Марк сел в машину, завёл двигатель и достал из кармана айфон, испытывая странную потребность позвонить кому-нибудь. Зачем? Марк не знал, понятия не имел. Даже предположить не мог. Возможно, он просто хотел поговорить с кем-то. Неважно с кем, неважно о чём.
не ври себе, бывшей бы ты звонить не стал
Или стал бы?
Марк закрыл глаза, вспоминая разговор с Ксюшей. Что-то было не так. Что-то не давало покоя. Что-то…
Дина уехала из города, чтобы скрыться от неизвестного, который пугает… нет, не так: которого она боится
Всё правильно. Он не пугал её в общепринятом смысле этого слова — он просто был. Был где-то рядом. Всегда.
Но зачем?
чтобы напугать
Всё правильно, испуганного человека легче поломать и подчинить.
И вместо того, чтобы попросить о помощи, Дина — умненькая и рассудительная Дина — отправляется с подружками за город? И как давно она стала считать подружками соседок по комнате, которых знала всего пару недель. Ну, месяц.
Марку стало страшно. Она не пыталась спрятаться — и в мыслях такого не было. Наоборот. Она поехала за город в компании тех, кому не доверяла, чтобы…
— …встретиться с ним, — прошептал Марк, глядя на серые стены общежития. Серые и мокрые. Холодные. Марк с силой потёр виски, физически ощущая приближение головной боли. Ряд тёмных окон наблюдал за ним с высокомерным молчанием убийцы на допросе у следователя. Марку стало не по себе от этого ледяного взгляда. И от сравнения, которое пришло в голову: холодные глаза убийцы… детей.
Марк выехал со стоянки и направился в сторону заправки.
Он не обратил внимания на звук входящего сообщения, и посмотрел на экран телефона уже за городом, проехав мост и пост ДПС. Снова зарядил дождь, и унылый пейзаж за окном стал ещё более тоскливым и мрачным.
Сообщение прислала Дина. В нём не было ничего, кроме ссылки, перейдя по которой, Марк какое-то время просто тупо смотрел на заголовок, потом свернул на обочину и поставил рычаг переключения передач в режим парковки.
После экспертизы останки передадут ближайшим родственникам для захоронения.
Марк закрыл глаза и глубоко вздохнул, не испытывая ни малейшего желания читать статью. Но Дина её прочитала, а значит, он тоже должен был.
её нашли
спустя шесть лет это случилось
Марк вспомнил свои собственные слова, сказанные Климу в тот далёкий день, когда они ещё надеялись на… на что-то: в любом случае, её надо похоронить.
вот этот день и настал
Не совсем так, на самом деле: сначала нужно было провести экспертизу останков, но Марк почти не сомневался в том, что это была она.
прошлое
Поиски не дали результата: девочку не нашли. Но предполагаемый виновный был всё-таки найден. Им оказалась мама шестилетней Ульяны. На суде она отрицала всё, но нашлись свидетели, которые утверждали, что девочка мешала ей. И нашлись те, кто поверил в это.
— Этого не может быть, — сказал Клим, — этого… этого не может быть. Она же… она же мать.
— Да? — вяло поинтересовался Марк, думая о собственной матери. Где она сейчас была? Что делала? Скорее всего… Нет, он не хотел об этом думать. Не сейчас. Ему не было больно или обидно — ему просто надоело.
— Я видел её. Она… она не могла, — продолжал Клим.
— А что говорят в городе? — спросил Марк, пытаясь определить для себя, какая из версий кажется ему наиболее правдоподобной: маньяк (маньяк? В нашем городке?) или мать девочки (нет… нет, она же мать).
— Говорят, что Ульяна мешала.
— Говорят? Кто говорит? Что конкретно говорят?
— Она плохо справлялась со своими родительскими обязанностями. Мать. Я не знаю, что это означает.
А я знаю, — подумал Марк.
— Она пила?
— Вроде.
— Вроде?
— Ну, говорят, что пила. Они жили в общаге, соседи часто слышали плач и крики за стеной.
Слышали, но ничего не делали.
— Плач Ульяны?
— Да,
— Почему же она не говорит, где тело?
Молчание.
Верил ли Марк в то, что мать действительно была виновата? Нет.
— Почему они думают, что она убила?
Клим помолчал.
— Ну, вроде, в квартире нашли кровь.
— Кровь? — переспросил Марк.
— Да. Начали выяснять, в чём дело. Оказалось, что в тот день, когда девочка пропала, они поссорились. Мать в очередной раз ударила её, разбила нос, отсюда и кровь, но полиция не поверила в эту историю. Они считают, что мать… как сказать… перестарались. Не рассчитала силу.
