В одно лето мы с Леной побывали во многих европейских городах и странах, правда, недалеко, в пределах доступности. Благодаря близости города Нойса к западной границе Германии (где мы тогда жили), путешествия не были утомительными в плане дороги. Да и сами дороги были неплохими, безбедными такими, без дураков, честно.) Катались в удовольствие!
Как я уже упоминал в предыдущих рассказах, самым дорогим в нашей заграничной жизни был проезд.
Самостоятельно добраться от Дюссельдорфа до Амстердама обошлось бы нам примерно в 120 евро, поэтому Лёва, наш добрый эконом-сосед, посоветовал обратиться в ближайшее турагентство на предмет однодневной автобусной экскурсии в этот голландский город.
Я прислушался к его мнению, ведь он уже давно тут жил, был несколько лет назад приглашён на правах ребёнка тех, кого здесь раньше не принимали, не принимали даже за людей.
Я позвонил в турагентство, и уже на следующий день нас ждали в поездку. Ранним утром туда и поздним вечером обратно, а там, как понимаете, экскурсии. Всё вместе — 12 евро с человека. 12 меньше 120-ти, подумал я, и оставшуюся разницу решил на что-нибудь потратить в Амстердаме, ну так, мало ли что понравится или попробовать захочется. Голландия ведь, кроме тюльпанов, ещё и сыром славится.
Собравшись с группой таких же русских, как мы, мы с ними загрузились в автобус и поехали туда, где я ни разу не был.
Экскурсовод по дороге рассказывала, какие достопримечательности ждут нас в Амстердаме, заодно предлагала дополнительные экскурсии за отдельную плату.
Впереди нас с Леной сидели тоже парень с девушкой. На предложенные доп экскурсии он ответил категорическим отказом, сказал, что уже трижды был в Амстердаме и уже сам там может водить по музеям.
Поэтому, как только мы вышли из автобуса в центре города, я сразу подошёл к нему.
— Послушай, я так понял, что ты здесь уже не впервые?! Я приехал в первый раз и решил экскурсии отложить для другого раза, а пока я хочу просто погулять по городу, насладиться видами рек и каналов. Не мог бы ты мне подсказать, где здесь приличные кафе и в какой стороне магазины с витринами?!
Он указал мне направление, мол, тут рукой подать, и там много кафешек, и весь центр в этих магазинах, в них за стеклом чего только нет, сам увидишь.
И мы с Леной пошли в заданном направлении. В первой же встреченной лавке, увидев горы сыра в витрине, я не удержался, и мы вошли. Сыры, сыры, сыры, как же я их люблю, там было всё, всё заставлено, завалено сырами любых вкусов, сортов, сроков.
Взяв два огромных куска, один базиликовый, второй паприковый, я шёл вдоль канала без ограды и поочерёдно кусал их, не обращая никакого внимания на окружающих нас людей.
А стоило к ним присмотреться, а лучше принюхаться, и не к ним.
Над городом стоял лёгкий смог со странным запахом жжёного сена, но я не обращал на это внимания, я наслаждался вкусом!)
Многие люди почему-то курили прямо на улице везде, что, в отличие от других городов, в Амстердаме не возбранялось. Вообще, у них с этим строго, пить на улице нельзя, за открытую банку пива тут же забирают в полицию, да-да, я сам это видел. За этим зорко наблюдают многочисленные полицейские на мопедах. Они очень юркие в толпе велосипедистов в случае реагирования.
Велосипеды везде, одни велосипедисты, они главные на дороге, считают одну из полос на узких улицах своей и сбивают без предупреждений зазевавшихся прохожих. Нередко сами падают в каналы, не справившись с управлением или с обиженным прохожим.
Из газет и журналов, а больше неоткуда, я знал, что здесь легализованы всякие запрещённые вещества, но кто же верит журналам, и я решил проверить это сам.
А Лена решила подождать меня на улице, и мы оба осуждали всё это.
Моё любопытство победило мою врождённую осторожность, и я вошёл в одно кафе, где, судя по вывеске, можно было ещё и шопиться!
За стойкой стоял суровый мужчина-нидерландец, одним своим видом отвергая всякую возможность торговли чем-то подобным.
