Город Нойс в тот год, что мы там были, получил право проведения ежегодного факельного шествия у себя, да-да!
Со всей славной Германии съезжались мужчины призывного возраста в наш городок с самого утра, у всех в руках были палки, если вблизи, то трости. Они делились по возрастным группам и заполняли собой все питейные заведения в ожидании ночного праздника.
У немцев так принято, я, правда, не сразу разобрался в этом и ходил везде, где мне вздумается. А у них негласно так: пивные, кафе делятся на возрастные категории. Ну, например, захожу я в кафе у собора на площади, а там одни пожилые, все замолкают при моём появлении и смотрят из-под буклей осуждающе, а я вообще на улице хотел за столик сесть так-то!)))
Я старался уважать чужие традиции, и зауважал настолько, что даже неожиданно стал говорить по-немецки.
Да, да, 363-я школа Купчинского района г. Ленинграда сумела подготовить меня к возможной высадке на территории чужой страны.
И спустя 20 лет после окончания школы и две недели после приезда в Германию, я свободно изъяснялся на уровне шестилетнего немца.)
В магазинах я мог обходится и без этого, достаточно было руки с указательным пальцем. Нет, я вот именно разговаривал с людьми, всё как я люблю.
Больше всех я любил там негров. Окраины нашего маленького городка были по разнарядке сверху заселены ими и арабами. А я же люблю окраины, я там себя чувствую увереннее. Так вот, в городе было несколько интернет-кафе, с их помощью мы поддерживали связь с домом или звонили из квартиры по междугородному телефону. Звонить очень дорого было и по-быстрому, узнать как мама и у нас всё хорошо , целуем, пока.
*** да был тогда вай-фай, только зачем он мне в кнопочном телефоне?!
Ходили в интернет-кафе, это где кофе берёшь, а все столы ноутбуками заняты, оплатил себе и садись в интернет, оплата почасовая.
Я к неграм ходил фотки в ВК загружать. Негры были невероятно жизнелюбивые, позитивные, всегда с улыбкой и слова запоминали хорошо.
- Привет!!!, - махали они завидев меня.)
- Гутентаг, парни!
- Ты сегодня один?, - спрашивали они про Лену.
- Натюрлих, брат!
- Дас ист гут, Беликофф!))) Битте, майн брудер!
Я садился за один из компьютеров и загружал фотографии из разных городов Германии, в которых мы неустанно бывали, выезжая из дома в разных направлениях.
Дюссельдорф запомнился проститутками напротив вокзала, машущими из окна... ладно, пусть руками, зазывали в общем.)
Улица там красивая вдоль речки с набережной, вся в бутиках от очень известных кутюрье.
Туалет на площади со стеклянными стенами, с улицы ничего не видно, а из него всех!)))
Странно они поступили с памятниками, тремя уцелевшими после войны, они разнопёрые три, но поставили их в одном месте на расстоянии вытянутой руки друг от друга.
Попугайчики волнистые стаями летают по городу как воробьи.
Идём с Леной по набережной Дюссельдорфа, а у гранитного спуска к реке, на ступеньках, люди сидят, много их, щурятся, солнце начинает за Рейн заходить, слепит, по воде баржи лениво тянутся, люди сидят, с ленцой со стаканчиков потягивают.
- Лена, стой, - говорю, - давай тоже присядем, подождём.
- Чего подождём?!
- Ну вон, люди собрались, наверное сейчас что-то будет, клоуны какие-нибудь выступят или может музыканты!!!
- Какие клоуны?!??! Ты хоть один буклет открывал?!, - а буклетов там туристских на каждом шагу пихают.
- Нет, а зачем?!
- Там в каждом есть и на обложке. Это - "жизнь в стиле Рейн"!!! Они сидят здесь и просто любуются закатом, пьют кофе на набережной и смотрят, всё. Клоунов не будет!!!!
Зашли там же в музей современного искусства в подземной вытянутой катакомбе, я такого никогда не видел, нет правда, более жалкой экспозиции я в жизни не видел. Просто уровень моего владения немецким. Дети в детсаду круче работают. Без обид, немцы, я в этом понимаю.
