— Я не претендую на роль честного и благородного человека. Мне до него ой как далеко. С этой б.абой имел неосторожность связаться, будучи женатым. У моей Алены сердце остановилось, когда она меня застукала. Я сам себя лишил семьи и счастья, больше винить не кого. Вот такой у тебя п.одонок в работодателях.
В ушах у Васнецовой гудел не только шум двигателя. Ее прибило к сидению, буквально по нему растушевало. Белович косвенно виноват в смерти своей жены. Чем он лучше предателя Степки? Она еле выплыла из того д.ерьма, и все благодаря…
— Что молчишь, Анечка? — спросил с горечью.
— Я теряюсь, что ответить. Вы… Вы раскаиваетесь? — кто-то другой повернул ее голову в сторону водителя, автоматически получилось. Аня еще сильнее сжала рюкзак, до хруста искусственной кожи в руках. Нижняя губа дрожала то ли от холода внутри, то ли от желания заплакать. Это слишком для нее…
— Каждый день. И ничего не поможет от садящей боли внутри. Я даже после смерти в ногах ее м.огилы лежать не заслужил, — колючая искра в зеленых глазах. Кадык дергается, пытаясь удержать тошнотворную желчь где-то внутри.
Ему так важно услышать, что сейчас скажет чистая душа, оказавшаяся по какому-то странному стечению обстоятельств рядом с ним.
Ему, с.ука, всю кровь свернуло от ожидания ее ответа. Нужно знать сегодня, сейчас, будто жить осталось до послезавтра. Любая фраза, пожелание, совет, хоть что-то… В его сердце открылась брешь. Бей туда, Анечка… Ну, же!
— Думаю, она вас простила… Если бы смогла, — Натан ловит потерянный взгляд и снова отворачивается, глядя на дорогу. Осталось-то всего ничего. Нужно дотянуть до таблеток в прикроватной тумбочке. Грудь сдавило, дышать стало трудно.
— Говори еще, — потряс головой, словно мерин перед препятствием. Хрястнул себе по щеке, чтобы взбодриться. — Говори со мной, девочка… Отвлекай. Пульс скачет…
— Я бы простила. Не сразу, конечно… Наверное, со временем, — Васнецова затараторила, понимая, что Беловичу реально сейчас плохо и он может отключиться в любой момент. Натан запрокидывал голову назад, словно боролся потерять фокус зрения.
Резкое торможение почти у самых ворот и протяжный звук клаксона, пугающий и рвущий перепонки. Натан обвис на руле всей тушей, свесив темноволосую голову лицом вниз.
— Мамочки, — пискнула девушка, и стала тормошить его. — Вы зачем так? Зачем вы… Не надо! Натан! Эй! Скорую вызвать? — закопошилась в поиске телефона, дергано шарясь по карманам пуховика.
Руки дрожали и совсем не слушались, будто чужие. Аня, захлебываясь в слезах, говорила дежурному, что человеку плохо. Возможно, с сердцем.
— Да, дышит! Он без сознания. Приезжайте скорее, — продиктовала адрес, попутно отбивая дробь зубами.
Она отстегнула свой ремень и ему тоже, чтобы не давил на грудь. Собрав силенок, смогла откинуть безвольное массивное тело на спинку сидения. Обхватила его бледное лицо ладонями.
— Натанчик, не умирай, пожалуйста. Ты нужен здесь… Сыновьям своим, девочкам… Мне нужен… И…И мне, — плакала Аня, капая ему слезами на грудь.
Выдохнула рвано, вглядываясь в мужественные черты лица.
— Натанчик? — один зеленый глаз уставился на нее, а потом и второй следом. — Дожил до седых волос, но меня так еще никто не называл. Скажи еще раз.
Застигнутая врасплох, Васнецова отпрянула, хватая ртом воздух и не знала, как ей быть теперь. Это же ни в какие рамки не лезет, что она наговорила… А он, хозяин, все слышал, между прочим.
— Скажи еще раз, — вытянул вперед губу, как капризный ребенок и одна загребущая рука скользнула на талию, фиксируя, чтобы не сбежала.
— С-скорая приехала, — начала отпихиваться Анна и ей это удалось.
В подтверждении ее слов на дороге показалась, мигая проблесковыми маячками белая с крестом на капоте газель.
Пулей выскочив из машины, Аня побежала навстречу, а потом, скача на месте как зайка, махала двумя руками, что здесь пациент.
— Натанчик, — хмыкнул себе под нос, наблюдая за ней исподлобья сквозь лобовое стекло.
Его проводили в машину работники неотложки. Пока мерили давление, слушали сердце, он все смотрел на нее. Взлохмаченная пичужка топталась, обхватив себя руками. Она волновалась о нем. Нет, правда… Волновалась сильно. Все губы искусала и подбородок вон трясется.
— Надо бы поехать в больницу на обследование, — ширкнул фельдшер липучкой манометра, снимая с руки. — У вас повышенное давление…
— Нет! Колите, что у вас есть, и я дома останусь. Завтра вызову врача. Есть, кому за мной присмотреть, — кивнул на Аню.
— Ну, пишите отказ от госпитализации под вашу ответственность, — сунул Беловичу бумажку и ручку, высказал равнодушным голосом врач.
Сколько таких вызовов на его счету? Только отлегло от ж.опы и сразу же: «не поеду». А потом по новой звонят… И бывает, что уже поздно.
— Испугалась, маленькая? — Анька даже попятилась от взгляда ласкового и интонации Беловича.
Швыркнув носом, она посмотрела на пасмурное темнеющее небо.
— Пойдем домой. Нас Машка ждет, — хотел ее обнять за плечи, но девушка увернулась и кинулась к машине, что-то вскрикнув про покупки.
Белович почесал щетинистый подбородок и понял, что переборщил. Кареглазая не поняла его действий и нежного обращения. Думает, пристает к ней? «Белович, ты — д.урень! Испугал девчонку. Сейчас сбежит и закроется у себя в комнате и будет трястись».
— Ань, да подожди ты! Куда нарезала? — хотел добавить, что ключи от дома у него, когда та помчалась прытко ко входу. — Я не приставать к тебе хотел, Ань, — открывая двери, успел сказать до того, как она прошмыгнула внутрь.
— Не хотел приставать? — она резко развернулась и сверкнула глазами.
— У меня только что был приступ, милая. Да я бы не смог, даже если очень сильно захотел, — разговор начал напоминать слепого с глухим при обсуждении картины.
— Я больше не буду звать вас Натанчик, — подхватив пакеты, умотала в свою комнату, громко хлопнув дверьми.
— Будешь, Аня… — проговорил тихо.
Отрывок из романа Вирус предательства автор Ольга Рог
