос: как следует поступать со злой женой? И всё это пронизано непомерной любовью героя, Михайлы Потыка, к своей жене, которую зовут Марья Лебедь Белая.
Начало таково: отправился Михайло на поиск своей невесты. Видит – перед ним «лань да златорогая», хочет он её подстрелить, а лань говорит человеческим голосом: «Не коли-тко ты да моей белой груди… /Я есть Марья лебедь бела, королевична,/ меня на сем свете положен ведь такой завет:/ Кто меня может на бегу догнать,/ За того я пойду в замужество». Испытание Михайло выдержал, догнал лань, и обернулась она прекрасной девицей, ответила на его поцелуй «в уста да во сахарнии».
Вот здесь начинается странное: «Принимали тут оны закон да ведь супружеский (то есть заключили брачный договор – В. П.), / Стал он жить-то с ней да на весельице,/ Напиваться зелена вина он допьяна…». Проходит счастливое брачное время, и однажды Марья напоминает ему о брачном соглашении: «Кто из нас да наперёд помрёт,/ Тому-то сесть во сыру землю», то есть второй должен тоже на три месяца похоронить себя. Может быть, это отголосок какого-то древнего сарматского обряда?
А в это время Киев окружают «сорок царей» и требуют выдачи Марьи «без бою, без драки, без великого кроволития». Князь Владимир ради благополучия державы соглашается было, но любящий муж ни в какую: «Не отдам я своей душеньки»! Вместе с Ильёй Муромцем и Добрыней Никитичем военной хитростью Михайло Потык побивает врагов: «Хватал он тележку ордынскую,/ Выхватывал он осищё железное,/ Зачал он осищем тут помахивать,/ Прибил он сорок царей, сорок царевичев». Возвращаются три богатыря домой, и тут беда – померла Марья! «Ай же ты Михайло Потык сын Иванович!/ Нет у тебя в доме да любимой семьи,/ Нет у тебя в живности/ Молодой-то Марьи лебедь белой, королевичной». Верный брачному договору, делает он с «братьями крестовыми» гробницу, чтоб можно в ней было двоим поместиться, и опускают под землю Потыка, снабдив его едой и питьём на три условленных месяца. Вот она, богатырская любовь!
Но тут начинается прямо гоголевская мистика: «Приплыло (слово-то какое точное! – В.П.) тут к ней змеище веретенище,/ Стало у ней сосать да ведь белую грудь». Но только хотел Михайло зарубить змею, она ему «испроговорит»: «Не руби-тко ты да моей буйной головы,/ Много я для тебя добра сделаю,/ Оживлю я тебе Марью лебедь белу…». И она даёт ему «велик залог» – своё «детище». Не обманула змея, добыла живой воды и оживила Марью. «Здрогнула» она и заговорила. Закричал тогда Михайло «голосом да богатырским», и откопали его, думая, что «стоснулось (стосковалось) нашему братцу крестову во сырой земли», «живому телу с мёртвым», и удивились чуду: выходит их собрат с живёхонькой Марьей!
И стали супруги жить по-прежнему. Тут бы и сказке конец, но всё же что-то неуловимо произошло в их семейной жизни, поскольку не сказка это. В очередной раз уехал Михайло Потык на войну, «порублял он да ведь поганыих татаровей/ За свою веру да христианскую». Тут новое испытание для супругов: «с другой земли» «приезжает-то король да ведь ляхетский» и требует себе Марью. Князь Владимир соглашается: «Некем мне с ним да воевать будет». Возвращается Михайло через три года – нет жены. А любовь в его сердце пламенем пылает: «Поеду я добрый молодец/ Во ту землю да во ляхетскую,/ Не отдам я своей Марьи…». Но Марье уже полюбился «красивый король» и благополучная жизнь, выдохлась её любовь к мужу-богатырю. Льстивыми словами и ложным раскаяньем встретила она мужа: «Прости меня, дуру, жонку срамницу, –/ Муж по дрова, жена замуж пошла./ Твоё есть дело ведь дорожноё/ Мое дело есть да подневольнеё. /Выпей-ка чару зелена вина,/ Зелена вина да полтора ведра». Михайло Потык по-богатырски выпивает «единым духом» и валится мёртвым. В вине было «зелье лютое». Любопытно, что любовник Марьи на просьбу избавиться от трупа ответил: «Муж-то твой, воля твоя». Отвезла она Михайло Потыка в поле, обратила его в «бел горюч камень» и произнесла заклинание, чтобы он через три года ушёл в землю.
