После того, как Мила высказалась, она дохромала до бутылки. Пользуясь тишиной и подавленным состоянием Никиты некоторое время постояла, задумавшись и покачиваясь. Налила полную чашку и снова выпила. Напялив на себя большое полотенце невозмутимо вышла. Дала понять, что разговор закончен.
Олеся выглядела по-прежнему, как жертва трагических обстоятельств, только теперь она вешала лапшу бабушке, Варьке, которая тоже прибежала, и её матери. Тётя Люсьен осуждающе посмотрела на Милу и сплюнула в кусты.
– Бесстыжая!
– Я бесстыжая и я иду спать в свой любимый сарай!
– Внучка, ты иди-ка лучше в дом.
–Там жарко, я пойду в сарай. В доме места не будет, палаточники вернутся… А где Денис?
– К дедушке побежал. Когда его папа меня ударил… он бросился защищать, а потом убежал! – тоненьким голоском пожаловалась Олеся, – Он меня из-за тебя…
– Куда ты такая, – ахнула бабушка. – Еле на ногах стоишь! Быстро в дом! Бесстыдница!
– Не боитесь, что ребенок потеряется? - уточнила Мила.
– Андрей Евгеньевич его встретил, он дошел! – грубо сказала ей Варя.
Из бани вышел Никита, сгрёб Милу в охапку и рывком дернул на себя.
– Ты моя феминистка! Я тебя люблю, дур*чка!
Мила с коротким криком вырвалась из его рук и спряталась за бабушкой.
– Хочу спать!
– Я с тобой!
– Не со мной – это точно! – ответила Мила, икнула и зигзагами побрела в сарайку.
Никита собрался за ней, но бабушка его строго остановила:
– Ну уж нет, сначала пусть выспится, а потом вы поговорите. Она сейчас беспомощна, подвержена влиянию, лебедушка моя сизокрылая, умница моя… Оставь мою внученьку!
– Ладно, – согласился Никита, я только её провожу, вдруг она упадет.
И Мила, как по команде запнулась. Медленно и ровно она свалилась носом вперёд, как спиленное дерево, и сказала: «Уйиааа! Уууу!».
Никита бросился хромать к ней, тоже постанывая.
– Его сломанная кость не срастётся, – сказала тётя Люсьен, – Варя, он бегает за ней, как привязанный. Это безнадёжный вариант.
– Мама, хватит! Я сама решаю! – зашипела Варька и посмотрела на Олесю, которая сидела с открытым ртом.
Мила отбилась, что-то возмущенно пролепетала, забралась на четвереньках в сарай и завопила оттуда:
– Бабуля!!! Я в безопасности!
– Я бы не была так уверена, – сказала бабушка, – Олеся, так что вы там по лесу бродили? Я по времени сижу и думаю, как же идти по полю от соседнего села, где конюшня, а выйти из леса? Там дорога вроде ровная, и можно уж было в дом кому постучаться, у нас люди добрые! А хозяин конюшни вообще молодой симпатичный, ему и пятитесьти нет! Как жеж вы умудрились со вчерашней ночи до сягодняшнего вечерочка бродить между двумя деревеньками? У нас расстояние всего-то шесть километров, так и за пару часов можно дойтить.
– Заблудилась я! – нервно ответила Олеся.
– Ну как же заблудилась-то? Ты ж выросла в посёлке.
– Так городского типа он был, – громко заявила Олеся и храбро посмотрела на бабушку.
– Ну-ка поясни, вот конюшня! – бабушка положила досочку на землю, – Вот дорога! – она прочертила веточкой, – Вот крайнее село, дальше лес. Вот поля!
– Я вам объясняю, шла по лесу!
– Так а зачем же ты поле обошла по периметру? И всё равно, Олеся, ты мокрая, говорят, пришла… А дождь то рано утром закончился! Высохло всё.
– В лужу упала.
– Так и лужи впитались. Как ты до позднего вечера в таком тонком платье… И сразу к ним? К чужим людям и костру?
– Вы что мне не верите? Там моя машина была!
– Ох, что-то мне сегодня ни во что не верится. И мальчонка такой несчастный бегает… И Никитушка хромает… И ты, как бедная несчастная брошенка гуляешь по ночному лесу в одной комбинации... – Бабушка Яна покачала головой. – А я вот возьму и попрошу соседа отвезти меня, поспрашивать народ. И окажется, что ты где-то в тепле ночевала, наелась, дождалась своего часа и вышла ко всем. Чтобы вызывать жалость!