Я хотел на выходе деньги обратно потребовать за разочарование, но Лена напомнила, что мы в чужой стране.
Ресторан там был отличный, рыбный, я же мясо тогда не ел, приходилось выбирать. Несколько раз там бывали, и каждый раз я удивлялся, ресторан рыбный, вон они вокруг тебя в аквариумах перед супом плавают, а рыбой в помещении не пахнет, совсем.
Бонн запомнился Бетховеном. Бетховен жив!!! Он там живёт во всём, на кружках и на флажках, на футболках и на стенах в виде граффити, на носках и значках, им пропитан весь город.
Кёльн, Кёльн это, конечно, собор!!!
Я был ошарашен этой красотой и стариной, его величием и силой, но не сразу, его видно только когда вплотную к нему подойдёшь, а так они его со всех сторон какими-то стекляшками, магазинами и домами застроили, почти вплотную.
Ещё саркофаги каменные, раскиданные вокруг собора, запомнились своим содержимым. Мусор в них накидан, но из одного, когда я заглянул, бомжара сонный высунулся и закурить попросил!)))
Экскурсовод после собора привела нашу русскоязычную группу в своё любимое пивное заведение, там был механический оркестр. Как она нам объяснила, если опустить монетку в 1 евро (!), куклы начинают двигаться, трубить в трубы (у трубача даже щёки раздуваются!), бить в барабаны и играет музыка. Без денег они просто сидят у стены на лавочке, зажав инструменты в резиновых руках, улыбаются.
Я сказал же, что группа была из наших?!) А она сказала, что евро надо потратить. Я всё прослушал вначале, кофе брал себе и Лене, оборачиваюсь, а все молчат, глаза потупили и стены разглядывают. Я сориентировался и монетку опустил, заиграла музыка и механические музыканты поднялись в полный рост. Экскурсовод тоже взяла кофе и подсела к нам с Леной.
- Ребята, не спешите, пусть ждут стоят, пейте кофе, не торопясь, - сказала она нам тихонько и горько улыбнулась про себя.
Ой, что понравилось там, так это... не знаю как назвать, пивные велосипеды что ли, попробую объяснить. Вот представьте длинный деревянный стол, вдоль, с двух сторон, лавки, люди сидят на них и крутят под столом педали, крутят и пьют пиво, которым щедро уставлен стол, а в изголовье стола сидит спиной ко всем направляющий, он рулит, и этот велик, со всем содержимым гоняет по улицам города!!!))))
А однажды, сосед сверху, Лёва отправил нас смотреть Вуппертальский зоопарк. Отправил в выходной день с инструкцией и своим проездным билетом. Что самое дорогое было в той нашей жизни за границей, так это проезд.
Лёву я покорил сразу, в один из первых дней мы с Леной по моей просьбе съездили недалеко в городок Карст. Я не помню, чем он там примечателен, просто там была ближайшая ИКЕА, и мне интересно было посмотреть, чем она отличается от такой же на Дыбенко, где я проработал пару лет.
Ничем. Людей только нет, пустой магазин в плане покупателей.
Но мы, конечно, потратились на проезд, автобус до вокзала, электричка (самая обычная, там все такие были, у нас их Сапсанами называют !))), обратно тоже электричка - автобус .
Билеты можно купить прямо в автобусе, Лёва рассказал как, я потыкал в автомат автобуса, и всё получилось. По нашему возвращению он пришёл меня проверять.
- Справился? Билеты покупал?
- А то!
- Покажи!
Я даю билет.
- Беликов, ты молодец, ты купил билет на одну поездку в одну сторону в пределах одной остановки и только на автобусе.
- Да?! То-то я и думаю, чё-то дёшево как то вышло)))
- Вы и в электричке по ним проехали?!
- В оба конца, дядя Лёва!))))
Он меня зауважал, нет, правда!)))
Он там из морошки варенье варил, а её собирать запрещено было, за ягодку сорванную штраф в размере годового оклада. А карпы в городском пруду...
Ладно, не буду, люблю дядю Лёву и жаренного карпа уважаю!!!))))
И отправил он нас в Вупперталь. Зная меня, подробно проинструктировал: электричка до Дюссельдорфа, там хауптбанхоф, поезд в заданном направлении пригородный (!). Проездной дяди Лёвы давал право проезда в выходные дни вдвоём в пределах определённой области, межгород в него не входил, как я вскоре узнал!)))
Стоим мы с Леной в Дюсселе на вокзале, ждём поезд на Вупперталь, я курю на перроне в специально очерченном краской прямоугольнике, и тут подъезжает поезд, а я у него на лобовухе Вупперталь успеваю прочитать. Кидаю окурок мимо урны, хватаю Лену за руку и в него. А там уютненько так, кожаные диваны, столики, людей не много. Едем быстро, половину станций без остановок. И тут... ***, контроль на линии!!!
Контролёр проходит важно по рядам, не глядя даже в билеты, кивает всем механически и тут я... не, ну у меня же, **ка, проездной!!!
И я сую его ему горделиво под самый нос! Он вскидывает брови и начинает возбуждаться, что-то рявкать по-немецки. Я не понимаю, что, и говорю ему об этом, он повышает голос и дальше лает, я перешёл на русский, и тут вмешалась Лена со своим английским.
- Лена, что он говорит?!
- Он говорит что по твоему билету нельзя садится в этот поезд!
А тот дальше заливается на английском уже.
- Лена, что он хочет?!
- Он хочет штраф в 200 евро!
- Скажи ему, что мы русские!
- Он говорит, что или штраф 200 евро или высаживаемся на ближайшей станции.
- Пойдём, Лена, нам сейчас выходить!))
И ему я тоже добавил:
- Данке, хер контроллёр!!!
Вышли, какой-то полустанок, людей нет, ко мне оса прицепилась, и тут Лена ещё рядом :
- Нет, Беликов, ну почему с тобой всегда так, а ?!?! Ну что ж ты за человек-то такой?!?!?!
Дождались обычной электрички, еле влезли, весь вагон футбольными фанатами забит, ну такие агрессивные, когда друг с другом, клубный дух.
Я и так заведённый осой, и тут поезд трогается, и один с пивом, не удержавшись за поручни, мне на ногу наступает. А меня ведь ещё и Лена отчитала.
Он всё понял по одному моему взгляду, я даже не успел поднять руку, как получил от него тысячу извинений, они вообще своей боевой кучкой подальше от нас прижались.
Вупперталь очаровал, мы там сначала на трамвайчике покатались. Он необычный, подвесной и древний, лет сто этой подвесной дороге через город, достопримечательность. Сидишь в нём, смотришь в окошко, а совсем рядом окна верхних этажей, настолько близко, что можно остановиться и прикурить сигарету от жильца, высунувшегося из окна подымить. Мне понравилось, мы до конечной доехали и обратно, а потом в зоопарк.
Это даже не зоопарк, это огромный такой лес с животными, поля, на которых лев уходит за горизонт своих владений, и ты его даже не видишь потом. Скала, одна из стен которой стеклянная, и через стекло смотришь, как львица в пещере в шаге от тебя львят своих вылизывает.) У обезьян своё озеро с островом посередине, к нему они добираются по протянутым с берегов канатам, я видел, как одна свалилась на полпути в воду и поплыла кролем.) Пингвинята в стеклянной трубе с водой плывут любознательно следом за тобой, провожают. Буйволы напугали, в Ленинградском зоопарке они надёжно спрятаны за толстой оградой, а тут просто заборчик по колено, жуёт что-то, мордой к тебе, и ты, проходя мимо, чувствуешь его горячее дыхание. Там, видимо, им заборчика хватает и еды. Мы с Леной в зоопарке весь день провели и даже не всех видели.
Вернулись без приключений, Лёва ждал нас, отблагодарили его баночкой морошки, купленной по дороге, и так узнали про варенье. — Зачем тратились?!?! — сокрушался он.)