Тем временем Илья Муромец и Добрыня Никитич забеспокоились и поехали искать друга. Встречают они «калику незнакомыя», берут его «во товарища». Выбирают («верстают») своим «атаманом» (старшим) и взимают дань с короля «ляхетскии». Отъезжают они в поле и у бел горюч камня начинает атаман дань делить, да раскладывает её на четыре части. На возмущение богатырей отвечает: «Я справедливо теперь живот (богатство) делю». И говорит: кто перебросит камень через голову, того и будет эта доля. Добрыня поднял камень до щиколотки – и увяз по неё же в землю, Илья поднял до колен, и по колена ушёл в землю, а калика-атаман махом поднял и через голову перебросил. Кто же он? Ответа в былине мы не находим, но чудо происходит – Михайло Потык снова становится живым и вновь возвращается за Марьей, и… попадает в ту же ловушку.
Минуя излюбленные сказителями обширные повторы, скажу, что на сей раз его выручает другая женщина, Настасья, любимая дочь короля. На вопрос: «Хочешь ли ты да на сём свете ещё жив бывать?» ответил, почти как герой фильма «Белое солнце пустыни»: «Хотелось бы мне да живу бывать, что и означает – помучиться!»
Но наш богатырь после исцеления вновь едет к Марье, вновь его гонит к ней любовь. И только бдительность молодой Настасьи заставляет его опомниться: «Кидал он эту чару зелена вина,/ Зелена вина да на сыру землю,/ Хватал тут Марью лебедь белу, королевичну/ Кидал он Марью о сыру землю». На этом былина заканчивается. Ни о каком романе с Настасьей не говорится, но всё же слушатели и читатели делают невольный вывод, что клин клином вышибается, злая жена побеждается доброй.
Русский эпос ратует за добрую жену, предупреждая слушателей, что даже великой любовью не переделаешь змеиной натуры, если нет встречной женской волны. И это сквозная тема и судьба многих былинных героев. Но любовь, по мысли сказителей, является абсолютной ценностью в жизни человека. Любовь держит богатыря в своих границах, она не даёт ему скатиться к несправедливым деяниям, нарушать материнский наказ (не обижать сирых и обездоленных, не проливать кровь невинную, жить по совести), быть защитником родной земли. И ещё: любовь дана не для деторождения, тогда и змею с многочисленными детёнышами, которых топчет Добрыня Никитич и берёт в залог Михайло Потык, можно было бы назвать «любящей». Однако авторы былин такого не сочиняют. Вот Илья Муромец сотворил «любовь телесную» (похотливую) с «поленицей преудалой» Златыгоркой и чуть было не погиб от руки собственного сына, не узнав его («Бой Ильи Муромца с сыном»).
Как правило, о детях богатырей в былинах не говорится и не поётся. Круг их певцами-сказителями сознательно очерчен и неизменен. Истинная любовь не средство для размножения. Для этого достаточно телесной страсти и полового влечения, присущих всему животному миру. Но тогда для чего любовь? Для выхода богатыря из своего индивидуального мирка в большой эпический мир как защитника, оберегателя, очистителя от нечисти и врагов. Потому-то и создаются сказителями образы супружеских пар, что любовь мужа и жены делает их обоих сильнее, они защищёны от бед надёжнее щита и кольчуги. Конечно, счастливы любящие родители заботливыми детьми, счастливы дети, растущие с любящими родителями. Но эти истории – для других жанров народного творчества.
Tags: Очерки Project: Moloko Author: Петров Виктор