Министр обороны Франции Себастьян Лекорню провел телефонный разговор со своим российским коллегой Сергеем Шойгу, в ходе которого осудил теракт в «Крокус Сити Холле». Минобороны России сообщило о беседе Шойгу и Лекорню, состоявшейся «по настоятельной просьбе» французской стороны. Лекорню настойчиво пытался убедить в непричастности Украины и стран Запада к атаке террористов. В отношении недавних заявлений Макрона об отправке французских войск на Украину Шойгу указал, что в случае их практической реализации это создаст проблемы для самой Франции. Обсуждали и грядущую встречу «друзей» Зеленского в Женеве. Шойгу сказал, что проведение саммита в Женеве без участия России бессмысленно. При этом Шойгу и Лекорню отметили готовность к диалогу по ситуации на Украине. Как отметили в Минобороны, исходные положения могли бы основываться на мирной инициативе, разработанной в Стамбуле в 2022 году. Это что получается? Звучит как «Стамбул-2» в преддверии летней Олимпиады в Париже?
Сергей Михеев: Ситуация интересная, сенсационная. То, что министр обороны Франции - страны, которая нам угрожала чуть ли не войной - по собственной инициативе позвонил нашему министру обороны и состоялся официальный контакт, само по себе любопытно, потому что ничего подобного с начала СВО не было. Между Россией и Западом установилась ситуация изоляции: несмотря на сложность происходящего, официальные, публичные контакты были прерваны. Я понимаю, что непубличные контакты по каким-то линиям могли иметь место, но такой публичный контакт первый. И на это пошла западная страна. Попробуем это проанализировать.
Сначала про плохое. Сам по себе факт этого звонка расценивать оптимистично, радоваться я бы не торопился. Напомню, что перед СВО в Москву приезжали высокопоставленные представители многих стран НАТО, из США, Великобритании и т.д. К сожалению, это не привело к тому, что Запад понял озабоченность России и учел ее интересы. Сам факт контакта - это интересно, хорошо, но делать из этого однозначные долгосрочные выводы не стоит. Такой контакт произошёл на фоне воинственных заявлений президента Франции, а президент Франции - начальник над министром обороны, и вряд ли министр обороны может сам что-то сделать. С одной стороны, Макрон чуть ли не войной угрожал и угрожает России, а с другой стороны, мы слышали историю про то, как французы и немцы не собирались выполнять «Минские соглашения-2». Возникает вопрос: насколько ему можно доверять? Насколько в этот формат общения с ними можно вступать? Не будет ли это очередной ловушкой, попыткой водить нас за нос и сделать то, о чем президент Путин говорил в своих интервью, что, учитывая проблемы украинской армии, они попытаются предложить нам непонятный компромиссный вариант, который на самом деле будет передышкой для украинской военной структуры, позволит накопить силы, перегруппировать, остановить и продолжить войну?
Эта опасность существует. Может ли это быть попыткой обмана? Да, может. К сожалению, Запад сам это доказал неоднократно и, наверное, по своей глупости даже бравировал этим. Меркель и другие представители Запада рассказывали, что, когда они подписывали и обсуждали «Минские соглашения», то изначально не собирались их выполнять. Я недоумевал, зачем это делать? С точки зрения тайной дипломатии или интриги, даже если вы так делали, зачем об этом рассказываете, бравируете этим? Это осложняет, а может быть даже закрывает для вас возможность в дальнейшем иметь контакты. Или вы решили, что Россия завтра исчезнет и не надо будет с ней никогда вести никакие переговоры и контакты? Это было глупо. Я еще понимаю французы - легковесные политики, но Меркель опытная, много лет в политике, хотя и меняла «окраску» (была сначала дочерью пастора, потом стала комсомолкой, далее- «зелёной», затем - христианским демократом). Это опытное политическое «животное», которое должно понимать эти правила. С одной стороны, я не считаю, что, когда они приступали к минскому процессу, то с самого начала считали, что это всё невозможно сделать. Их позиция менялась в процессе развития событий.
С другой стороны, если вы обманывали Россию, то зачем об этом откровенно рассказываете? Это нетехнологично, неэффективно, вас дискредитирует и не дает возможности в дальнейшем действовать. После таких заходов подобные звонки российской стороной воспринимаются в разы скептичнее, с большим подозрением.