– Вот и я так подумала! – кивнула Люсьен, – Явление Христа народу... В самый разгар вечеринки!
Никита, молча, попытался вломиться к Миле, но она чем-то закрыла дверь и вскоре засопела.
Она всегда была ужасно потешной. И такой, что из рук выпускать не хотелось. Но всё, что Мила сказала, больно кололо сердце. Никита сомневался, что такая, как Мила скажет «Да» в самый важный момент. А если уж такая, как Мила захочет уйти...
Он вернулся, подхромал к Олесе, опустился перед ней на землю и начал унизительный разговор:
– Ну, Олеся? Добилась, чего хотела? Напомнишь, зачем ты сюда приехала?
– Никита, я приехала за сыном. И ходила, ходила…
– Что значит, приехала за сыном?
– Она хотела его тайно выкрасть, чтобы мы мальчика бегали искали, – ласково сказала бабушка Милы, — Яну Викторовну не проведешь! У ней на лице написано, зачем к нашему дому ночью подошла. И Тихон рассказал, что по мою душу какая-то плесень белая приходила. Он её испугался. Думал – смерть идёт. Вон оттуда! – Яна Викторовна показала на пролесок и холмик. – У нас не заблудишься. Ночью тихо к дому подошла… Дениска сам признался, что мама тайно приедет, и он должен был не спать, ждать… Вот так вот! А мы бы тут испугались до смертного греха!
– И что все это значит? – спросил Никита, глядя на Олесю злыми, сузившимися от презрения глазами.
– Я хотела проведать сына! Волновалась! Это тебе на него…
– Я понимаю, но почему ты хотя бы не позвонила?! И сообщение не написала?!
– Потому что я мобильник потеряла! – заносчиво ответила Олеся. – Никита! Хватит меня подозревать! Мы подумали, что поздно, все спят, и ты спишь.
– Кто это, интересно, – мы? Ты и твой … Олег?! Где он? – злился Никита.
– Вообще-то он дома. То есть, у вас, – Олеся нежно взглянула на него и добавила, – Он прожил там всю свою жизнь. Надеюсь, ты понимаешь, что твоя мать для него больше чем сестра? Она его вырастила, как и тебя, и он считает ваш дом своим.
– Я что теперь, всю жизнь должен любоваться его тоскливой рожей?! – тоскливо добавил Никита. – Еще и твоей? И твой скулёж слушать?
– Никита! Как ты смеешь меня так оскорблять! Не понимаю, что за ненависть! Я не виновата, я всё тебе объяснила, он влюблён в меня давно, а тебя постоянно не было дома! И я перепутала, а потом уже было поздно…. За что ты на меня?!
– Так путай дальше, – резко и нервно улыбнулся Никита. – Только меня не позорь перед людьми, и сынишку не привлекай. Скачи, сколько тебе влезет.
Он увидел вернувшегося смурного Андрея Евгеньевича, который быстро присел на порожек, и спросил:
— Отец, а на что они живут, напомни? Почему Олег считает наш дом своим?
– Это ладно. Это я сам учинил, мать твоя и её нервы мне дороже денег. Но теперь я уж и не знаю, что он там делает у нас дома. Ниночка его сама, наконец-то, выгнала. Что он там делает, Олеся Александровна?
– Папа Андрей, почему, почему вы меня так называете? – обижено вскинулась Олеся, – Из-за того, что к своей помощнице не ровно дышите?
– Я неровно? Я ровно! Ты шантажистка! Из-за тебя всех порядочных женщин подозревать начинаешь!
– Раньше вы ко мне так не относились! И всегда были рады видеть…
– Я никак не мог помочь своему сыну. Ругался с ним, гонял его. И даже выгонял! И собственного дома! … И когда я понял однажды, что помог мошенникам, а не своей дочери, кое-что изменилось. Вот!
– Я не верю, что он может на этой корове жениться, – поглядывая на бабушку тихо сказала Олеся, – Он до сих пор меня по-настоящему любит, поэтому я даже не ревную. А он злится и ревнует меня к Олегу.
Никита некоторое время молчал и тупо разглядывал свою бывшую жену. Мысли его находились в сарае, ведь Мила не дала проверить расшибла она себе нос или нет.
– Олесь, а ты вообще когда-нибудь любила? Ты можешь днями и ночами реветь, просить прощения, а потом снова делать так как хочешь. Я уже давно не тот глупый молодой иди*т, но даже тогда сомневался, что твои слезы настоящие!
