Конечно, я сначала приведу вот этот отрывок:
Ах! ведает мой добрый гений,
Что предпочел бы я скорей
Бессмертию души моей
Бессмертие своих творений.
Его часто приводят в пример люди, которые утверждают, что Пушкин не верил в Бога, а лишь притворялся. Мол, смотрите, он прямым текстом говорит, что бессмертие души — это абсурд, поэтому так смело заявляет, что поменял бы её на бессмертие своих творений.
Мы живем в эпоху, когда различные «духовные ценности» на каждом шагу призывают нас к молитве, покаянию и вере. Но давайте не будем забывать, что были времена, когда ценности были другими.
Вернёмся в 1986 год и найдём книгу «Крушение легенды», в которой автор яро пытается доказать, что Пушкин не был таким уж благочестивым христианином. Напомню, что официальным вектором в стране был атеизм. Книга вот прямо с самого начала заявляет нам:
«Кишиневский знакомый Пушкина П. И. Долгоруков сохранил для нас в своих мемуарах такую сцену. 29 января 1822 года он был на богослужении в кишиневском кафедральном соборе (в просторечии его именовали митрополией). Присутствовал там и Пушкин. «Застали еще обедню, и на отходе ее слушали проповедь о блудном сыне, которую какой-то дюжий протопоп с напряжением всех сил, и душевных и телесных, по книге читал нам, между тем как Инзов внимал ей благоговейно, а Пушкин смеялся».
Дальше автор делает ряд замечаний и вполне логических заключений, а в конце делает вывод очень свойственный той эпохе:
«И сегодня защитники религии пытаются продлить жизнь легенды о религиозности Пушкина – так же, как стремятся представить верными сынами церкви многих других деятелей отечественной культуры».
Всё это, конечно, красивые и небезосновательные выводы, но сам автор, упиваясь своими доводами, видимо, забыл одно, а именно, в какой эпохе жил поэт. Религия там была сильна как никогда, и, если даже Пушкин скептически относился к писанию или разного рода притчам, про веру он никогда не забывал, ибо тогда почти все были верующими. Не напишет неверующий такие строки:
«Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег».
Или:
«Веленью Божию, о муза, будь послушна».
В 1834 смерти пишет жене (своему самому близкому человеку):
"Побранив тебя, беру нежно тебя за уши и целую - благодаря тебя за то, что ты Богу молишься на коленях посреди комнаты. Я мало Богу молюсь и надеюсь, что твоя чистая молитва лучше моих, как для меня, так и для нас".
А уж почти перед смертью вообще раскрывается в этом стихотворении:
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.
Сама идея «создателя всего сущего» буквально витает во всех произведениях поэта. И как мы мне, например, не хотелось, чтобы Пушкин придерживался такого же мнения к религии как я сам, это далеко не так. Жил бы я в ту эпоху, то верил бы беспрекословно и покорно. Но я человек 21 века со всеми его открытиями и доступом к знаниям. У Пушкина же был совершенно другой угол обзора и окружение, поэтому вера в Бога у него была. И ещё какая!
И я слыхал, что божий свет
Единой дружбою прекрасен,
Что без нее отрады нет,
Что жизни б путь нам был ужасен,
Когда б не тихой дружбы свет.
Но слушай — чувство есть другое:
Оно и нежит и томит,
В трудах, заботах и в покое
Всегда не дремлет и горит;
Оно мучительно, жестоко,
Оно всю душу в нас мертвит,
Коль язвы тяжкой и глубокой
Елей надежды не живит…
Вот страсть, которой я сгораю!..
Я вяну, гибну в цвете лет,
Но исцелиться не желаю…
В этом году Александру Сергеевичу Пушкину 225 лет с рождения. Поэтому на канале будет ещё очень много статей посвящённым ему. Включая эксклюзивы с поездок по пушкинским местам.