— Случайно убила дочь и спрятала её тело? — Марк покачал головой, прекрасно понимая, что такое вполне может быть… в теории, — жуть. Но тела нет, и доказать никто ничего не сможет.
— Но есть кровь…
— Но нет тела. И…
Марк задумался, бездумно глядя на экран телевизора. Они были у Клима: пили водку с соком и смотрели фильм «Одиночество крови» — что-то странное и непонятное, но завораживающее, с претензией на психологизм. Вчера я узнала, что мой муж — убийца, а сегодня — что в доме не осталось ни одного апельсина, — сообщила главная героиня фильма.
вчера моя мать убила меня
— Я не верю, — сказал Марк, — я не думаю, что это сделала мать. А знаешь, что это значит? Если это не она, знаешь, что это означает? — он только сейчас понял, что говорит надрывным шёпотом. Стало страшно.
— Нет, что?
— Что его… его больше не будут искать. Он сможет и дальше спокойно…
Марк замолчал.
— Спокойно что?
— Искать следующую жертву, — услышали они негромкий, но спокойный голос Дины. Марк резко оглянулся и увидел девушку. Она не выглядела испуганной, и Марку это не понравилось. Очень. Уж лучше бы она боялась.
Он хотел, чтобы она боялась. Его взгляд остановился на золотой цепочке с кулоном льва.
— Выбирать. Наблюдать. И никто ему не помешает, — закончила она.
— Именно, — подтвердил Марк, — никто.
Дина дотронулась пальцами до кулона, как будто ища поддержки.
— Если ты прав. Ты ведь можешь и ошибаться. Мы все можем ошибаться.
— А можем не ошибаться.
— Ты же всегда и всё знаешь лучше, да?
— Я знаю, что бродить по заброшенным домам. — это не вариант.
Клим не вмешивался.
— Но тебе и в голову не приходит, что ты можешь ошибаться и по поводу заброшенных домов тоже, да?
— Что ты имеешь в виду?
Они разговаривали на повышенных тонах, но после его последнего вопроса Дина моментально успокоилась. Она подошла к шкафу-купе, открыла его и достала куртку, неспеша надела её, игнорируя взгляды двоюродного брата и его друга.
— Что ты имеешь в виду? — повторил Марк с нажимом, не сводя глаз с девушки. Дина застегнула куртку и повернулась к Климу, игнорируя Марка.
— Пошла к Маше делать уроки, — сообщила она, — в восемь буду дома.
— Уроки делать? — заорал Марк, — ага, как же! Уроки? Ты же даже сумку с собой не взяла.
Дина даже не оглянулась.
Какое-то время Марк смотрел на дверь, потом повернулся к Климу. В глазах читалась растерянность.
— Что она вообще здесь делает? — спросил он.
— Живёт, — спокойно ответил Клим, глядя на друга со смесью понимания и жалости, — пока её родители в отъезде. Тебя это как-то… напрягает?
— Меня напрягает, что прошло уже… сколько? Месяц? А девочку не нашли. Вину свалили на мать и успокоились. А Дина… вот куда она сейчас пошла?
— К подруге. Делать уроки.
Марк глубоко вздохнул и замолчал.
— Хочешь сказать, что мы — подростки — догадались, что убийца не мать, а взрослые этого не поняли? — спросил Клим.
— Поняли. Но ведь так проще, да? — Марк думал о золотой цепочке с кулоном льва. Дина явно чего-то не договаривала. Или он просто накручивал себя?
Ульяну не нашли.
Её мать оправдали, и она уехала из города.
И вот теперь, спустя шесть лет…
после экспертизы останки передадут ближайшим родственникам для захоронения
Приедет мать в город, чтобы похоронить то, что осталось от её дочери? Жива ли она ещё? Вышла замуж? Родила ребёнка? Думает ли она о дочери или предпочла вычеркнуть её из своей жизни?
Марк скользнул глазами по заголовку статьи, спрашивая себя, почему это случилось именно сейчас. В одном он не сомневался — всё это было как-то связано с Диной, именно поэтому она была такой зажатой.
но почему именно сейчас?
после экспертизы останки передадут ближайшим родственникам для захоронения
А если родственников не найдут? Что будет с останками?
Марк посмотрел в боковое зеркало, подождал, пока проедут машины и вернулся на полосу движения.
(продолжение👇)
_______________________________________
🔗Ссылка на подборку «Пустота: сны об одиночестве»