- Мне нужно выбраться! Ой! – восклицает он и тут же оседает на пол.
- Эээй, челооовееек…. – овцебык подходит ближе, наклоняется к нему. – Ты живооой?
- Да, порядок. Но мне нужно выбраться. Немедленно! – его воодушевляющую речь бесцеремонно прерывает урчащий живот.
- Таак не годииится, – замечает его проводник. – Тееебя уж и ноооги не дееержат, ееесть хооочешь. Да и яаа быыы поееел….
- Я тебе с собой травы рвал, вон, выронил там, на входе, – он спешно бросается к туннелю и спотыкается о свои же ноги.
- Расшибёооошься ещё, сидиии уж, - тянет овцебык и сам направляется за своей едой. Поиски у него проблем не вызывают, и вот он уже возвращается, неся во рту охапку длинной серебристой травы.
- Надеюсь, этого не слишком мало? – обеспокоенно спрашивает он.
- Нааа одииин укууус, - флегматично заявляет овцебык, бросая охапку на пол. – Нооо я переживууу. А вооот насчёооот тебя не знаааю.
- А у меня рыба с собой есть! – довольно улыбается он, доставая из-за пазухи подарок орлицы. Рыба, на удивление, неплохо сохранилась. По крайней мере отравой она не пахнет, а, значит, есть можно.
- Эээкий тыыы, – уважительно кивает проводник и наклоняется, приступая к поглощению пищи.
Чувство сытости особенно приятно после того, как ты был голоден. На его памяти это первый раз, когда он ест, и ему приятно это ощущение. Возможно, все живые существа следуют этому принципу. Они испытывают голод, им чего-то не хватает. Они спешат, поскольку если не получат это быстро, то могут свалиться с ног. Они добывают это себе и присваивают. Они насыщаются на время, пока не испытают нехватку чего-либо ещё.
Может, те люди в отражении просто были голодны и боялись упасть без сил?
- Нууу, и кудааа дааальше нам идтиии? – любопытствует овцебык, дожёвывая последний пучок травы.
- Я не знаю, – пожимает плечами он. – У меня в голове одни вопросы. Вот ты знаешь что-нибудь о том, почему эта пещера мне снилась? И что сейчас вообще мне показала?
- Онааа же теебеее снииилась, ааа не мнеее, – проводник переминается с ноги на ногу. – А сейчааас – нууу, я такооого раньше неее вииидел. Нооо тебя я тоооже не вииидел. А тыы – здееесь.
- Хорошо же, оставим это, – ему почему-то кажется, что овцебык что-то скрывает. Но с ним всё равно приятнее, чем без него, так что он решает не возмущаться, а думать. Он берёт в руки рыбную косточку и начинает царапать на обледенелой стене. – Насколько я понимаю, вблизи здесь есть пять гор, равнина и обрыв. Внутри всех гор есть туннели. Внутри гор – тепло, можно жить. Снаружи – холодно и опасно. Что это значит?
- Чтооо нужнооо сидеееть в гоооре и нее высооовываться? – разумно предполагает его проводник.
- Что нужно понять, где именно на равнине опаснее всего и идти прямиком туда! – уверенно заявляет он.
- Дааа тыыы издеваааешься…. – тянет овцебык почти обиженно.
- Сам подумай! Если где-то есть ответы, их нужно спрятать! А как лучше всего отогнать всякие любопытные носы? Сделать так, чтобы ни у кого и в мыслях не было туда пойти! – оптимистично заканчивает он, вскакивая на ноги.
И тут стены пещеры вздрагивают, лёд идёт трещинами. Слышится утробный, гневный, злой рёв. Они с овцебыком быстро переглядываются, не понимая, куда и от кого бежать. Из одного из туннелей вылетает кто-то огромный, но кто, пока не разобрать. Они начинают метаться в поисках спасения, бегут к другому туннелю, но он следует за ними, зажимая к стене. Они – врассыпную. Со скоростью и ловкостью у человека получше, конечно, чем у овцебыка, поэтому последнего тёмная фигура быстро зажимает в угол.
И тогда таинственная угроза наконец-то выходит на свет.
Это медведь. Огромный иссиня-чёрный ужасный медведь, который через секунду разорвёт его проводника в клочья.
Овцебык, судя по виду, уже мысленно прощается с жизнью. Медведь уже ранил одну его ногу, так что убежать точно не выйдет.
- Эй, ты, громадина! Иди сюда! – кричит человек, сам дурея от собственной храбрости, и бросает в медведя ледышку. Могучий зверь в ярости, медведь мчится прямо на него. Краем глаза он успевает заметить, что овцебык отползает за скалу, туда, где достаточно безопасно.
Человек не отдаёт себе отчёта в том, что делает. Кровь стучит в ушах. Ему страшно, так страшно, что может разорвать на клочки от ужаса.
Кинжал на груди вспыхивает алым.
Он сам не замечает, как срывает его с шеи и берёт в руки. Не думает даже, что можно убежать или спрятаться. Он стоит здесь, недалеко, за скалой – овцебык, которого он сам втянул в это. Его проводник – его ответственность.
Если он хочет жить, он должен уметь защищать себя и тех, кто рядом.
Лезвие плотно входит в тело, туда, где у медведя самая жизнь. Где должен расти пламенный цветок.
Зверь судорожно вдыхает и падает. Человек еле успевает увернуться.
Затем он встаёт на ноги и изумлённо смотрит на медведя. Тот лежит, не шелохнувшись. Не дыша.
- Нет, нет, нет…. – бормочет он. – Я ведь не такой… Я не такой же, как они!
Он пятится и бежит. Бежит подальше от тела своего противника, даже не удосужившись забрать нож. Бежит по туннелю, который, как подмечает овцебык, ведёт к выходу из горы.
Овцебык вылезает из укрытия, и, немного прихрамывая, направляется к медведю.
Огромное чёрное тело внезапно изменяет очертания. Лёгкой дымкой подёргивается, превращается в нечто совершенно иное. Вместо лап появляются руки и ноги, всё существо заметно выпрямляется, шерсть заменяет добротная тёплая одежда. Широкая медвежья морда превращается в человеческое лицо.
- Нууу, чтооо? Посмооотрел на нееегооо? – хмуро говорит овцебык, больше утверждая, чем спрашивая. Бывший медведь садится, осторожно вынимает из груди кинжал и смеётся. – И чтооо тебяяя тааак весеелит, ааа, Видааар?
Видар оборачивается к овцебыку.
- Посмотрел. У мальчишки есть шанс. Он не так плох, как я думал, – Видар кладёт перед ним кинжал. – Отнесёшь ему. Ещё понадобится.
- Ооон ведь свооооего добьёооотся, Видааар, – замечает овцебык. – Ооон найдёооот отвеетыы…
- Беспокоится об этом я буду после. Человек прошёл второе испытание. Дальше будет самое интересное, – улыбается Видар. – Главное, чтобы он не догадывался обо мне как можно дольше. Понял.
Овцебык кивает, поднимает кинжал и следует за человеком наружу.
Видар, провожая его взглядом, оборачивается к зеркальной глади. Да, сейчас он абсолютно такой же, как и человек.
Но внутри.… Совсем другое дело.