Дом, в котором мы жили в Нойсе, был заселён пожилыми людьми, русских много, эмигранты разных волн, но не одни они. Я подружился с одним стариком, немцем, выглядел он на все 100, очень старый. Его выкатывали во двор на каталке, он там гулял при входе, потом его забирали домой. Все знали, что он во время войны гитлерюгендом был, и никто с ним не общался. Я стал с ним разговаривать, как только вспомнил свой немецкий, так ни о чём, просто по дороге из магазина.
— Гутен так, Беликов.
— Гутен так, Ганс. (Дальше по-русски, чтоб вам понятно было))))
— Как дела?
— Спасибо, хорошо! Как у вас?
— Как твоя фройлян?
— Как здоровье?
— Где был?
— Что купил?
Однажды я забыл ключ от подъезда, он молнией подлетел к двери на каталке и так хотел мне помочь, что сорвал со шнура свой ключ, который был у него на шее привязан, ну, видимо, чтоб не терял, пока по двору носится.
Я его полюбил. И не такой уж он был и старый, я как-то глазам не поверил, когда увидел, как его сиделка помогла ему сесть на велосипед, и он уехал!!! Да-да, я сам видел!!!
Неприязнь к нему остальных жильцов дома была вполне объяснимой, они были евреями, они очень многое помнили.
Так вот, тот немецкий праздник, с которого я начал рассказ, ежегодное факельное шествие, мои пожилые соседи его просто боялись. Они закрывали наглухо окна или уезжали в эту ночь из города. Некоторые из них были детьми в 30–40-х годах и прекрасно помнили совсем другие шествия, но тоже с факелами.
После войны вооружённые формирования в Германии стали запрещены. Вряд ли это связано, но появился (а может, всегда был, не знаю) некий праздник.
Летом в заранее выбранный город съезжались немцы из других городов с тросточками (за неимением оружия), они были одеты в национальные костюмы, в «котелках» и гольфах и имели знаки различия, не военные.
Делились они по гильдиям, по профессиям, ну, кузнецы отдельно, пекари отдельно, отдельный отряд фермеров и т. д. Каждый отряд имел командира.
— Очень удобно, — сказал Лёва, — случись что, у них уже всё готово!
Собравшись, они весь день пили своё пиво и ждали вечера, как темнело, собирались на площади.
Лена тогда не пошла, дома осталась, я не мог такое пропустить! )
Они выстроились ровными рядами на площади, военный оркестр впереди заиграл что-то победное, держа тросточки наперевес, они маршировали в темноте на месте, отбивая шагами по мостовой чёткий ритм своих стремлений.
Когда совсем почти стемнело, в черноте ночи под бой барабана зажгли факелы, и с ними началось шествие по улицам старинного города.
Я стоял и смотрел на всё это, я смотрел и видел и видел совсем другое и, скажу честно, мне стало очень страшно. Это чувство не передать словами, но я попробую, перед этой марширующей толпой с речёвками я ощущал животный страх, страх загнанного, запуганного зверя, и это тоже будет не совсем точно, тот страх острее, как нож попадает по кости зазубринами.
Когда я возвращался, по нашей узкой мощеной улочке к себе навстречу показались двое подвыпивших факельщиков, наверное, отстали от своих.
Шатаясь, они орали песню и при этом били тростями по водосточным трубам, чуть ближе ко мне со звоном разлетелось стекло подвального окна.
Я пошёл прямо на них, я шёл прямо и молча, сжав руки в карманах в кулаки.
Ещё за два метра до меня они поспешно расступились в стороны, пропуская, я притормозил... и они стали извиняться, я просто остановился, а они сочли нужным извиниться передо мной за себя, за свой вид, за разбитое стекло. Я понимал каждое слово.
И в этот раз дело было не во мне, немцы стали такими, их воспитали такими, но они продолжали помнить о былом величии своей Германии.
Я закурил и так же молча пошёл дальше домой, дома ждала и волновалась Лена.