Смотрите, дети смотрят очень много куда.
В первую очередь на что они смотрят?
Это на устойчивость и выдерживаемость взрослых.
А в чем выражается взрослая устойчивость?
Она выражается в умении справляться с жизнью. С бытом, с дорогой, с работой, с общением с близкими не вылетая в слезы, дрожащие руки.
И ошибки да
Нпрвничающий человек замедляется и тупит мощно. И мы сами это чаще не замечаем, а вот детям очень видно!
Так вот, на что смотрят дети сейчас?
- Как мы справляемся с текущей жизнью.
- Насколько у нас дрожат руки, когда мы наливаем чай.
- Насколько у нас есть возможность радоваться жизни.
- Насколько мы вообще живём. Или в связи с событиями мы вылетели.
- И особенно на реакцию, когда ребёнок приходит и говорит: "Мама, мне тревожно, мама, мне страшно"
Вот ребенок звонит по телефону, говорит, мама, мне очень страшно в школе. Какая тут родительская реакция? Ребенок слушает не слова, ребенок слушает оттенки настроения, оттенки тона голоса. И если у вас начинает дрожать голос, начинается чувство вины, что мы не защищаем,то начинается копалка-ковырялка и вылетание из процесса, потому что мы, как взрослые люди недостаточно устойчивы. Ребенок в этом случае заражается этим.
Каким детям сейчас сложнее всего?
Это тем, у кого учителя поломались в школе, у кого учителя испугались, у кого учителей руки дрожать начали. И слёзы к глазам подкатывают. Если в школу пришли учителя, которые понимают свою ответственность, свою работу, и которые находят слова, хотя по факту слова и их смысл не очень важны.
Здесь есть формулировка, что
"да, жопа случается, да, сложные ситуации случаются".
Каков шанс попасть в такой замес нам с вами, конкретно прям сегодня?
Да легко.
Вот я сейчас стою на пляже Шри-Ланки, здесь вокруг все с пивком, с отдыхом, вот оно солнышко закатное, вот она эта красота и спокойствие. В любую секунду на самом деле колбаснёт цунами и меня не станет.
Понимание, что это, в принципе, часть нашей жизни. И этот факт не должен останавливать нашу жизнь. Ну, то есть тот факт, что здесь может случиться цунами, не должен останавливать людей от возможности прилететь сюда на отдых. И также находится во всех точках.
То, что в любой точке мира могут появиться террористы, ну да. И здесь сейчас, в моем отеле, тоже могут захватить террористы. Потому что здесь тоже политическая ситуация есть. Здесь выборы скоро. И люди с оружием здесь по улицам ходят. Охрана здесь, полицейская охрана, туристическая полиция здесь вся с оружием. Ну не просто же так.
И ребёнку надо давать вот эту трансляцию. Ребёнку надо давать трансляцию того, что да, проблема есть. Да, сложности есть. Но мы с тобой друг друга любим. У нас с тобой есть, я не знаю, палатка у моря. У нас есть дом. У нас есть собака. У нас есть жизнь. И эта жизнь не должна поломаться от того, что нашлись несколько придурков, которые совершили зло.
Да, чьи-то жизни прервались. Но и наши жизни могут прерваться не только от того, что будет чьё-то зло, а вообще жизни иногда прерываются. Случаются сердечные приступы, случается онкология. И если мы сейчас рухнем вот в эту историю, что всё плохо, мы всё умрём, нам очень страшно, мы тревожны, мы всё вот это вот всё, то зло победит.
Да, это больная потеря, да, это очень страшно, вот это ощущение, что ты вне безопасности, что с тобой может что-то случиться. И это надо оплакать. Да, жопа случается, давай садиться и думать, как мы это переживем. Включаем плаксивое кино вместе с детьми прямо.
Хочется плакать? Ок. Даём место для поплакать, и вместе с ребёнком плачем, проживаем эту беду. Кричим вместе. Порвать газету. Старую одежду достаньте, разорвите, выплесните злость на то, что так происходит. Но эмоции, состояние страхи, нестрахи, тревожность, страх куда-то идти. Сейчас пока еще вся острая стадия.
