На протяжении более 250 лет основным видом топлива в Кронштадте были дрова. До революции их поставкой занимались финны и эстонцы, привозившие лес на лайбах (2-3 мачтовых парусниках). Основным местом выгрузки была набережная Итальянского пруда, откуда их развозили на телегах по городу и баржах по Обводному каналу. Продажа дров также велась на Лесной бирже.
Главными покупателей топлива были домовладельцы, которые чаще сдавали квартиры "с дровами", чем "без дров". Территории за доходными домами были застроены хозяйственными постройками - ледниками, туалетами (ретирадниками), каретниками, помойными ямами. Больше всего места среди них занимали дровяные сараи. Что не удивительно - отопительный сезон длился 6-7 месяцев. Чаще они были двухэтажными, как деревянными, так и кирпичными, а вдоль второго этажа обязательно шла крытая галерея. Возможно, именно по-этому их называли "галдарейками".
В послереволюционное время ситуация с отоплением стала меняться. Строившиеся в 1930-е годы жилмассивы получали паровое отопление от придомовых котельных. Но таковых в Кронштадте было совсем немного. Подавляющее большинство жителей города по прежнему отапливали свои комнаты и квартиры дровами.
Доходные дома канули в прошлое. На смену им пришли ЖАКТы (жилищные арендные кооперативные товарищества) и ГОКХ (городской отдел коммунального хозяйства). А квартиры и комнаты в домах жильцам сдавали в аренду домоуправления. Частная торговля топливом прекратилось. Снабжением дровами Ленинграда занимался городской топливный трест, привозивший их в Кронштадт с "большой земли".
Во время Великой Отечественной войны централизованное снабжение города дровами было невозможно и местным властям приходилось изыскивать собственные источники получения топлива.
С целью экономии везде, где только можно, ставили печки «буржуйки». Официально их называли «временный отопительный прибор». С начала декабря 1941 года такие печки производились на ленинградских заводах, но их не хватало, и многие кронштадтцы мастерили их сами из кирпичей или кровельного железа. Зачастую неумело, что приводило к пожарам.
Впоследствии на установку временной печки требовалось официальное разрешение. Главный недостаток «буржуйки» был в том, что она давала тепло, только пока топилась. А дров не хватало – на семью выделяли не более кубометра на месяц. Поэтому в «буржуйках» жгли всё, что могло гореть: мебель, ненужные вещи, старую обувь, книги. Когда топить было нечем, искали что-нибудь на улице. Некоторые отчаявшиеся люди разрубали на дрова полы или двери. Но это считалось порчей жилого фонда и расхищением социалистической собственности и преследовалось по закону. Добыча топлива была важнейшей частью быта кронштадтцев в первую блокадную зиму.
Ко второй блокадной зиме начали готовиться ещё летом – кронштадтцы начали заготовку дров на Ораниенбаумском плацдарме. Но возможности получения топлива таким образом были ограниченными. В этих условиях основным способом заготовки дров стала разборка деревянных строений.
25 августа 1942 года исполком Ленгорсовета принял решение о проведении месячника по заготовке дров с 1 сентября по 10 октября. Предприятиям и организациям Кронштадта выделяли на разборку расселённые дома. Каждый трудоспособный житель города должен был заготовить 4 кубометра дров. Всего за время блокады в Кронштадте было разобрано на дрова 115 жилых домов.
В послевоенное время жилой фонд города был восстановлен довольно быстро - уже к началу 1950-х годов. Началось новое строительство. Увеличивалось количество домов имевших придомовые кочегарки - по городу их было разбросано более ста. Но в основном кронштадтцы по-прежнему топили печи. В середине 1960-х годов 70% жилых домов в городе отапливались дровами, а дровяные сараи оставались неизменным атрибутом городских дворов.
Перевод Кронштадта на централизованное отопление и горячее водоснабжение начался только в 1970-е годы, когда была построена Центральная котельная, избавившая жителей города от необходимости использовать дрова. Соответсвенно дровяные сараи сначала использовались как обычные кладовки, а на рубеже 70-80-х годов прошлого века исчезли совсем. Кроме одного. Последняя галдарейка Кронштадта сохранилась в одном из дворов на улице Гусева.