- Опять пасту забыл купить!
Алекс раздраженно вдавливал растрепанную щетину щетки в горлышко скрюченного от натуги тюбика.
- И щетку.
Наконец, измученная ежедневными пытками, щетка раздобыла каплю пасты. Алекс поднес ее ко рту, привычно сомкнул ровные зубы, разжал губы и поднял глаза к зеркалу. На долю секунды перед ним мелькнула его макушка, тут же встав на место, как и положено отражению. Он оцепенел. Потом медленно поднял руку с щеткой. Нет. Все нормально. Ерунда какая-то. Он опять опустил глаза, а потом резко уставился в зеркало. Да! Тот опять опоздал! Что за глюк! Алекс приложил ладонь к стеклу, стал разглядывать ладонь в отражении. «Привет!» Помахал второй рукой своему отражению. Отражение синхронно помахало в ответ.
Он ухмыльнулся, вытянул губы в сторону и провел рукой по раздраженной от бритья щеке.
- Спать нужно ложиться раньше, - и еще раз оскалив зубы, отвернулся, чтобы выйти. За спиной что-то грохнуло полнотелым звоном и покатилось по плитке. Он посмотрел на пол, заглянул под ванну и за стиральную машину. Ничего. Не понимая зачем, он посмотрел на пол через зеркало. Ничего.
- Странно.
- Немного, – услышал он в ответ.
Алекс стал озираться по сторонам. Никого.
- Я схожу с ума.
Тишина.
- Я не один здесь? Кто ты?
- Я – это ты. Вернее, твое отражение.
- Что? Ха! Ха! Ха! Мое отражение? И оно умеет говорить?
- Ну ты же умеешь.
Алекс резко вынырнул перед зеркалом.
- Ну скажи мне что-нибудь, привет, например, - Алекс пропел слово «привет».
Отражение молча повторяло за ним все его кривляния.
- Все – хрень! Завтра пойду к врачу, а сейчас спать. Без этих дзенов и тиктоков.
Алекс отвернулся и пошел к выходу.
- Не совсем так, я не просто твое отражение. Я сам по себе. Но все равно я – это ты.
- Ну если ты – это я, расскажи что-нибудь из моего детства, - вернулся Алекс.
- Я любил есть мороженое с теплым хлебом из булочной у хлебозавода.
Алекс закрыл глаза и с усилием втянул ноздрями воздух.
- Да! Какой же был у него запах. А какой мягкий!
- Да, я любил его сдавливать пальцами и смотреть, как он возвращается в свою форму.
- А помнишь, мы читали про ссылку Ленина, а потом делали из хлеба чернильницы и заливали туда чернила?
- Ага, а математичка схватила ее, и у чернильницы дно выпало и все вылилось ей на юбку.
- Точно, - отражение рассмеялось, - помнишь, как мама потом бегала за нами по всему двору с полотенцем с криками: «Я тебе покажу Ленина».
Они хохотали вдвоем.
- А давай выпьем? – вдруг предложил Алекс.
- А давай, - ответило отражение.
Алекс принес с кухни бокал, бутылку виски.
- Ну что, чокнемся?
- Ок.
Он подошел к зеркалу и стал с интересом вглядываться в отражение, будто видел его впервые, потом они звучно приложили бокалы к зеркалу и выпили. Алекс немного замешкался от взгляда самого же себя и отошел в сторону.
- Ты можешь показаться мне?
- Не могу.
- Почему?
- Я твое отражение, в зеркале я делаю только то, что ты.
- А за зеркалом?
- Я живу свою жизнь.
- Ну ты же моей жизнью должен жить?
- Нет. У меня своя жизнь.
- Разве такое возможно?
- Да. Я – твой антипод, твое нереализованное «Я», твоя неслучившаяся реальность, называй как хочешь. Но нас зовут просто – антипод. Я жил твоей жизнью, пока ты не изменил себе.
- Как это?
- В мире должен соблюдаться баланс. Во всем. Что человек отдает в этот мир, то и получает обратно. Или наоборот, жизнь сама преподносит ему дары, не всегда желанные или неприметные на первый взгляд, но очень важные. Если он видит и принимает их, то идет по своему пути и рано или поздно получает награду, если нет – не замечает, боится, не понял, не хочет проблем, не принимает, отрицает, не слышит себя, все, его дорога сворачивает в сторону. А то, что он должен был получить, его дар, не исчезает, это энергия, и она должна быть встроена в систему. И тогда этот дар забирает антипод.
Алекс выпил еще стакан и подошел к зеркалу. Поднял руку. Синхронно. Заглянул через зеркало вниз. Ничего особенного. Он отошел, тяжело сел на пол, согнул колени, и, положив локти на колени, скрестил кисти.
- Ну и чем же твоя жизнь отличается от моей?
- Всем.
- Что за дверью твоей ванны.
- Океан. Серый, часто прохладный, шумный и неспокойный. К нам иногда прилетают огромные альбатросы и спят на волнах, засунув желтый клюв под крыло. Мы любим играть в футбол с сыновьями на пляже. Правда, мне приходится каждый раз лезть в море за мячом, а потом играть в мокрых штанах, - отражение рассмеялось. - Ну ничего, одному из сыновей уже двенадцать, скоро сам будет лазить.
- Может, у тебя и жена есть?
- Да, – коротко ответило отражение. - Здесь ветрено, но не холодно. Мы живем в маленьком деревянном, неумело выкрашенном белой краской, домике. Неумело, потому что я сам захотел это сделать, а ты знаешь, что я это не умею.
Алекс поднял брови вверх, сглотнул слюну и медленно поставил бутылку на теплую плитку.
- Я всегда мечтал о маленьком белом домике на берегу океана у маяка. Рядом с моим домом стоит самый красивый маяк в мире. Я люблю ночью разжечь на пляже костер, есть испеченную в углях дымящуюся сладкую картошку, перекидывая ее в руках, и смотреть, как огромный прожектор маяка зовет домой корабли. И мечтать. А еще я придумал себе хобби, я плету сети, я могу так часами сидеть, отключившись от всего. А потом кладу сеть в лодку и ухожу далеко в море. Там с размаху закидываю ее и…
- Хватит! – Алекс пнул пустую бутылку ногой, отчего та с глухим звоном закрутилась в сторону сломанной стиралки.
- Ладно, – отражение замолчало.
- А знаешь? Я заберу все это у тебя! Ведь это не твои, а мои мечты, мои! – прорычал Алекс. – Они мне принадлежат, и я заберу их, это мои подарки. Да, я боялся уйти с ненавистной работы, и еще брал подработки, потому что боюсь нищеты. Да, все эти мечты казались мне несбыточным детским бредом, поэтому я запихивал их куда подальше, когда они навязчиво лезли ко мне. Да, я боялся шаг ступить в сторону, потому что думал, что у меня не получится, что глупо рисковать. Даже, когда было очень трудно! Да! Да! Признаю! Но все, теперь я своего не упущу. У меня еще полно времени. Эй, ты, давай выпьем, у тебя осталось что? У меня нет.
Отражение молчало.
- Что молчишь?
- Ничего у тебя не будет. Ты ничего не понял. Как был, так и остался лживым трусливым ничтожеством, упорно лезущим по головам.
- Да кто ты такой?! Да если меня не будет, и тебя не будет, антипод хренов! – Алекс вскочил, схватил бутылку, с силой кинул ее в зеркало и открыл глаза.
- Маша, ну что вы? – профессор всплеснул руками, глядя на разбитый флакон физраствора. - Несите новый. Позовите Галину Петровну, пусть уберет здесь.
Алекс перевел взгляд с потолка на красную от стыда Машу, нервно пытающуюся прикрепить бутылку с физраствором к штативу. Позади монотонно пикал монитор, руку то и дело сдавливал рукав для измерения давления. Он поднял левую руку и внимательно посмотрел на нее: кисть трясущаяся, потемневшая, обтянутая кожей, со старческими пигментными пятнами.
Он бессильно бросил руку и посмотрел в окно. За окном медленно раскачивалась ветка клена с нежно-зелеными листьями, а через открытую форточку было слышно чириканье воробьев. Он вспомнил белый домик. Внезапно горячая волна подкатила от бедер к голове, за ней вторая, в груди сдавило, стало трудно дышать и наступила тьма.
- Антон Сергеевич! Антон Сергеевич! Опять!
- Дефибриллятор! Разряд! Еще! Еще!
Монитор сзади противно скулил.
- На этот раз все. Звоните, кому там.
- Да кому, у него нет никого.
- Ну, значит, по протоколу, скорая, полиция и так далее.
- Алло, скорая? Добрый день, это из хосписа беспокоят, «Дом у маяка», да.
Алекс подошел к зеркалу и не увидел в нем себя.
- А я что тебе говорил! Не будет тебя без меня, понял?!
Алекс взглянул через зеркало на дверь. Она была открыта, а за ней маячила согнутая спина антипода, плетущего сеть на берегу океана.
Автор: корнел
Источник: https://litclubbs.ru/articles/53299-vstrecha-s-soboi.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: