Ранним утром, не дожидаясь даже пробуждения всего дворца, Ахмед вскакивает с кровати от мысли, которая его беспокоила с самого вечера, и быстро направляется к Хранителю покоев. Юсуф ага, сонно стоявший в верном проёме, сначала не сразу сообразил, кто стоит перед ним:
— Что происходит? Ещё ведь... только утро... – парень пожалел о своём высказанном нетерпении и в поклоне склонил голову — Шехзаде Ахмед, прости меня за мои слова. Чем я могу быть полезен?
— Это дворец Султана, Юсуф, здесь может произойти всё и в любое время суток. Будь к этому готов.
Мужчины вошли в покои Хранителя, где Ахмед непосредственно рассказал своего подчинённому обо всех своих переживаниях и дал распоряжение прямо сейчас заняться поисками Тангюль Хатун, предупредив обо всех тонкостях.
— Думаю, если мы не узнаем её внешность, то собаки точно узнают запах этой подлой женщины – Юсуф обратился к главе стражи дворца, незаметно дав распоряжение, которое стоит выполнить незамедлительно сейчас.
— Зная Тангюль, она бы далеко не ушла, зная, что здесь её сын, ради которого она и жизни лишиться готова. – заметил Ахмед — Но всё же круг поиска расширить.
Неожиданно в покои Хранителя постучал новый посетитель. За дверьми оказалась одна из новеньких служанок – Рана Хатун – по счастливой случайности она оказалась знакомой с Тангюль.
— Шехзаде, Хранитель покоев – девушка поклонилась мужчинам —Шум обеспокоил вашу Матушку, Шехзаде, потому она прислала меня узнать, что происходит во дворце – она не смела поднять головы.
— Рана Хатун, передай Матушке, что ей не о чем беспокоится. Я личной ей объясню всё, но немного позже.
Когда девушка ушла, Ахмед заметил, что их дело, не успев начаться, привлекает очень много ушей и глаз, потому было бы лучше вести его в тайне от всех, чтобы не напугать Тангюль слухами о её розыске. К сожалению Ахмеда, во дворце остались только слуги и малая часть янычар-новобранцев, из-за чего поиски сбежавшей служанки, а когда ещё и его возлюбленной, длились дольше, чем хотелось бы. Девушка была очень осторожной и потому в столице её не нашли, хотя янычары и охотничьи собаки осмотрели каждый камень в Топкапы. Остались только ближайшие небольшие города и поселения. Месяц поисков принёс свои плоды. Её нашли. Наконец её нашли.
Тангюль даже не стала сопротивляться и добровольно пошла под охраной во дворец Султана. Её нашли в какой-то отдалённой деревне, где осталась всего пара семей, в одной из которых она и спряталась. Люди были добрыми, они не знали, кто перед ними и что сделала эта женщина, потому относились к ней с уважением. Они помогали ей, а она – им. Хозяин дома, когда увидел приближение янычар, сразу догадался, за кем они пришли. Посоветовал девушке спрятаться, но та отказалась, бросив:
— Не стоит вам так рисковать. Я за свою короткую жизнь принесла достаточно горя и не хочу его доставить вашей семье. Прощайте… – Тангюль погладила руки хозяевам уже обветшалого дома и вышла, отдавая свою судьбу в руки «Аллаха на земле».
Прибыв во дворец поздним вечером, Ахмед не вышел даже, чтобы её встретить, но ей и на надо было такой снисходительности. Она уже давно не любила его. За это время изгнания девушка смогла вырастить в себе ненависть к Шехзаде и его новой любви. Её бросили в темницу. Всю ночь Тангюль не спала в ожидании и воспоминаниях о том, что пришлось ей пережить за последний месяц. Когда она сделала то, что планировала, – рассказала сыну о своём существовании, – спешно покинула дворец и поклялась туда больше не возвращаться, хотя там и был её сын. Она бежала несколько суток через лес. Иногда отдыхала, когда уже совсем выбивалась из сил. В один такой момент её схватили, связали и заткнули рот какой-то тканью, но Тангюль всё ещё пыталась вырваться.
Это были не стражники дворца, не янычары, и даже не дворовые наёмники. Эти люди были больше похожи на воров и разбойников.
— Как думаете, сколько за неё дадут? – спросил один из мужчин.
— Достаточно – холодно и спокойно ответил, вероятно, главный среди них с закрытым наполовину лицом, видны были только его глаза — Не спускай с неё глаз.
Большая часть удалились, оставив девушку наедине с самым неприятным из всех остальных разбойников. Он всё время буровил её масляным взглядом, пока в один момент не позволил себе большего. Изрядно выпив, он начал лезть к девушке и нагло гладить её ноги, приставать. Тангюль постаралась освободиться, но у неё снова ничего не вышло. Её действия привлекли внимание, чем только больше разозлили уже пьяное подобие мужчины. Он грубо взял девушку, затем бросив её в позу, которая была удобна ему.
Далее он совершил ужасный грех, опорочив и испортив плоть столь юной девы, толком не знавшей жизни, обрёк её на гибель. В этот момент Тангюль жалела о своём существовании, ей хотелось умереть сейчас, как никогда ранее. По её щекам текли крупные слёзы. Всё её тело заполнило отчаяние. За спиной пьяницы послышался голос. Вернулся главный среди банды. Взяв за шкирку своего подчинённого, он отшвырнул его от девушки, грязно выругавшись. И голос его не сулил ничего хорошего выпившему. Кажется, его хотели сильно наказать за его проступок и, похоже, не первый... Но Тангюль потеряла сознание и ничего уже не слышала. От потери крови её разум помутился и она провалилась в глубокое небытие. Очнулась девушка уже в том самом доме, в котором её и нашли янычары.
Хозяйка дома выхаживала и лечила девушку, которая едва не умерла. Всё поддерживала юницу и говорила, что та очень сильная, раз смогла пережить такой кошмар в своей жизни, всегда успокаивала Тангюль в горячке посреди ночи, когда та вздрагивала и кричала о спасении. Внезапно в двери постучали, прервав жуткий поток воспоминаний.
«Уже утро? Неужели моим мучениям пришёл конец?» – проскочило в мыслях заключённой.
К сожалению, время тянулось так долго, что за все время размышлений и воспоминаний девушки прошло несколько часов. Двери камеры открылись, и в полутьме виделся силуэт Ахмеда, половина лица которого была освещена факелом.
— Меня не интересует, что с тобой было и твоё раскаяние. Уже слишком поздно для этого – холодно заметил наследник — Я хочу лишь знать: почему ты так поступила? Чего тебе не хватало?
— Ахмед… – со слезами на глазах Тангюль упала на колени перед мужчиной, хватая его за подол платья.
Он же отпрянул от неё и отошёл на пару шагов, молча ожидая ответа.
— Я... Я лишь хотела вернуть твою любовь... Когда-то было так. А после мне представился случайный шанс попасть во дворец. Если бы не паша, то я бы никогда не увидела своего сына. У меня не было злых умыслов, но в момент, когда я увидела своего львенка... Нашего львенка... Меня накрыли эмоции, ревность, что его воспитывает другая женщина, которая уже забрала у меня тебя, а теперь и сына... Мне было больно слышать, что он называет эту египтянку мамой.. Прости меня, Ахмед.. Молю, прости – от стен камеры отбивались звуки рыданий.
Шехзаде до конца не верил в искренность бывшей возлюбленной и потому развернулся и ушёл, прежде о чем-то переговорив со стражником. Когда старший наследник вернулся в покои правящего Султана, уже все приготовления к ужину были готовы. Осталось дождаться только маму и бабушку, совет и поддержка которых были ему необходимы в столь щепетильной теме. Ахмед так погрузился в мысли, что не услышал даже, как двери в покои открылись, и к нему зашла Айше Султан. Она некоторое время постояла, а затем подошла к сыну, когда заметила, что он не обратил на неё никакого внимания. Этого ей хватило понять, что мучает его серьёзная проблема.
