На днях написала я статью о подарке, который преподнёс мне новенький муж сразу после ЗАГСа в 1977году.
Так вот, после свадьбы была защита диплома у мужа, летом военные сборы, а осенью Николай поехал в Воркуту, за Полярный круг, к месту распределения. По тогдашним правилам молодому специалисту с высшим образованием, да ещё и женатому должны были предоставить жильё. Но мы понимали, что вот сразу — это вряд ли. Поэтому муж поехал один, а я осталась ждать его отмашки. Поселили его в мужском общежитии. Стал Николай ходить по чиновникам, но что-то не торопились они давать нам квартиру. И тогда мой муж договорился с одной женщиной, что она пустит меня пожить в свою квартиру.
Альбина Мироновна была молодой женщиной, без мужа, с дочерью лет десяти. У неё была двухкомнатная квартира в самой Воркуте.
Надо сказать, что Воркута состояла из центра города со всеми положенными городу службами и тринадцати посёлков, которые располагались вокруг и были соединены пятидесяти километровой кольцевой дорогой. У посёлков были свои названия, но это тоже была Воркута.
Посёлки возникли рядом с угольными шахтами и жители посёлков были работниками этих шахт. Редко работник одной шахты жил в посёлке другой шахты. А потому что жизнь на Крайнем Севере особенная. Там очень сильные морозы, очень много снега и очень часто метели. Суровая такая жизнь. Ну, например, остановки автобусов там делают, как маленькие домики с обогревом. Иначе никак.
Ну вот, позвал меня муж в Воркуту. Я, прожив там десять лет, только однажды, в первый раз, поехала на поезде. От Ленинграда до Воркуты две тысячи километров. Уезжала в начале ноября, когда в Питере (буду так писать, отвыкла от Ленинграда) идут дожди, ещё осень-осень. С каждым часом становилось всё холоднее, вокруг снега. Вагон был купейный, но ехало мало людей. Я в купе была одна. Проводница принесла мне несколько одеял и сказала лечь головой к двери, а у окна положить свободный матрас. Это был хороший совет, утром в купе было мягко говоря прохладно.
Наконец поезд приехал в прекрасный город, лучше которого нет на земле Воркуту. Было позднее утро, морозно, синё. Светлее не стало, после синевы наступила темнота. Рассвело только в январе. Да, полярная ночь.
Мы с мужем очень соскучились, но уединиться было негде. Посидели у Альбины Мироновны, поговорили и муж поехал в общежитие посёлка Юршор — ему на смену в шахту пора. А я осталась в чужой квартире, у чужих людей. Очень мне там неловко было, не знала куда сесть, где встать. Денег Альбина Мироновна не брала, муж только продукты какие-то покупал.
Гулять в тридцатиградусный мороз не хотелось. Пальто у меня было хоть и зимнее, но не для тех мест.
За Полярным кругом люди одеваются в меха. Мужчины в овчинные тулупы, женщины в шубы. На ногах тоже не кожаная обувь, а унты из оленьего меха. На руках варежки, на головах шапки ушанки или песцовые шапки у женщин. Красоты особенной в этой одежде не было, но купить такую в Воркуте можно было. Я поначалу надевала на голову платок, а сверху ушанку. Так мне казалось, что я моднее выгляжу.
Муж приезжал, мы с ним ходили в кино. Немного сидели в квартире у Альбины Мироновны и он уезжал. Без него ходить мне было некуда, темно, холодно, ничего не понятно. Я читала. Так много, как в первые полгода в Воркуте я никогда больше не читала. Добрая хозяйка стала намекать, что пора мне куда-нибудь съехать.
Мой драгоценный супруг сумел устроить меня в гостиницу в двухместный номер. Там уже давно, по какому-то блату, жила одинокая молодая женщина, а тут меня к ней поселили. Она была недовольна. Хорошо было то, что она утром уходила на работу (работала она бухгалтером в какой-то конторе) и я могла читать спокойно. И муж иногда, когда его смена была ночью, приезжал ко мне и мы были совсем одни. Но работа у шахтёров сменная, а ещё иногда пурга не давала приехать ему из посёлка в Воркуту. Так что свидания были редкие.
Эта канитель продолжалась месяца полтора, когда моего мужа посетила прекрасная мысль. Он договорился в общежитии, что мне разрешат жить с ним в комнате. Это была удача! Мы будем жить вместе!
Но об этом я потом напишу.