– Правильно, сынок! Пусть ответит! Ты любишь Дениса? Да или нет?
– Конечно, да!
– Тогда оставь семью в покое. Вы развелись, это – наш внук, и сын моего сына. Он зря что ли четыре года носил в себе отцовство? Так…. А Олега ты любишь?
– Если только совсем чуть-чуть, – смирно кивнула Олеся. – Я люблю Никиту, он самый лучший муж на свете.
– Был! – рявкнул Никита, – Иди ты к че р тям собачьим! Чуть-чуть она любит! Видел я ваше чуть-чуть своими глазами! Мужика, с которым ты была знакома двенадцать лет… Ты как сейчас живёшь?
– В нашей квартире, которую ты мне оставил. В маленькой двухкомнатной…
– Ты живешь вместе с моим дядькой! И он с тобой скакал, как здоровый конь, а не больной полудохлый дистрофик! Боится потолстеть, чтобы его дотации лишили! Мать с него сдувает… пылищу. Короче, ты спишь с человеком и чуть-чуть любишь, тогда это называется проститу…
– Никита!!!!
– Да отстань от меня! От меня отстань, наконец! Если Мила уйдет, я тебя удушу! Поняла? А сын со мной расти будет!! А не с этим скакуном! Я забыть эту сцену не могу, меня трясти начинает от злости! Завистливый гад! Если он к Миле хоть глаза повернет, я его удушу!
– Никита, успокойся, сынок. Ну что ты всё, как в театре… Удушу, удушу… —сказала Яна Викторовна, — Тихо, что это там грохнулось?
– Мила! – закричал Никита и поскакал по грядкам, хватаясь за ветки яблонь.
– Олеся, давай, как взрослые люди! – сказал Андрей Евгеньевич, – Смирись, наконец, с тем, что вы развелись. Начни новые отношения! Сохрани с отцом ребенка дружеские! …
– Я не могу его другой отдать и окончательно потерять из-за одной несчастной ошибки! И он и я всю жизнь будем несчастными…
– А что там за Олег, Олесенька? – вдруг присела к ней бабушка, – Что за Олег?
– Он её с Никитой и познакомил! – буркнул Андрей Евгеньевич. – Подстроено всё. Они познакомились у нас на корпоративе, устраивали фейерверк, и Олег – младший брат моей жены, решил, что иметь будет больше, если не сам на Олесе женится, а мой сын. Оба в шоколаде.
– Олесенька, а он какой человек, приятный? Положительный? Не криминал ли какой? – снова спросила бабушка.
– Он у нас здоровьем слабый. Худой, молчаливый. — снова ответил вместо Олеси Андрей Евгеньевич.
– А я все думаю о моей Милочке. О лапушке моей. Вот Никита там под дверью стоит, ухо приложил. У него намерения понятные. У Никиты понятные. Если бы хотел он на тебе жениться снова, Олеся, или сойтись, он бы уже тыщу раз сошелся. Ты же его не отгоняешь, а догоняешь.
– И что мне, отдавать мужа что ли? Этой вашей? Да он ей не нужен! – крикнула Олеся, – Она отказалась от него, без боя!
Никита сел на землю, привалившись спиной к двери сарайчика. За ним пьяными слезами плакала его Мила. Но не открывала.
***
– Мила, ты ушиблась? Открой мне, поговорим!
– Уходииии…
– Я тебя люблю, Мила.
– Не хочууу… уйдииии…
– Мила, давай поговорим. Или я выломаю дверь, но мне не хочется что-то здесь ломать. Потихоньку встань и открой. Милка…
– Уезжайте всееее…
– Куда? На необитаемый остров?... Только с тобой.
– Мне их жалко… ты урод… феминист…феминена… ненавистник…
– Не жалей ты Олесю, – улыбнулся Никита. – Так она мне надоела, ты не представляешь.
Никита уселся поудобнее и вытянул ноги.
– Слушай, Милка, а что ты плачешь? По мне, я надеюсь? Или ушиблась? Как твой нос? Не распух?...
– Не по тебе! Иди к своей жене и ребенку… Мне плохооо…
– Мила, я же не посылаю тебя к твоим…
– У меня их мало было. – басом сказала Мила, – Было мало! Мало было! Было … Оставь меня в покое, меня тошнит от тебя!
– Это от пьянства. Тазик принести? – засмеялся Никита. – И ты опять скажешь бееее! Только по настоящему. Станет легче, Милка.
– Бррр, какой ты противный…. Фу… беее…
– Мила, я тебя никому не отдам. Отец прав, ты в самом деле потрясающая девушка. И ноги у тебя от ушей, я только подумаю…
– Так вот что тебе надо!!!
– А тебе разве не надо? Я тоже понимаю, одной то жить не сахар.
– Ненавижу тебя, жиреторский сынок!!!!
– Кто? – расхохотался Никита, – Жиректорский? А… у тебя мой отец Жиректор! Ну конечно! Я ему расскажу, я всё расскажу, и про твою астму, и о том, что ты над ним угораешь!
– И как меня угорело... угора... раздило с тобой связаться?!!! Наше знакомство… А как ты с этой… Оле…сей познакомился, а?
В сарайчике что-то загремело, и Мила запищала.
– О, это было красиво. Пошел я на выпускной с одной девахой под руку, с Леркой. А Олеся – детский аниматор, но она хотела стать организатором свадеб, корпоросов и массовых школьных тусовок. Она была там, помогала…
– Ты был с девушкой? – ревниво спросила Мила.
– Ну да, как же я и без девушки!
– А какая она была, эта Лера? – вредным голосом допрашивала она.
– Ой, да ладно, одноклассница моя, такая… черная кудрявая…. Короче, наше знакомство… с Олесей было под фейерверком, когда я был изрядно пьян… Представь себе, Мила, музыка, залпы разноцветных огней и принцесса с дикими глазами бежит прямо на меня. Прямо на меня! Бросается мне на шею и сразу целует! Это было как в кино… Мы оба падаем и начинаем кататься по земле. Потом она плачет и говорит…. "Как долго я тебя искала… Ники!" … Я лежу, она сверху, плачет, рыдает.
– И вы целуетесь! – раздался глухой голос, – Ум…
Звук был такой, как будто Мила зажала рот рукой.
– А потом… Я её спрашиваю, откуда ты меня знаешь? А она...
Раздался звук «Бееее!!!»
– И я женился, – закончил Никита. – Да уж, Милка, придется дверь ломать. Сейчас я осторожно… ты там где?
– Умоляю тебя, не открывай!!!! И никому об этом не рассказывай. Ники… Никиму!!! Ни бабушке, ни директору моему…Бееее…. Ни мальчи… ку… твоему, ни бывшей жене…
Никита быстро поднялся и начал дергать дверь, которая открывалась наружу.
– Мила, что ты там … сделала? Как закрылась? Открой!
– Мммм… нет!!!
– Ну тогда берегись! Я за топором!!!
Он так быстро обернулся, что не заметил Олесю, которая уже злорадно стояла за спиной и довольно хмыкала.
Они столкнулись с такой силой, что маленькая собачка Олеся с тоненьким писком была сначала отброшена, а потом полностью погребена в мутной воде, как специально предназначенной ванной. Для утопления неугодных Миле людей.
Никита еще вчера обследовал сарайку, и видел там заботливые коврики, цветастые одеяльца, коробки с Милиными детскими поделками, бумажные куклы, кучу шариков и две деревянные шкатулки с бог знает откуда выкопанными камнями. Это был Милкин сарайка, где она проводила в детстве уйму времени. Ванна стояла точно там, где надо.
Необходимо было срочно вылавливать Олесю, но вода успокоилась, а на Никиту напал ступор. Он-то в ванну целиком не влез, а Олеся, как маленькая кукла там просто утонула!!!
Никита, холодея от ужаса, сунул руку в ванную. И заорал белугой, потому, что эту руку тут же схватила ледяная белая лапа.
– Слава богу что выпил мало, – почти теряя сознание сказал Никита, доставая бывшую жену. – Олеся, ты в навозной жиже! То есть это просто вода для полива!
Олеся стала похожа на бледную поганку. Изо рта прямо на Никиту вылилась вода. Она закашлялась и забулькала.
Но мысли его были о другом человеке.
– Миле плохо и еще ты тут, под ногами путаешься! – зарычал он, положил Олесю на вскопанную грядку и спросил, – Чего надо? Что ты припёрлась? Хватит за мной ходить!
– Ты меня….
– Я тебя спас. Полежи тут, у меня там… Миле плохо. Словом, ужас какой-то! Уезжай на фик, от тебя одни катастрофы!!!
Следующая история...
Подборка Директорский сынок - все части
Еще можно почитать короткие рассказы.
Спасибо за чтение! Автору будет приятно, если вы поставите Лайк 💖