Рассказать про боевой путь своего деда — Василия Алексеевича Лысенкова, попросил его внук.
Василий Лысенков с войны той не вернулся и известно о нём очень-очень мало. Всё, что мы сегодня можем, это написать о боевом пути его полка. Чтобы хотя бы понять, в каких событиях принимал участие красноармеец Лысенков, чему он успел стать свидетелем. И тут надо сказать, что повидал он много. И перенёс тоже немало, тяготы войны ему довелось испытать по полной.
Мы с его внуком так и не смогли понять, почему Василий Лысенков не был мобилизован. Работал он обычным кладовщиком в ремонтно-строительной канторе Куйбышевского района. Должность и место работы явно не из таких, на которых дают бронь при всеобщей мобилизации. Словом, по мобилизации призван он не был, но зато в числе первых попал в ополчение — 4 июля 1941 года.
Однако и в состав первых дивизий Лысенков не попал, равно как и в формируемые его районом истребительные полки, которые пошли за линию фронта партизанить. Зачислен он был в результате в 1-й полк 1-й гвардейской стрелковой дивизии Ленинградского народного ополчения. Дивизии, которые назвали гвардейскими, отличались от ранее формированных тем, что в них должны были входить жители не одного-двух районов, как ранее, а планировалось собрать самых лучших, обученных военному делу ополченцев со всех районов. Поскольку качеством предыдущих ополченческих дивизий командование было недовольно.
К сожалению, подходящих кадров уже не было, и подготовка гвардейских дивизий, видимо, была ещё хуже.
Полностью вооружённая и укомплектованная 1-я гвардейская дивизия на фронте оказалась 10 августа, и тут ей сильно не повезло. Необстрелянные ополченцы оказались на пути прорвавших нашу оборону на Лужском рубеже дивизий Вермахта. Тяжёлые бои в районе Молосковиц привели практически к разгрому дивизии. Через десять дней после вступления в бой в строю осталась меньше половины личного состава. Было 10 851 человек, осталось 3 788. При том, что убит был лишь 41 человек, а 5 436 числилось без вести пропавшими. В ситуации, когда потеряно управления, а части, в лучшем случае, беспорядочно отступают, судьбы многих павших неизвестны и огромное число так навсегда и останется пропавшими без вести.
Красноармейцу Лысенкову повезло выжить в этой тяжелейшей первой битве. Дальше остатки дивизии вели бои за Ропшу, а потом отступали до Петергофа.
Остатки дивизии были отведены на отдых в район села Агакули. Ещё оставалось 4866 человек, но только 11 пушек и 12 миномётов.
23-го сентября 1941 года, вместе с другими, дивизия была переименована в обычную стрелковую, получила 80-й номер от ранее попавшей на Украине в окружение и разгромленной дивизии. 1-й полк стал 77-м стрелковым.
На Ораниенбаумском плацдарме боевых действий не велось и войска оттуда понемногу перебрасывались на другие участки. 80-я дивизия была переправлена в Ленинград 25-го октября и тут её уже пополняли и довооружали. Новое пополнение, формально к ополчению уже отношение не имело, хотя в основном это были такие же рабочие с заводов, ранее освобождённые от мобилизации, но затем всё же призванные.
После того как дивизию пополнили, она сосредоточилась на берегу Невы, готовясь воевать на левом берегу у Невской Дубровки или у Шлиссельбурга. Начальство долго не могло определяться, потому за месяц дивизия несколько раз меняла дислокацию. Но в результате, форсировать Неву не пришлось, зато довелось принять участия в уникальной десантной операции. Которой даже трудно дать определение. Предстояло пройти по льду Ладожского озера в район деревни Липки и оттуда ударить на Шлиссельбург. Получается вроде бы морской десант (точнее озёрный), но на лыжах. Впрочем, на лыжах должен был идти 1-й Отдельный особый лыжный полк моряков Краснознамённого Балтийского флота имени Ленсовета. Которым, кстати, командовал бывший командир 3-го полка этой же дивизии, когда она была ещё 1-й гвардейской — майор Василий Филиппович Маргелов. Будущий легендарный «дядя Вася» воздушно-десантных войск.
За лыжниками должна была идти 80-я стрелковая дивизия, но уже пешком. Лыж на всех не хватило, да и ходить на них мало кто умел. В 77-м полку умели лишь 75 человек.
Первая попытка выйти на берег Ладоги была в ночь с 25-го на 26-е ноября. Рано утром части 80-й дивизии и полк Маргелова подошли к южному берегу, но обнаружили широкую полынью шириной в три сотни метров. Обхода не нашли и пришлось возвращаться.
Второй раз пошли в ночь с 27-го на 28-е. 153-й стрелковый полк и лыжники Маргелова вышли на берег в районе деревни Липки и ввязались в бой. Остальным двум полкам дивизии не повезло — наткнулись на битый лёд. В результате 218-й полк вышел на берег восточнее, в районе деревни Бугры. А 77-й полк вернулся обратно, кроме 177 человек, которые тоже оказались в Буграх.
В итоге, операция не удалась. Остатки полка Маргелова и 153-й полк ушли по льду, 218-й полк находился в Буграх, а 77-й полк, вместе с остальными частями дивизии находился на западном берегу в районе Ганнибаловки, куда пришла и большая часть 153-го.
30-го декабря 80-ю стрелковую дивизию передают в состав 54-й армии, у которой положение сложилось тяжёлое. В ночь на 30-е ноября полки дивизии начинают многокилометровый ночной переход по льду, затянувшийся на несколько дней. Но 54-й армии ждать некогда и части дивизии в бой вступали по мере прибытия.
Перед этим немцы сильно потеснили войска 54-й армии, но наши перешли в наступление и отбивали захваченное. Это называлось в документах Большой Влойской операцией, о которой мало кто даже из историков слыхал.