Если ребенок говорит, что страшно в школе?
Вызываем ему такси, звоним учителям, что мы хотим забрать ребенка. И ребенок дома ждет родителей.
Если ребенок говорит, что ему дома одному страшно?
Находим варианты, звоним какой-нибудь троюродной бабушке, соседям, кому-нибудь еще, просим, чтобы ребенок был не один, чтобы был с кем то. Но не формат, что мы бросаем работу и бежим к ребеночку и сидим с ним вместе трусимся.
Если вы на работе:
Говорим - "Извини, я не могу сейчас бросить работу и прибежать", из формата - "Тебе сейчас страшно, тебя накрывает, тебе плохо — окей, что мы можем сейчас сделать? Где тебе будет неплохо, где тебе будет не страшно? Вот тебе сейчас страшно в школе, если ты вернёшься домой, тебе будет менее страшно?"
С детьми старше 10 лет это совершенно чёткий, прямой разговор. Но без всяких вот этих, это ты просто учиться не хочешь, ты просто контрольную хочешь прогулять, поэтому говоришь, что тебе тревожно. Вот этого не допускать.
Но первое, еще раз озвучиваю, первое и базовое, это наша взрослая ответственность. Пережить вот эти все острые эмоции не в ребенка, а отдельно проплакаться где-то дома, выровнять свое состояние, поорать где-то, выйти, тоже газету порвать, поорать в машине, пропеть под музыку, вот это вот все с собой сделать, успокоительное начать пить, если вы понимаете, что вас выносит.
Но к ребёнку приходим с базовой, спокойной уверенностью, что да, жопа есть, да, опасность есть, в идиотов много.
Не играем формата - "да что вы, да нам ничего не страшно, да всё хорошо", но при этом и краски не сгущаем.
Да, проблемы могут случиться, но мы друг у друга есть, мы друг друга любим, мы сделаем все, что нам было хорошо.
Обнять тебя? Хочешь, сейчас обниму. А что хочешь? Давай чаю попьем, давай в кино посмотрим, давай что-нибудь поделаем, если мы вместе. Накрывает? Давай вместе погрустим, давай вместе плакать. Очень жаль, что так случилось.
Мы оплакиваем эту беду, эту потерю. Это потеря чувства безопасности для всех россиян на самом деле, да и для многих в мире, что такое может случаться. Это в очередной раз такая встряска.
И, соответственно:
- первое, собственная устойчивость
- второе, услышать ребенка, дать ребенку побояться
- третье, дать ребенку прожить все его чувства, что бы он ни говорил
Самое ключевое это дать ребенку разговаривать.
Говори, ребенок, чего конкретно ты боишься?
Как конкретно ты боишься?
Как тебе кажется, можно спастись?
А что ты об этом думаешь?
А почему ты боишься вот этого?
А если будет вот так, то что?
А если будет вот так, то что?
Прямо перемываем кости этому всему с проплакиванием, с истериками.
Не уходим от тем.
А так же,
Не уходим в идиотизм - формата, мы не будем об этом разговаривать.
Не уходим в идиотизм - формата, всё фигня, мы все умрём, мы все сдохнем, всё, паника.
А да, жопа случилась, да, эту жопу надо пережить. После этой жопы, жить дальше.
В чем у нас жизнь состоит? Вот она, обычная бытовуха, вот они разговоры. Да, страшно, да, истории вот такие. Да, что пишут в телеграм-каналах? Оставаться в контакте, слушать своего ребенка. Находить для ребенка безопасные сейчас островки, где ребенок может.
У ребенка может быть ощущение, что он будет в безопасности, если ему с собой, я не знаю, какой-нибудь газовый баллончик миниатюрный дать с собой, положить в мешок, и ребенок психологически будет чувствовать себя спокойнее. И за счет этого будет справляться с тем, что происходит вокруг.
И внимание, аккуратность, интеллект, взрослая устойчивость.
И из этой позиции спокойный разговор с ребенком по теме.
У меня есть чат по поддержке в связи с мировыми ситуациями, куда можно принести все внутренние переживания по теме и получить ту самую поддержку.