Мне сложно было с ним изъясняться, английского я не знал, по-немецки тут лучше не говорить (экскурсовод предупредила, не любят тут немцев после войны), я спросил по-купчински, помогая себе жестами.
— Скажите, а правда ли, что у вас тут запрещённые во всех нормальных странах вещества продаются?
Он исподлобья взглянул на меня и нажал кнопку у себя под столом.
Завыла сирена (!), по стенам замигали красные блики (!), моё сердце облилось кровью и рухнуло в пятки.
Всё длилось какие-то бесконечные секунды, сирена вскоре умолкла, блики превратились в подсветку на висящих на стене образцах голландской продукции, а сам продавец расхохотался.
Разыграл меня, пошутить хотел, они там вообще смешливые все!)))
Поинтересовавшись из вежливости, что почём, я вышел оттуда и сказал Лене, что тут дорого, ну, судя по моей информации из газет и журналов.
Но мне было всё равно, я не собирался ничего покупать, и мы пошли гулять дальше.
Какая же красота была вокруг! Узкие, витые улочки, все в домиках красивых, сказочных, каких-то, многие по самые первые этажи в воде, каналы безо всяких оград, в них лебеди белые грациозно обплывают кучки мусора на водной глади. Мусора было много в первый наш приезд, но это, наверно, после какого-то фестиваля, который накануне проводился там, о чём свидетельствовали множественные разноцветные плакаты и баннеры вдоль каналов. Весело и ярко они тут живут, подумалось мне.
Вокруг и правда было много улыбающихся людей, многие громко смеялись или даже пританцовывали при ходьбе, но не все, были и задумчивые, стояли молча у воды, думали о чём-то внимательно.
В общем, самые обычные люди, как везде, к тому же почти все приезжие.)
Заблудившись в этих реках и каналах, мы в какой-то момент оказались с Леной в трущобах этого Амстердама.
— Беликов, ну вот вечно с тобой так!!! — причитала Лена.
Набережная перед нами вдруг упёрлась в тупик, над ним нависал мостик, слева вода, а справа были распахнутые двери подвала, оказавшегося прокуренной кафешкой.
Я решил, что лучше места нам не найти, и тут же предложил туда зайти.
Мы вошли, пред нами несколько столиков с горой окурков в пепельницах, очень накурено, и двое посреди зала играют в бильярд, один из них — бармен.
Он нехотя оторвался от игры и спросил, кто мы такие и что нам нужно.
Это было кафе «для своих», на окраине, и туристов тут до нашего прихода несколько лет не видели.
Узнав, что мы из России, он улыбнулся и тут предложил кофе и запрещённые вещества в знак расположения к нашей стране. Мы купили кофе и сели за столик, то, что не кофе, было в три раза дешевле, чем в центре. Я его об этом не спрашивал, он сам зачем-то сказал, а мне было всё равно.
Мы посидели немного, но мне хватило, видимо, надышался там чем-то, а, может, мне бармен что-то в кофе подсыпал, они же там это любят, шутить, в общем, мне стало нехорошо, и мы вышли на улицу.
Там я немного отдышался, но не сразу.
Отравление было настолько длительным, что я только к вечеру пришёл в себя. Мне хотелось вернуться в то кафе и выяснить, что со мной, но я оставил эти объяснения до следующего раза, тогда на них не оставалось ни сил, ни времени.
А до вечера мы сидели на площади у памятника, погода была солнечная, а потом сидели на причале, смотрели кораблики и ещё погуляли, разглядывая витрины на улицах. Кстати, когда сидели у памятника, мимо нас наша экскурсовод с группой проходила, указывая на меня пальцем, она что-то говорила про памятник, а меня так разморило на солнышке, что я даже руки не мог поднять в приветствии, только улыбался.
Вечером, когда мы собрались у автобуса, тот парень, мой попутчик, который теперь уже в четвертый раз побывал в Амстердаме, он меня узнал и спросил:
— Ну как, посмотрел город?
— Посмотрел, только устал очень.
— Понимаю, я тоже, — сказал он и припал губами к бутылке с водой.
Всю обратную дорогу мы молчали. Экскурсовод тоже. Через неделю я ей позвонил и сказал, что хочу ещё раз съездить в Амстердам, не всё там успел посмотреть.
— Понимаю, — сказала она.
