Продолжаем наш рассказ о путешествии Кэрролла по России. Если вы пропустили начало, то пройдите по ссылке.
"Поезд отбывал из столицы в третьем часу дня", - пишет Кэрролл. В этот раз они спали на весьма удобных полках с диванными подушками.
«На полу разместилось бы еще трое спящих, но, к счастью, таковые не появились, – шутит Кэрролл. – Я не ложился спать примерно до часу ночи, и большую часть времени был … на открытой площадке в конце вагона: она была снабжена поручнями и крышей, и с нее открывался великолепный обзор той местности, по которой мы проезжали...»
В те годы обзору не мешала вереница столбов с бесконечной волной проводов между ними. Кэрролл мог полюбоваться видами с больших мостов, в том числе Веребьинского – гигантской деревянной конструкции длиной 500 и высотой 50 метров.
В 10 утра проезд прибыл на Николаевский вокзал, где англичан ожидал экипаж из отеля.
«Мы уделили пять или шесть часов прогулке по этому чудесному городу, городу белых и зеленых крыш, конических башен, которые вырастают друг из друга словно сложенный телескоп; выпуклых золоченых куполов, в которых отражаются, как в зеркале, искаженные картинки города; церквей, похожих снаружи на гроздья разноцветных кактусов... и, наконец, город мостовой, которая напоминает перепаханное поле...»
Уютная атмосфера Москвы увлекла Кэрролла после готического холодного Лондона. Неутомимые спутники побывали аж в трёх местах, откуда Москва видна как на ладони: на Воробьёвых горах, колокольне Ивана Великого и более высокой колокольне Симонова монастыря (380 ступеней, как сосчитал Кэрролл). Он пишет о прекрасных панорамах шпилей и куполов, «вспыхивающих на солнце».
Англичане в силу специфики своей поездки живо интересовались церковным укладом, в чём им помогал епископ Леонид. К нему у них были письма от оксфордского епископа, делегатами которого они, собственно, и являлись. Первое утро в Москве начали с того, что:
«...встали в пять утра и отправились на шестичасовую службу в Петровский монастырь, поскольку было ежегодное освящение и, соответственно, служба должна была отличаться особым великолепием. Она была чрезвычайно прекрасной в том, что касается музыки и сценического эффекта...»
Кэрролл искренне восхищался высокой культурой пения. Он пишет о хоре женского Сретенского монастыря:
«...впечатление от женских голосов... было поистине изумительным».
Его поразил мощный бас дьякона Успенского собора: «...последняя нота (его баса) разнеслась по всему зданию как многоголосый хор. Я и представить себе не мог, что одним только голосом можно добиться такого эффекта», – пишет Кэрролл.
Им удалось осмотреть несколько храмов и монастырей,
«о которых совершенно невозможно дать какое-либо адекватное представление просто словами»
К сожалению, многих, в том числе и этого, в городе уже нет.
Проведя в Москве насыщенные четыре дня, они отправились в Нижний Новгород, на знаменитую ярмарку. Они рассчитывали обернуться одним днем, но вышло иначе... Так последуем за ними!
А пока хотим напомнить вам, что Шляпник был списан (и даже зарисован) Кэрроллом с бывшего студента университета в Оксфорде, державшего в городе магазин мебели. Он имел привычку в ожидании покупателя стоять в дверях, надев свою шляпу, за что получил прозвище Безумный Шляпник (Mad Hatter).
Заглядывайте в наш Телеграм-канал, там тоже много интересного!
Эта и другие статьи написаны, чтобы помочь создавать волшебное настроение круглый год.
Ваша фабрика елочных игрушек XMAS TOYS.