С точки зрения позитива. Мы видим, что западные политики находятся в определенной нерешительности: то ли им чуть ли не ядерную войну начать, то ли «слить» Украину. Где-то посредине между двумя этими позициями они что-то пытаются делать. У нас свои ошибки, а у них - свои. Оказалось, что их планы по Украине не подтвердились, другого плана не было и сейчас нет. Они пытаются что-то нащупать чисто интуитивно.
Когда мы обсуждали заявление Макрона, я в качестве одной из версий сказал, что, возможно, это попытка усилить свои переговорные позиции: надавить – отпустить (классическая тактика переговоров). У этой войны должны быть горизонты - невозможно ее вести бесконечно. 1. это признание тяжелой ситуации, в которую попала Украина; 2. это признание того, что они не очень понимают, что им дальше делать; 3. это признание неуверенности в том, что будет дальше делать Америка (то, что перед этим, как сообщают СМИ, он поговорил с Блинкеном, тоже важно, - позиция как-то согласована); 4. ощущение того, что они в таком интенсивном режиме тратить деньги на Украину очень долго не хотят. Могут еще помогать какое-то время, но разговоры, что «мы будем поддерживать Украину столько, сколько потребуется», - болтовня. Что значит «сколько потребуется»? 100, 200 лет вы будете ее поддерживать? Может ли этот звонок являться отражением этих вещей? Да, может.
И самое сенсационное – это упоминание о «Стамбульских соглашениях». Потому что «Стамбульские соглашения» характеризовались Путиным как приемлемые для России. Мы до сих пор не знаем по пунктам, что там было записано. Два года прошло, но ни российская сторона, ни украинская проект полного документа не опубликовали, официально подтвержденного документа не было. Это говорит о том, что там были компромиссы и уступки с обеих сторон.
С одной стороны, интересно, что французы, поддерживающие Украину, упомянули об этих соглашениях. С другой стороны, мы помним, что Путин говорил об этих соглашениях как о документе, который мог бы решить проблемы, т.е. назвал приемлемым для России. Ясно, что за два года ситуация сильно изменилась. Есть ли здесь надежда на переговорный процесс или на то, чтобы видеть горизонт этой ситуации? Наверное, есть. Хотя надо понимать, что есть масса рисков быть обманутыми, а быть обманутыми еще раз мы не можем себе позволить. Поэтому вопрос серьезных гарантий.
Я считаю, что: во-первых, Запад на ядерную войну с Россией не пойдет, - он не готов. Во-вторых, грандиозная, крупномасштабная война с сухопутными силами тоже для него неудобна. Она возможна, но маловероятна. В-третьих, какие-то переговоры рано или поздно будут неизбежны. Конечно, всё будет зависеть от конкретных обстоятельств, ситуаций. В-четвертых, ситуация по Зеленскому. Помните, я говорил про выборы? Что на выборы его не пустят, потому что как не вполне легитимный президент он удобен для «слива» с точки зрения технологии. Эти вещи косвенно мое мнение подтверждают. Им надо убрать Зеленского и его команду. Пока это только зыбкая, туманная надежда. Многое будет зависеть от развития ситуации: 1. с выделением помощи Украине американцами; 2. с результатами выборов в Европарламент; 3. с результатами выборов президента в Штатах.
Если Лекорню согласовал позицию с Блинкеном, то появляется картинка, которая где-то соответствует моей догадке. Я говорил, что у Байдена сейчас нет внешнеполитических побед. Он мог бы себе организовать победу и выставить себя глобальным миротворцем, «слив» Украину, организовав нечто вроде переговорного процесса, который остановит войну на каких-то условиях. И тогда он может сказать: «Я, президент Америки, спас мир. Америка спасла мир». В данном случае я говорю как технолог. Не сильно верю, что они готовы на это пойти, но, возможно, они готовы это имитировать. Это хорошее развитие событий.
А плохое развитие событий – это то, что было перед СВО, когда они все сюда ездили, мы с ними разговаривали. Они могут сказать: «Мы еще раз попробовали поговорить с Россией - она ни на что не согласна, поэтому надо интенсифицировать войну». Надеюсь, что так не будет.