— Сынок, львёнок мой, что терзает тебя? – Хасеки правящего повелителя коснулась руки сына.
— Мама? Когда вы пришли? Простите, я так погрузился в свои мысли, что не услышал, как вы пришли – парень повернулся к матери, после чего указал рукой на свободные места —Давайте присядем – с минуту помолчав, он продолжил — Темой нашего разговора будет как раз то, что меня терзает. Вы не знаете, где Кёсем Султан?
Женщина задерживалась неприлично долго. На самом деле ей стало плохо снова и служанки роптали над своей госпожой, приводя её в порядок и чувства. Одна из них предложила отменить встречу, переживая за состояние Султанши, но та настойчиво решила прийти. И тут открылись покои. Ахмед и Айше встали, чтобы поприветствовать Кесем.
— Сидите – показала им рукой — Не волнуйтесь за меня, я лишь немного... Немного устала и уснула – ей было неприятно врать, но так уж велела ситуация.
Женщина села и все приступили к неторопливой трапезе под рассказ юного Шехзаде о недавно ситуации минувших дней, которая длилась по этот день. Первой голос подала Кёсем:
— Ахмед, почему она ещё жива?! Она нарушила уже не один пункт закона этого государства, а ты всё также милостив к ней, сохраняя жизнь? Что будет, когда каждый в нашем дворце вне зависимости от титула будет «вознаграждён» таким образом за своё непослушание? Эта страна превратится в хаос! – женщина не выдержала — Тангюль давно заслужила смерти. Я всё сказала.
Айше глянула на главную Султаншу дворца, которая выглядела величественно, но при этом грозно. Кёсем сильно сердилась, но сдерживала себя. Невестка положила на её руку свою, успокаивая.
— Сынок, Кёсем Султан права – решила вмешаться и сгладить ситуацию жена Мурада — Я понимаю, с каким трудом тебе приходится принимать такое решение. Всё же Тангюль мать твоего первенца, но она достаточно сделала, и даже больше, чтобы её... справедливо наказали.
Ахмед качнул головой, соглашаясь и принимая совет мудрых женщин. Завершающая часть вечера прошла в спокойной обстановке. Главные члены Династии обменялись новостями и вернулись в свои покои, дабы завершить день крепким сном. Только Ахмед не сомкнул глаз за всю ночь, просидев за столом отца, мысленно готовясь к последствиям уже принятого решения о казни. Его пугало лишь одно: его сын и их отношения.
Наступило утро. Солнце только начало свой восход, когда всё для казни было готово. Вымученную жизнью Тангюль вынесла стража и, склонив её голову, отошли на несколько шагов назад. Последнее её слово было благодарностью Ахмеду за то, что тот даровал ей освобождение. Она знала, даже если бы он её помиловал, то девушка не стала бы жить. Слишком многое произошло, ей было противно от себя и теперь даже от своего тела. Девушка не спала с той ночи, когда её изнасиловали, потела в кошмарах, кричала сквозь сон. Что же говорить о других её самой не чистых делах?
— Спасибо... – слезы отчаяния и, одновременно, какой-то благословенной радости освобождения прокатились по её щекам.
Топор справедливости опустился на плечи Тангюль. Её не стало. Ахмед же не отвернулся, до конца досмотрел неприятное представление в науку остальным дворцовым, столичным, богатым и бедным жителям страны. Не став ещё полноправным Султаном, а только его тенью, Шехзаде уже дал понять народу, что ждёт каждого за предательство и измену страны и династии.
«Сынок мой, прости меня, если сможешь...» – единственная мысль, занявшая Ахмеда на долгое время.
Он не жалел, что отдал приказ казнить Тангюль Хатун, он жалел лишь, что его сын теперь, вероятнее всего, отвернется от него надолго, если не навсегда.
Продолжение следует...