В переводе с древнегреческого языка - аскетика, это - тренировка. В современном смысле - тренировка в духовной жизни.
Слово "йога", по все видимости, происходит от значения - связывать, обьединять, устанавливать связи, упорядочивать, структурировать. Имеется в виду обьединение, гармонизация и в себе самом своих разрозненных частей, несогласованных, так и обьединение своего плотноматериального существа со своим центром, источником, который коренится в мире духовном, по нашей теории - в квантовом, субквантовом, микромире.
Знаменитые определения и эпитеты йоги:
- тренировка, дисциплина,
- работа работ, наука наук, искусство из искусств,
- тапасья - то, что дает тапас - тепло, жар от физических упражнений,
- зеркало, с помощью которого мы отражаем и видим себя не только внешнего, но и целого, обьемного, внутреннего, психического,
- сознательная эволюция ( определение Шри Ауробиндо Гхоша),
- сознательное терпение (определение Порфирия Иванова),
- срединный путь,
- аскетика - это не лишение себя необходимого, это просто отказ от лишнего.
В монастырь не уходят, в монастырь приходят.
Сидят два монаха и ничего не делают, сидят и сидят так. Наконец один говорит другому:
- А что ты вообще делаешь?
- Наблюдаю, как деревья растут.
- Всё суетишься!
Есть ещё один любопытный взгляд на йогу со стороны даосской традиции.
Гун-фу, нэй-гун, ци-гун, у-шу - некий даосский аналог аскетики и йоги, в котором выделяется аспект свободного времени, хобби, игры-забавы, непринужденности, духовного развлечения, увлечения, отдыха, расслабления, освобождения, высвобождения.
Это усилие, которое мы хотим делать, или то, что мы не можем не делать.
Когда в воле нет воли, вот истинная воля.
Это означает, что когда в своих волевых действиях мы не ломаем себя через коленку, не совершаем сверхусилий из-за принуждения извне, но делаем нечто исходя из внутренней потребности, желания, осознаваемой личностно ценной мотивации, когда в нашей воле нет сверхпреодоления и отчуждения от действия, то это действие и это усилие являются свободными проявлениями свободной воли.
Делаем то, чего не можем не делать, под воздействием внутренней, а не внешней мотивации.
Помножаем такое делание на радение, старание, усидчивость, внимательность, собранность, увлеченность, регулярность, стабильность, размеренность, цикличность, многократное многократное повторение в течение лет и десятилетий, помножаем это на "искусные методы", помощь со стороны учителей и Традиции, и получаем в итоге Кун-фу - осознанное мастерство, искусность. Мастерство в понимании себя, осознавании и реализации себя, мастерство и искусность в каком либо отдельном виде деятельности, или шире - в сознательно проживаемой жизни.
— Прежде я считал тебя проницательным, ныне же ты оказался столь невежественным. Оставайся! Я поведаю тебе о том, что открыл [мне] учитель, — сказал Лецзы. — С тех пор как стал я служить учителю и другу, прошло три года, и [я] изгнал из сердца думы об истинном и ложном, а устам запретил говорить о полезном и вредном. Лишь тогда удостоился взгляда учителя. Прошло пять лет, и в сердце родились новые думы об истинном и ложном, устами по-новому заговорил о полезном и вредном. Лишь тогда удостоился улыбки учителя. Прошло семь лет и, давая волю своему сердцу, [уже] не думал ни об истинном, ни о ложном, давая волю своим устам, не говорил ни о полезном, ни о вредном Лишь тогда учитель позвал меня и усадил рядом с собой на циновке. Прошло девять лет, и как бы ни принуждал [я] свое сердце думать, как бы ни принуждал свои уста говорить, уже не ведал, что для меня истинно, а что ложно, что полезно, а что вредно; не ведал, что для других истинно, что ложно, что полезно и что вредно; уже не ведал, что учитель — мой наставник, а тот человек — мой друг. Перестал [различать] внутреннее от внешнего. И тогда все [мои чувства] как бы слились в одно целое: зрение уподобилось слуху, слух — обонянию, обоняние — вкусу. Мысль сгустилась, а тело освободилось, кости и мускулы сплавились воедино. [Я] перестал ощущать, на что опирается тело, на что ступает нога, и, следуя за ветром, начал передвигаться на восток и на запад. Подобный листу с дерева или сухой шелухе, [я] в конце концов не сознавал, ветер ли оседлал меня или я — ветер. Ты же ныне поселился у ворот учителя. Еще не прошел круглый срок, а ты роптал и обижался дважды и трижды. Ни одной доли твоего тела не может воспринять ветер, ни одного твоего сустава не может поддержать земля. Как же смеешь [ты] надеяться ступать по воздуху и оседлать ветер?