-…Конечно, мы устали, - вздыхает руководительница моих любимых, моих самых отважных волонтеров, когда мы с ней, остановив каждая свой бег, беседуем о нашей жизни…
…Мы с помощницей привезли и выгрузили 22 (двадцать два, йошкин кэт!) погрузочных места для белгородского «Центра помощи Юлии Немчиновой». «Место» - это что-то в диапазоне от приличного размера и веса коробки до мешка высотой в мой рост.
Этот сбор - заслуга моих читателей. Наверняка те, кто отправлял все эти бесчисленные мешки и тюки, читают сейчас данный текст.
Моей же основной задачей в данном случае была переброска собранных вещей в Белгород. Что, кстати говоря, сейчас отнюдь не просто.
Никто особенно не горит желанием ехать в Белгород по понятным причинам. Братья наши бывшие, в своей ненависти к нам скатившиеся в какой-то окончательный духовный палеолит, испытывают отдельное, видимо, удовольствие от выцеливания наших гражданских грузовичков любого размера. Наверное, мечтают, чтобы никто ничего белгородцам не возил. Историческая память выбранных ими идеалов тянет повторить блокаду, судя по всему…
Мои маленькие отважные волонтеры тем не менее время от времени возят в Белгород грузы для бойцов.
Первые шесть мест нашего с читателями сбора для Юли Немчиновой тоже уехали некоторое время назад с моими волонтерами.
Основную же часть я даже боялась кому-то пристраивать на хвост: больно много мест.
И тут - вдруг - водитель, который на свой страх и риск гоняет машину с волонтерскими грузами в Белгород, сказал, что в эти выходные поедет внепланово. Отвезет всем своим знакомым волонтерам все, что у них есть. Потому что потом машина встает на плановый ремонт и диагностику примерно на месяц.
Так что неожиданный рейс, а также наличие достаточного для моих тюков места в машине - это какая-то на самом деле помощь свыше, не иначе. Во всяком случае, после слома головы по логистике эту оказию я восприняла именно так…
-…Ну, конечно, вы устали. Да все устали, - говорю я в ответ на слова нашей руководительницы.
-Но когда я смотрю на наших ребят, на наших бойцов, - продолжает руководительница, - то я понимаю, что мы не имеем права на усталость. Мы все просто не имеем на это права.
-Я с вами согласна на двести процентов, - отвечаю я. - Ребятам там тяжко. Но что делать, что делать…
Такие небольшие моменты саможалости и оханья в действительности всем нам очень нужны. Вроде как пожалели друг друга, а заодно и себя самих; похвалили тут же, какие мы сильные и неунывающие, - и оно ведь правда сразу на три порядка становится легче. И сразу будто бы ногам проще, рукам складнее - да и на душе веселее.
-Ой, а я вам тоже кое-что в сбор для наших ребятушек привезла, - я отдаю волонтерам пакет для бойцов по списку. - Ну и детские книжки, как вы просили.
Наши женщины углубляются в изучение книжек, которые я отдаю в библиотеки новых регионов (да и некоторых наших старых регионов, что уж там греха таить). Книжки, из которых выросли мои сыновья и которые теперь явно нужнее другим детям.
Всё, пятиминутка взаимных охов и ахов окончена, все опять бодры и полны сил. Все побежали спасать мир и немножко себя.
-Ирочка, вас ведь тоже наши ребята мотивируют? - вопрос от руководительницы наших волонтеров, догнавший меня уже в дверях.
Оборачиваюсь. Улыбаюсь.
-Еще как мотивируют.
Еще как…
Есть один рядовой - тот, который крестный братишка. Который младше меня на 5 лет и который аккурат с полгода уже лежит на кладбище.
Иногда, когда я невзначай начинаю подскуливать (мол, ах как мне тяжко-то), то мне тут же, вот прямо тут же, кажется, как крестный братишка Колька говорит: мол, чего-чего, Ирин Сергевна? Тебе тяжко? Ааааа… Ну ясненько.
Представлю себе это - и сразу жар к лицу, пот по хребту. Стыдно за свою секундную слабость до такой степени, что сразу гоню от себя подобные мысли. Вот как мотивирует.
А еще - еще - есть один гвардии рядовой. Который вот прямо сейчас воюет. Которого я жду так, как только это вообще возможно на свете - ждать любимого человека. И я знаю, что каждая моя слабинка - это и его слабинка…
-… Еще как мотивируют, - отвечаю я нашей руководительнице, выходя из пункта сбора гумпомощи.
И ровно в этот момент - ровно в этот, как будто бы всё это нарочно кем-то так и задумано - на телефон приходит долгожданное и такое дорогое для меня:
-Как ты, заюшка?