77-й стрелковый полк прибыл последним и в начале наступления находился в резерве. В ходе операции наши войска освободили Большую и Малую Влою, и продолжили наступление на запад.
25-26-го декабря передовые части дивизии выходят к железной дороге Мга-Кириши, а уже 27-го 77-й и 153-й полки прорываются через дорогу северо-западнее разъезда Жарок и выходят вглубь немецкой обороны. Это было самое начало битвы за станцию Погостье.
77-й полк вёл бои за деревню Кондуя, но без успеха. Немцы, пропустив наши полки за насыпь железной дороги восстановили оборону. Оборона была не сплошной, а носила очаговый характер, потому небольшие группы могли прорываться к полкам и доставлять боеприпасы и продовольствие. Однако снабжение оставляло желать лучшего. Наши части находились в глухом лесу с незамерзающими топями болот, где не было никакого жилья, невозможно было достать хоть какой-то еды. Разжигать костры, чтобы согреться, было чревато возможностью дать немецким артиллеристам целеуказание. Работала и немецкая авиация, к сожалению, довольно успешно. Потери были велики, а эвакуация каждого раненого было сложной боевой задачей. К сожалению, раненых удавалось вывезти не всех.
Ситуация ухудшилось после 29-го декабря, когда прекратилась доставка еды и боеприпасов. С 30-го декабря по 4-е января пищу личному составу не выдавали. Новый год у бойца Лысенкова и его товарищей был явно не праздничный. Учитывая, что дивизия до этого находилась в Ленинграде, где бойцов в тылу кормили впроголодь, после тяжелейших переходов, в том числе и по льду ночью, личный состав был мало способен голодать девять дней и при этом вести бои в столь тяжёлой обстановке. Но воевали.
5-го января полки прорвались через насыпь и вышли к своим. Однако особо отдыхать не пришлось, оба полка сразу включились в боевую работу, оседлав железнодорожную насыпь и пытаясь наступать на Шалу. Благодарю тому, что удерживалась насыпь, удавалось снабжать находившийся за железнодорожной насыпью 218-й полк.
23-го января дивизия (кроме 218-го полка), передислоцируется в район станции Погостье. 30-го дивизию пополняют остатками 3-й гвардейской, и она получает её участок наступления северо-западнее Погостья. Но 3-го февраля сдаёт свой участок 11-й стрелковой дивизии, вместе с частью личного состава и матчасти, и выводится в резерв на пополнение.
Весь февраль до 27-го дивизия остаётся во втором эшелоне. 28-го февраля дивизия участвует в наступлении, но несёт большие потери — за три дня выбыло около 500 человек. Потери можно показать на следующем примере. На 15 марта в дивизии получено пополнение и имеется 1473 активных штыка. На 18-е активных штыков — 1235. На 27-е — 124.
В апреле дивизию передают в 8-ю армию, где она две недели безуспешно пытается овладеть Виняголово. В самые напряжённые дни наступления — 8-10 апреля, потери дивизии составили 1268 человек.
С 9 марта по 25 мая 1942 года дивизия потеряла 5555 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
Причём на май приходится менее всего потерь, поскольку дивизия занимала относительно спокойный участок и активных действий практически не вела. Нас же именно май интересует более всего, поскольку именно в этом месяце пропал без вести красноармеец Василий Лысенков. Точную дату выбытия его из части мы не знаем. Мы вообще очень мало знаем о нём, но один вывод можно сделать. За период боёв в районе Погостья, 80-я дивизия практически полностью меняла состав не только «штыков», но и пулемётчиков, миномётчиков, артиллеристов в своих полках. Они не только выбывали в боях, но и практиковалась передача личного состава в другие дивизии. То есть от первоначального состава 77-го полка, где служил Лысенков, остался лишь штаб полка и штабы батальонов. Даже тыловики едва ли были первоначальные, так как в ходе наступления, для восполнения потерь тылы «вычищали», и всех годных отправляли на пополнение стрелковых рот. Кроме того, передавали и связистов в другие части, правда уже не как пехоту, а вместе с техникой. Потому остаётся лишь удивляться, что кто-то мог оставаться так долго в строю, а ведь Лысенков воевал в дивизии с первого дня.
К сожалению, в мае его путь закончился. И военный, и земной. Дата выбытия в документах не указана, но в мае потери были довольно редким явлением в дивизии, потому я решил просто указать их все. По дням:
- 1 мая — 2 раненых бойца;
- 13 мая — 2 рядовых убиты и 2 ранены (в этот день дивизия пыталась овладеть Макарьевской пустынью);
- 14 мая — убит 1 рядовой (возможно из 77-го полка);
- 15 мая — убито 4 бойца и несколько ранено (цифра замазана), но в артиллерийском полку;
- 26 мая — ранен 1 рядовой;
- 28 мая — 1 рядовой ранен и 1 убит (кто-то возможно из 77-го полка);
- 31 мая — ранен 1 рядовой (но скорее всего не 77-го полка).
В остальные дни в журнале боевых действий 80-й дивизии записано — потерь нет.
Как видим, за май в дивизии 8 человек убито и более 9 ранено. Не упоминается о пропавших без вести, но это ничего не значит. Мой дед под Погостьем выбыл из части по ранению, но в результате оказался пропавшим без вести.
Выбор, как видите, не очень богатый, я бы предположил, что красноармеец Лысенков был ранен именно 28 мая. Если исходить из того, что служил он при штабе, именно этот день подходит более всего.
Место в любом случае можно установить достаточно точно, а такое не всегда случается.
Это всё, что я смог рассказать про боевой путь ополченца Лысенкова.
Вот где-то в этих лесах и болотах возле Макарьевской пустыни он и остался: